— Несколько есть. Первый и самый вероятный вариант — что-то понадобилось молодому графу и Рысь его нянька и силовая поддержка.

— А остальные, менее вероятные?

— Вытекают из первого. Это «что-то» может быть чем угодно.

— Весьма глубокомысленное заключение, — хмыкнул Алан. — Аж до гениальности. Ладно, ройте все, что связано с возможными целями, задачами и маршрутами. Докладывать лично мне в любое время дня и ночи.

— Есть, сэр! — Маккой встал, повернулся по-военному и вышел из кабинета.

Оставшись один, Роулинг стал прокручивать список возможных мероприятий по протоколу. Да к черту стандартный протокол, тут фигуры такого масштаба, и не нянька-террористка ему нужна, хотя бы и она не помешала. А вот то, что Драбицын-младший оказался в их юрисдикции — это открывало такой простор для оперативных комбинаций, что аж дух захватывало. Как только он окажется в руках МИ5… Вот тут-то и начинались тонкости. В стандартном варианте он сделал бы запрос в МИ6 — заграница их вотчина — и в Канадскую Службу Разведки и Безопасности. Но. Учитывая взаимную любовь ребят из Леголенда, они попытаются отжать себе столь ценный актив, а уж если прицепить к делу канадцев и тем более САСШ… Да в Лондоне будет плюнуть негде, чтобы не попасть в шпиона. А там и вся Европа будет стоять на ушах, подтянутся лягушатники из ДСТ и немцы из БНД…

Роулинг аж потряс головой, чтобы развидеть весь этот кошмар. Придется разыскивать этот актив самому, в строжайшей тайне.

Так что ни-ни. Даже ориентировку в полицию не дадим. Нечего кому-либо за стенами Темз Хауз знать об этом.

— Как ты думаешь, на нас объявили общенациональный розыск?

— Нет. Я так не думаю, — Мадлен вела убитый праворульный «Форд» по проселочной дороге. Вот она, добрая старая Ирландия, с ее зелеными сочными полями (правда, травка только начинала всходить, не сезон, однако), тучными стадами и красными носами Пэдди-алкоголиков. — Сейчас мы еще объект интереса тех, кто знает, что мы здесь. А таких немного. Ну МИ5, которое не собирается ни с кем делиться лаврами, ну скорее всего всезнающее МИ6. И все. А вот пока мы отсюда не сквозанули, займемся делом. Надо осложнить местным жизнь, чтобы служба медом не казалась.

— Так мы можем засыпаться.

— Так или иначе, — пожала плечами Мадлен. — Ну объявят они усиление, да, это плохо. Но пока у нас нет другого выбора и канала отхода. Он будет только в субботу. И то, мы должны его заработать, причем отработать натурой. Придется помочь местным борцам за свободу Северной Ирландии дать по носу САС.

Да, здесь ИРА действовала до сих пор, хотя в нашем мире они давно уже бросили оружие, и вся их национально-освободительная деятельность сводилась к трепу в пабах и распевании там же ирландских песен. Здесь же было все по-другому. По-прежнему звучали выстрелы и взрывы и шли отпевания как в католических, так и в протестантских церквях.

— Не мог Центр помочь организовать эксфильтрацию?

— Значит, не мог, — она двинула рычагом переключения передач.

Впереди в паре километров показался дом. Обычный такой деревенский дом, ничего примечательного. В меру старый и в пределах обшарпанный.

— Говорить буду я, понятно? Ты молчи.

Я кивнул. Принято.

Так, порыкивая и фырча разношенным движком мы медленно подъехали и остановились метрах в ста от дома.

— Выходи из машины, — Мадлен сама открыла водительскую дверь и вылезла наружу. Я тоже повторил ее маневр. Нет, ну все понятно. Несмотря на то, что в доме и возле него не было ни шевеления, я чуть ли не физически чувствовал, как нас взяли на мушку несколько стволов. Мог сказать и конкретно сколько и где, но тогда бы пришлось демонстрировать волховские умения, а их наличие я тщательно скрывал как от Мадлен, так и окружающих.

В доме на окне первого этажа шевельнулась занавеска.

— Пошли к дому, — скомандовала Мадлен, и медленно двинулась вперед.

Похоже, нас здесь ждут. Не переходя в боевой транс, я уловил несколько аур, и их цвет мне не понравился.

Мадлен медленно открыла скрипучую деревянную дверь, и вошла в дом, я следом.

— Тихо! — и тут же стволы двух автоматов уперлись нам в затылки. Терпеть не могу, когда в меня стволом тыкают, я становлюсь каким-то нервным, а еще агрессивным и способным на любое непотребство вроде тыканья ножичком или вгоняния люого подходящего предмета вроде ручки в глаз тыкальщика. Сейчас, только скользну в транс…

— Так ты встречаешь гостей, Девин? — насмешливо сказала Мадлен.

— Гости бывают либо дорогие, либо нежданные, в том числе и «подпаленные», — из комнаты сбоку вышел мужик лет пятидесяти с дубленой, словно из обувной кожи, мордой. — Первым — добро пожаловать, а вторым — покоиться с миром. Давненько не виделись, Фиона. Лет восемь?

— Семь.

— Ну да, ну да, — закивал хозяин дома. — Точно, семь. Где же ты была-то все это время? Зону топтала?

— Везде помаленьку. Путешествовала. Слушай Девин, хоть твое имя и означает в переводе «олень», но ты ведешь себя как баран, — начала закипать Мадлен. — Убери своих макак и поговорим о деле.

Я уже готов был действовать, включив транс, как в затылок мне перестал упираться ствол, а мужик, этот Девин-олень, или как его там внезапно шагнул к Мадлен и заключил ее в объятия. Челюсть у меня бумкнула об пол от изумления.

— Ну привет, Фи, рад тебя видеть!

— И я тебя, О’Брайен, старый ты дурак!

Не фига себе. Только что чуть друг друга не порвали, и уже взасос, как старые друзья и не только! Черт бы побрал брачные игры этих сумасшедших.

— Ну ладно, — наконец оторвался от Мадлен О’Брайен. — Я слышал, у тебя проблемы. И вам с вот этим вот мальцом нужно слинять отсюда.

Девин кивнул в мою сторону. Спасибо, хоть расспрашивать про меня не стал.

— Именно, — кивнула Мадлен. — И я готова заплатить.

— Не «заплатить», а помочь нашей национально-освободительной борьбе! — театрально воздел палец Девин. — Не разлагай моих мальчиков.

Мальчики лет тридцати-сорока, уже опустившие автоматы, довольно осклабились.

— Ну может тогда и поговорим вдвоем, без мальчиков? — предложила Мадлен-Фиона.

— Не, Фи. Можно и при них. Гарантирую, что на «паленых» они не работают.

— Да мне как-то твои гарантии по барабану. Пока я не допрошу их сама, не буду уверена.

— Да, в допросах ты мастер, помню, как ты того лейтенанта расколола, — уважительно сказал О’Брайен. — Визжал как недорезанная свинья, пока ты его окончательно не дорезала. Но моих — не надо.

— Ладно, принимаю. Хотя и не верю. Да, мне надо выбраться отсюда на континент. Взамен — схрон для диверсионно-разведывательной группы. Автоматы, взрывчатка, мины, немного тяжелого вооружения.

— Старье, — сморщился Девин, как от лимона. — Сколько лет уже в земле пролежали? Это, наверное, закладка еще со времен царя Михаила? Утилизируешь старые запасы?

— Ты все такой же торгаш, Девин, — усмехнулась Мадлен. — Тебе предлагают вооружение на целый взвод, а ты нос воротишь.

— Ага, полувековой давности. Да еще и имперское, к которому потом патронов не найдешь. Мы как-то больше любим винтовки САСШ, — он кивнул на своих автоматчиков с американскими «М-16». Да, что правда, то правда. Меня всегда умиляли ирландцы, любившие поделки Кольта. Даже песенка у них была «Май литтл армалайт», посвященная этой винтовке.

— Так что? Договорились?

— Ладно, — опять скривился О’Брайен. С такой мимикой ему только в пьесах «трясущего копьем» играть, и лучше короля Лира. — Но только при условии, что ты мне поможешь еще в одном дельце…

— Дай ирландцу палец, он откусит всю руку, — усмехнулась Мадлен. — Давай, излагай, что за дельце…

Старый списанный и перекрашенный армейский «Бедфорд» прыгал по ухабам. Да, уж точно прятали тайник так, что не найдешь — Мадлен, сидя рядом с водителем, показывала дорогу по каким-то ей одной ведомым ориентирам.

— Здесь. Стой. Вон за тем камнем ярдов десять на юг, — Мадлен указала рукой на валун, лежащий на лугу как ориентир, ясно различимый при свете фар.