— Знаешь, однажды одна молодая некромантка, лежа в медвежьей берлоге, рассказала мне о себе то, что не рассказывала прежде никому другому.

Его тихий голос неожиданно отразился в груди теплой вспышкой.

— Значит, ты просто решил быть честным в ответ?

Мужчина улыбнулся, но его лицо оставалось серьезным.

— Нет. Я хочу быть честным именно с тобой.

Я чуть не подавилась собственным сердцем. Оно стучало в горле, в ушах, в висках. Мешало дышать. Я чувствовала, как жар окутывает меня с ног до головы.

Но в ту же секунду какого-то дохлого упыря меня дернуло все испортить и спросить:

— А та женщина в зале, призрак, что подлетел к тебе… Это была твоя возлюбленная?

Воспоминание о странной длинноволосой даме, что, раскинув руки, пыталась то ли обнять Рейва, то ли придушить, все еще нервировало. Щекотало нервы. Даже с большого расстояния я видела в ее глазах столько эмоций, что внутри меня все переворачивалось.

А вдруг он любил ее? Или вообще любит до сих пор.

С другой стороны, какая мне разница?

Я едва заметно покачала головой.

«Ангелина, кажется, ты ревнуешь короля мертвых к мертвецу…».

Если бы кто-нибудь сказал еще недавно, что мне придется произнести такую фразу, я бы долго смеялась.

Рейв снова молчал, внимательно разглядывая меня, словно пытался прочесть мысли. И мне казалось, что ему это удается.

— Ну, не томи уже! — воскликнула я, начиная нервничать от того, что моя ревность для него как на ладони. — Это была твоя девушка?

— Жена. Это была моя жена.

Я выдохнула.

— Наверно она страдала после твоей смерти. Может быть, даже искала способ вернуть тебя, — и спустя пару секунд добавила: — Я бы искала…

Рейв улыбнулся, но в улыбке чувствовался привкус полыни.

— Вряд ли, малышка. Моя жена изменяла мне с Ульфриком. Как раз перед тем как он похоронил меня заживо.

— Но…

— Давай не будем об этом, Ангел, это грустная история с не самым счастливым концом.

— Но ты ведь жив! Значит, конец все-таки счастливый, — неуверенно улыбнулась я и неожиданно для самой себя протянула руку, коснувшись его ладони. Совсем чуть-чуть, кончиками пальцев.

Но это движение обожгло меня. Я вдруг поняла, что Рейв — не просто человек. И мне стало страшно. Он тот, о ком писали в учебниках. Тот, из-за кого некромантия почти полностью исчезла как проклятая наука.

Но, с другой стороны, я-то знала его совсем иным. Странным незнакомцем, который в таверне Ихордаррина пережидал мой приступ, гладил меня по голове, пока я не пришла в себя. Мужчиной, который никогда не отворачивался, когда я рассказывала о себе самые неприятные вещи. Не смотрел на меня так, как должен был. Как на ублюдка и дитя кровосмешения. Я знала его как удивительного некроманта, который на королевском ужине сыграл ноктюрн мертвых, только чтобы поднять мне настроение.

И как такой человек мог оказаться диктатором и убийцей?..

В общем, настроение у меня неожиданно оказалось самым лирическим. Но Рейв ко всему прочему великолепно умел менять темы для разговора. А потому он чуть склонился вперед и задал совершенно дурацкий вопрос. Типа моего пару минут назад:

— Почему ты ни разу не ответила Ливии Рендан?

Примерно как холодное ведро воды на голову. И капельки, такие щекотные, стекают по лицу.

— В смысле «не ответила»? Не молчала же я, когда она задавала вопросы. Мы прекрасно поговорили. Мне кажется, я вела себя вполне прилично.

Рейв фыркнул, расположив обе руки по спинке дивана.

— Ты не заметила, что она пыталась специально тебя задеть? — продолжал он, а потом добавил задумчиво: — Возможно, по фамилии она догадалась о том, кто ты. Если ей известна история твоей матери, и если она причастна к ее судьбе…

— Специально? — немного нервно прервала я. — Незачем ей делать это специально. Просто я низкородная, сидела за одним столом с самим королем и будущей королевой. Вот и вопросы…

— Да брось, — отмахнулся некромант. — Даже слепой бы заметил. Впрочем, неважно. На твоем месте я бы вообще рассказал все отцу. Пусть знает, с кем он сидел за одним столом.

— А с кем?! — воскликнула я, чувствуя, что теряю самообладание. — С собственным бастардом? С ребенком, которого он, вероятно, не хотел видеть живым?

Рейв никак не отреагировал на этот всплеск эмоций.

— Во-первых, малышка, — спокойно продолжил он, — сейчас ты — спутница короля мертвых, не так ли?

Я нехотя улыбнулась.

— А, во-вторых, если ты боишься, что тебя не станут слушать или попытаются оскорбить, я всегда могу помочь. Ты же не думаешь, что я позволил бы оскорблять собственную невесту?

На его губах заиграла улыбка охотника.

— А вот рассказать твоему папаше, что за свои поступки следует платить, все же стоит. И в бездну Сумерек, что это не принято этикетом. Пусть подавятся своими правилами. Если хочешь, расскажешь ему все прямо завтра. И я тебе обещаю, что его безответственное величество тебя выслушает.

— И что потом? — хмуро спросила я. — Подождем, пока нас обоих погонят из дворца поганой метлой? Или еще чего похуже? Ты ничего не понимаешь!

Я отвернулась, нервно постукивая пальцами по подлокотнику дивана и глядя в огонь.

— Успокойся, я же говорю, что помогу тебе…

— Не надо мне помогать, — резко оборвала я, не оборачиваясь. — У меня все хорошо.

— Да ты трясешься как осиновый лист рядом с собственным отцом, — жестко сказал он, не давая мне возможности закончить разговор. Придвинулся и, ладонью взяв за подбородок, заставил посмотреть на себя. — У тебя от рождения должен быть как минимум титул графини. Но ты — лишь дочка горшечницы с нищим содержанием. Ты обязана заставить всех с собой считаться. Не только Ливию, эту ведьму с червяками вместо мозгов, но и всех остальных. Ты понимаешь вообще, что должна быть принцессой? Жить в замке, спать на десяти перинах и купаться в крови девственниц? Ну, или девственников, если так тебе больше нравится.

— Мне не нравится, — резко отвернулась я. — И ничего подобного я не хочу. Пусть все остается как есть.

Рейв холодно усмехнулся и откинулся назад.

— Понятно. Ты еще ребенок. Сколько тебе, я забыл? Девятнадцать? Двадцать?

И махнул рукой, словно двадцать один прожитый год — это так, семечки отщелкать. Перед глазами вдруг мелькнула картинка, как лысый птенец проклевывается из яйца. Мокрый такой, нелепый. А рядом самодовольно вышагивает пушистый павлин. И, похоже, я в этой истории — первый вариант.

Ну, уж нет. Меня такими штучками не возьмешь.

Прищурившись, я развернулась к Рейву и воскликнула:

— А сам-то! Тебе сколько, тридцать? Ой, далеко ушел!

Некромант приподнял бровь и усмехнулся.

— Вообще-то мне семь сотен, малышка.

— Сколько тебе было на момент гибели? — фыркнула я, и Рейв скривил губы.

— Тридцать пять.

— Ну вот! — воскликнула я. — А вовсе не семь сотен. А самоуверенности так вообще на шестнадцать. Или пятнадцать?

Рейв продолжал улыбаться, хищно прищурившись. Я же все никак не могла остановиться:

— И вообще, ты в курсе, что проиграл какому-то друиду? Хлипенькому и бестолковому. Некроманты же всех сильней, правда? А короля мертвых уделал мой дедуля. Друид! Смех, да и только.

Не знаю, что произошло в следующий момент. Просто внезапно я упала назад и оказалась прижата к дивану. Рейв завел мои руки за голову, опасно глядя в глаза.

— Малышка, тебе стоит выбирать выражения, — мрачно протянул он низким, слегка вибрирующим голосом, отдающимся волной мурашек по коже.

— Да что вы говорите! — фыркнула я, стараясь держать себя в руках, хотя кровь уже забурлила в висках, а дыхание начало сбиваться, как от быстрого бега. — Ты всегда так с женщинами обращаешься? У тебя точно жена была? А то, может, ты вообще ничего не умеешь, вот она и ушла к друиду!

И тут, как говорится, упыря понесло.

Готова поклясться, что в этот момент в глазах некроманта сверкнули молнии. И я вдруг почувствовала, как он резко завел одну ногу мне между лодыжек, а второй с силой раздвинул колени.