Все это время Реджин продолжала ощущать присутствие другой Валькирии, но оно не было достаточно четким, чтобы начать поиски. Она спросила об этом Чейза, но он клялся, что это невозможно, никакой другой Валькирии не было на острове.

— Нат, мои клыки кажутся больше? — пробормотал Тэд, в его голосе слышался страх. — Будь честной.

Пока Наталья охала и ахала над его "мужественными" клыками, Реджин слушала лишь в пол уха, поглядывая на Чейза через плечо. Чуть раньше, он пытался вовлечь ее в разговор, но она была сильно не в духе. А сейчас запуталась в своих мыслях, и занималась чертовым самоанализом.

Она боялась, что возможно чуть больше чем на йоту увлеклась этой реинкарнациейЭйдана. Любовь к нему, которую она с ужасом начинала осознавать, была подобна прыжку с небоскреба она пугала и завораживала.

Этого она никогда не сможет себе позволить.

Но боги, ей так многое импонировало в этом мужчине. Ей нравилось, что он был сложным и что он пытался измениться. Она восхищалась тем, как много всего он преодолел и тем, что он стремился стать лучше.

Другие могли бы плакаться, жалея себя или ругать судьбу. Но не Чейз. Он просто поднимался на ноги снова и снова.

Каждую из прошедших четырех ночей они вдвоем уединялись где-нибудь. Он никогда не пытался поцеловать ее в губы или заняться с ней любовью… словно знал, что она махнула рукой на их договоренность. Удовлетворив худшую из своих потребностей, они разговаривали до утра, она лежала, свернувшись калачиком у его груди. Он гладил ее по волосам, пока она прослеживала пальцами его шрамы, желая забрать боль, и то, что он чувствовал получая их.

Прошлой ночью он, наконец, рассказал ей о днях и ночах, которые провел, будучипленником Неоптеров. Хотя его тон был бесцеремонным — словно он представлял полицейский отчет — реакция его тела говорила, что воспоминания еще свежи. Пот выступал над его верхней губой и бровью, его взгляд был полон боли.

Позже, когда он, в конечном счете, впал в неустойчивый сон, она не могла сомкнуть глаз, ошеломленная, задаваясь вопросом, как ему удалось выдержать эту боль.

И что, в конце концов? Почему он выживал столько раз, только для того чтобы его жизнь прервалась сейчас?

Хотя Чейз спал мало, но все равно продолжал видеть сны о своих прошлых жизнях. В одну из ночей, он испытал битву, в которой Габриэль захватил корабль Реджин. Другой он пережил заново грязные игры испанца в постели с ней. Она проснулась, когда пальцы Чейза погружались глубоко внутрь нее, в то время как он поглаживал себя.

Его напряженный взгляд переместился с его занятых делом пальцев на ее рот. Когда он облизал собственные губы, она быстро сказала:

— Без поцелуев.

— Я могу подождать, Валькирия, — выдохнул он. — Теперь, когда моя награда в пределах досягаемости…

Скаждым сном ее паника все усиливалась. Скоро он вспомнит все, и тогда Эйдан поднимется на поверхность, возьмет контроль на себя.

Деклан Чейз, как мужчина, просто исчезнет, его жизнь будет лишь воспоминанием, его тело вскоре погибнет.

Цикл продолжался, проклятье действовало.

— Мне нужна твоя помощь, — пробормотал Деклан Брандру, пока Реджин впереди продолжала подъем с Тэдом и Натальей.

Брандр приподнял брови.

— Ты знаешь, что я здесь как раз ради этого.

Деклан знал это. Мужчина доказал, что был верным союзником. И все же Деклану было сложно просить других о помощи.

— Как мне сказать Реджин, что это проклятье осталось в прошлом?

Брандр ответил:

— Ты не скажешь, если хочешь жить.

Он заскрипел зубами от отчаяния. По его мнению, они считай, что уже спаслись с острова, все ее условия могли быть выполнены. Единственное что стояло на их пути — это проклятье.

Деклан намеревался уничтожить все, чтобы ни стало на их пути, сделать что угодно, лишь бы она принадлежала ему. Последние пять дней с нею были удивительными. Жизнь, черт возьми, никогда не казалась ему такой простой. Ему не нужно было скрывать от нее свой акцент, не нужно было прятать тело. Он не чувствовал скованности.

Он никогда не думал, что женщина может так ему подходить. Ему нравилось, как она мыслит, нравилось, когда она говорит возмутительные вещи и бросает грязь ему в лицо. У Реджин был шарм.

Его девушка была полна жизни.

Они проговорили до глубокой ночи, чтобы лучше узнать друг друга. Она раскрыла свой тайный страх — призраков — и свое увлечение видеоиграми. И она была забавной. Хотя он не умел смеяться, губы сами собой изогнулись, когда она рассказала ему о том, что за вещи заставляла демонов съесть.

Единственное, о чем она отказывалась говорить? Далекое прошлое. Она боялась, что он вспомнит больше, боялась запустить это чертово проклятье.

— Тогда что ты предлагаешь, Брандр? Потому что я не отпущу ее.

— Будто такое вообще возможно.

— Нет, я пропал. Был бы счастлив, если бы мог сделать так, чтобы она чувствовала тоже самое.

— Как ты смотришь на то, чтобы попытаться стать бессмертным?

Три недели назад из-за такого вопроса у Деклана случился бы инсульт. Сейчас он сожалел, что это невозможно.

— Ты думаешь, я увековечу это разрушенное тело?

Он рукою указал на свою грудь.

— Кроме того, я знаю риск, сопутствующий обращению. Я просто хочу провести с девушкой несколько десятилетий.

— У тебя их не будет. Если ты переспишь с Реджин — ты умрешь. Точка. Единственный шанс для тебя — это стать бессметным прежде, чем предъявишь на нее права.

— И как мне сделать это? Ты знаешь, что трансформация не всегда действует "безотказно".

Катализатором обращения в другой вид была смерть… и это не всегда срабатывало.

Демоны обращались только частично. Ликаны были лучшим вариантом, но очень часто новообращенные вервольфы десятилетиями учились приручать своего внутреннего зверя — если это им вообще удавалось.

— Не можешь ли ты обратить другого в бессмертного берсеркера?

— Понятия не имею, но мне кажется, нет. Я никогда не слышал о таком. Наиболее вероятно добиться успеха в этом плане — это если выбрать вампиров. Чего мы никогда не сделаем.

— Айе, я презираю их, никогда не смогу стать одним из них.

Брандр понизил голос.

— И мы знаем, как к ним относится Реджин.

— Она ненавидит их за то, что убили ее мужчину.

— Реджин ненавидела их задолго до этого. Вся раса ее матери была истреблена вампирами.

Деклан провел рукой по лицу.

— Я не знал этого.

— И к тому же если ты станешь вампиром, ее валькирийская кровь будет для тебя непреодолимым соблазном. Она не проведет вечность с одним из них в качестве господина, даже если это будешь ты. Прими это, Чейз, твоя единственная надежда быть с ней — это воздержание.

Деклан поймал на себе серебристый взгляд Реджин брошенный через плечо.

— Тогда у меня нет шансов, черт возьми, — сказал он сухо. — Но я не убежден в этом, Брандр. Я силен… сильнее, чем когда-либо. Я не уйду так просто, особенно теперь, когда мне есть ради чего жить.

— Хотел бы я, чтоб все было так просто. Послушай, Реджин в союзе с ведьмами. Быть может они смогут помочь тебе… если только, ты не переспишь с ней до того, как мы доберемся до Нового Орлеана.

— Я не очень-то нравлюсь ведьмам.

— Мы придумаем что-нибудь. Но только, если сможешь подождать… — Брандр прервался, поскольку Лотэр приближался к ним. — Чего тебе, пиявка?

Он коснулся языком своего клыка.

— Хочу получить от Чейза его часть сделки.

— Давай, не стесняйся, Магистр, — пробормотал вампир, его глаза сосредоточились на шее Деклана. — Я проголодался.

— Черт возьми, не называй меня так! — Чейз пристально наблюдал из-за каменного обрыва скалы, за тем местом, где их ждали остальные. Брандр, как предполагалось, сказал Реджин, что они пошли вперед на разведку, но Деклан все равно нервничал.

Прохождение через это приносило ему страдание, так отдавать свою кровь было позором.