Мне повезло. Мой порыв поверг ее в замешательство и на миг полностью лишил способности к магической атаке. И этого мига оказалось достаточно. Расшатанное в нашем мире тело, практически лишенное связи со своими потусторонними продолжениями, оказалось настолько непрочным, что, пытаясь разорвать ведьме пасть, я оторвал ей голову. Хлынувшая ручьем непонятного цвета кровь, не успевая запачкать одежду, исчезала куда-то в адские бездны, а, быть может, в меня. На секунду опешив от столь неожиданной победы, и от той мерзости, что оказалась у меня в руках, я с отвращением отбросил ее (естественно, мерзость, а не победу.) от себя, и хотел было бежать, но наставления, прочитанные когда-то, заставили действовать меня с механической точностью.

Подскочив к агонизирующему телу, я вырвал (тут нет паузы) из него черное сердце и, проткнув его, сердце это, спичкой (мне повезло, на дороге валялась горелая спичка), я прочитал заклинание закрытия врат, невесть откуда всплывшее в моем разгоряченном мозгу.

Свет, озаривший вечернюю улицу, был подобен блеску молнии, но длившемуся неестественно долго, должно быть, несколько секунд. В этом свете, невероятно ярком, преобладали цвета, которым нет ни названия, ни сравнения. Скажу лишь, что от них веяло таким страхом, что не знаю, как я остался в здравом рассудке. И остался ли.

После этого на земле осталась лежать одна лишенная нижней челюсти голова. Голова, чьи глаза продолжали осмысленно смотреть на меня холодным ненавидящим взглядом. Белки ее глаз светились тем же неестественным голубоватым светом, наводившим первобытный ужас на все сущее. Но теперь он был каким-то направленным, как свет лазера.

Может быть, я бы мог как-то использовать эту голову, но подойти к ней было выше человеческих сил. И, наконец, дав волю вырвавшемуся сквозь отступившее отчаяние страху, я бросился бежать. Я уже не был загнанной в угол крысой. И мне очень хотелось догнать тех крыс, что ушли с тонущего корабля раньше, оставив меня расхлебывать их дела.

Свет

- Эй, ты, закурить не найдется? - выдернул меня из размышлений чей-то грубый голос.

- Что? - я повернулся и увидел трех приблатненных фраеров, лет восемнадцати-девятнадцати.

- Да нет, ничего, - медленно проговорил спрашивающий, и все трое, словно по команде, бросились наутек.

Я не понял. Но был доволен. Поединок, если можно так выразиться, с тремя мне совсем не улыбался. Ну и пошел дальше. Тем более что уже почти дошел до Норы. Черт побери, - думал я, - только бы она никуда не ушла.

Она оказалась дома, то есть, в мастерской. И открыв дверь, грохнулась без чувств. Я был опять шокирован, и, захлопнув дверь, проверил ей пульс. Он был слабым, но прекрасно прощупывался. Грудь тихо поднималась и опускалась, и чтобы определить дыхание, не нужно было зеркало. Зеркало. Я отнес ее на диван (благо, она была совсем не тяжелой) и вернулся к зеркалу. Что же так пугало всех в моем виде? Из глубин зазеркалья на меня смотрел демон со светящимися тем же голубоватым светом глазами. Только теперь этот свет перестал вселять в меня животный ужас. Видимо став моей частью, новая сущность уже взяла под контроль первородные центры.

Черт побери, - думал я, - эта колдунья, этот вызванный этими идиотами (мать их!) демон, умирая, отдал мне свою силу. Теперь я сам стал демоном. И что теперь делать? Нет, конечно, с одной стороны лишняя сила мне не помешает. Но чем же я за это заплатил? А вопрос этот был далеко не столь праздный, как могло бы показаться с первого взгляда. Я не был силен ни в демонологии, ни в эзотерике. Вообще, в этой сумасшедшей компании до сих пор я был самым нормальным человеком. И вот теперь такое...

Правда, с другой стороны, почему бы и нет. Теперь самое время собирать старые долги. Я злорадно заулыбался. Но мне обязательно нужен помощник. Нора подходила для этой цели как нельзя лучше. Еще можно было привлечь Кешу... А с остальными предстояло еще разобраться. Конечно, их можно было понять - не в силах справиться с ситуацией, они пожертвовали самым ненужным. Да и не очень-то пожертвовали. Просто разбежались, а я, как дурак, остался. Это соображение немного остудило мою жажду реванша, но червячок все же затаился где-то в глубинах сердца.

Нора потихоньку приходила в себя. Дабы не шокировать ее дальше, я надел темные очки. В бытность мою человеком, в тусклом свете комнаты, в этих очках я едва различал смутные силуэты. Сейчас в темноте я видел лучше, чем на свету, причем все окрасилось в новые цвета - причудливые и прекрасные. Вырвавшись из оков наших измерений, я был все больше и больше опьянен своим новым состоянием.

- Доброе утро, - поприветствовал я Нору.

Все может оказаться не шуткой. Так же, как жажда мести может перерасти в сильное удивление.

Как все началось

С чего все началось? Трудно сказать. Да и можно ли найти чему-то начала. С Норой я был знаком, сколько я себя помню. Сначала мы ходили в один садик, потом в один класс, потом вместе поступили в одно художественное училище. Собственно, художественное училище в нашем городе и было одно, и потому едва ли мы могли разминуться.

И также, сколько я себя помню, все знакомые Нориного деда знали, что он тайно занимается ни то демонологией, ни то сатанизмом, и мозги у него не совсем в порядке, или, точнее, совсем не в порядке. Но он, бесспорно, был большим талантом, а талантам иногда многое прощается. Я говорю "иногда", потому что на собственном опыте (ха-ха) знаю, что это далеко не всегда так. Но не будем о грустном. И кстати, о птичках. Тут давеча поп с колокольни навернулся. Так чирикнуть не успел. Кажется, шутка оказалась неудачной. Ну да ладно.

А может, все началось, когда я купил эту злосчастную бутылку? Наверное, так теперь считают большинство из нас. Но я так не думаю. Даже если бы не она, мы бы все равно нашли что-то в этом роде.

А Феликс обязательно остался бы крайним. Потому что он практически всегда оказывался крайним. И, как не странно, никто никогда к этому не стремился. Однако, все же, из всех членов нашей компании, он, пожалуй, до последнего времени был самым надежным.

Наша компания

Первое, что бросалось в глаза в нашей компании, - была ее многонациональность, точнее многонациональность практически каждого ее представителя. Не знаю, была ли в этом какая-то скрытая причина, но носители чистых линий почему-то долго среди нас не задерживались. Естественным и безусловным лидером, пожалуй, была Нора. Настоящая шамаханская царица. Темноволосая, с выразительными черными глазами и часто улыбающаяся, она все же была серьезна, когда дело касалось оккультизма и демонологии. Еще в детстве, когда она была семилетней девчушкой, дед обучил Нору нескольким языкам нужным для изучения древних книг, втайне надеясь, что они сподвигнут ее продолжить его дело. И явно не обманулся в своих ожиданиях - Нора стала предводителем целой компании. И, кстати, она одна из старших в нашей маленькой компании.

Дальше иерархии как таковой не было. Я - часто путешествующий добрый молодец, но не слишком умный в изучении всей этой древней чепухи, в которую я, если верил, то не слишком. До определенного времени... Но об этом позже.

Феликс... Про него вы наверняка знаете. Этакий миляга с коротким ежиком светлых волос и карими глазами, он постоянно собирал на себя все неприятности, и большие и малые. Например, когда народ собирался пить чай, он ждал, пока все разберут стаканы. И если одного стакана не доставало (а так по закону подлости было практически всегда), то это был его стакан. Если не хватало одной конфеты, то это, вне всякого сомнения, была его конфета. В соседские сады за яблоками детьми лазили все (мы с Норой чуть раньше, Феликс чуть позже, но это неважно, на наших глазах рос мальчик). И как вы думаете, кого ловили? Я уж молчу о том, если кто-то собирался кого-то побить... И так везде. Впрочем, это было не лишено ощутимой выгоды для товарищей, от которых неприятности, таким образом, уводились. Так что народ над Феликсом подтрунивал, но где-то в глубине души питал к нему самые теплые чувства, на которые только был способен.