– Ну, я…

– Слушай, так ты его любишь или нет? – поинтересовался Дэниэл.

– Я на протяжении часа твержу тебе: да, люблю!

– Прекрасно. Теперь тебе нужно уяснить еще кое-что. Ты сказала, что вчера он занимался с тобой любовью в гараже, правильно?

Эмили вспыхнула.

– Да, но с ней он тоже занимался там любовью.

– Нет. С ней он занимался там сексом. Сколько, ты сказала, ему лет?

– Сорок.

– Сорок… – протянул Дэниэл. – Ради бога, Эмили! У него наверняка было множество женщин. И, скорее всего, эта Лана не первая, с кем у него был секс в гараже. Или на обеденном столе. Одна из причин, по которой ты полюбила его, – его опытность. Я знаю тебя, Эмили. Ты любишь успешных мужчин. Тебе нравится, когда они знают, какую еду заказывать и какое вино пить… И как заниматься любовью.

Эмили ничего не оставалось, кроме как согласиться с отцом.

– Тебе понравится быть женой миллиардера. Миллиардера, который любит тебя.

– Ты действительно думаешь, что любит?

– Да, но важно то, что думаешь ты.

– Я думаю, глупо верить ему без доказательств. Но я вернусь туда и все выясню.

– Умница, – похвалил ее Дэниэл.

– Кроме того, я кое-что вспомнила…

– Что именно?

– Вчера в гараже мы… мы не предохранялись.

Дэниэл нахмурился.

– Ты думаешь, что могла забеременеть?

– Возможно.

– Тогда ты тем более должна поговорить с ним.

– Который час?

– Около одиннадцати. Пробок сейчас нет, доедешь минут за двадцать.

Эмили недовольно пожала плечами.

– Он увидит меня и подумает, что победил.

– Я почему-то в этом сильно сомневаюсь. Ты представления не имеешь, какой грозной ты можешь быть в гневе.

Вздохнув, молодая женщина поднялась со стула.

– Возможно, он вообще не захочет меня видеть. Я ударила его, потом толкнула… Себастьян терпеть не может, когда с ним так поступают.

– Захочет, готов держать пари. А сейчас тебе пора.

Эмили улыбнулась.

– Спасибо, пап. Я тебя очень люблю.

– Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, – улыбнулся Дэниэл. – Я так скучал по тебе.

Эмили посмотрела в глаза отцу и поняла, какую сильную боль причинила ему когда-то. Она хотела наказать его, но всему есть предел.

– Не стоило поступать так с тобой. Я не должна была, – с искренним раскаянием произнесла она.

– Это я не должен был делать того, что сделал. Хорошо еще, твоя мама ничего и не знала… Она ведь не знала?

– Нет.

– Слава богу. Теперь отправляйся к Себастьяну. Выслушай его… и не суди строго.

– Хорошо, папа. Слушай, сегодня я уже не вернусь, – быстро добавила Эмили, – но завтра обязательно позвоню. Обещаю.

– Ты не должен звонить ей, – пробормотал Себастьян себе под нос, когда часы в гостиной пробили одиннадцать. – Прояви терпение.

Он налил себе еще бренди.

– Ты же знаешь, как называют людей, которые напиваются в одиночку.

Узнав голос Эмили, Себастьян поспешно вскочил с кресла.

Она стояла на пороге, но что-то в ее глазах говорило ему: не стоит сейчас кидаться к ней с объятиями.

– Я не слышал, как ты подъехала, – со вздохом сказал мужчина, опускаясь обратно в кресло.

– Ты не слышал из-за боя часов.

– Ах, да…

– Я уже успокоилась.

По его мнению, она выглядела слишком спокойной. И очень красивой. Ему нравилась ее новая прическа и шикарное бирюзовое платье. Он отдал бы все на свете, чтобы сегодня вечером отвести Эмили в ресторан и подарить ей романтический вечер.

Но вместо этого появилась Лапа, и все моя жизнь полетела вверх тормашками.

– Успокоившись, я вернулась, чтобы поговорить с тобой, – сказала Эмили. – Решила последовать твоему совету.

Внезапно он понял, что уже не хочет говорить с ней – возможно, виной тому бренди, которое он выпил, или настороженность, с которой Эмили на него смотрела.

Как бы то ни было, он не мог рассуждать трезво.

– По-моему, я уже все сказал, Эмили, – произнес он, делая очередной глоток бренди. – Я не могу заставить тебя поверить в то, что я люблю тебя.

– Скажи мне, когда… Когда ты понял, что любишь меня?

– Когда? – удивленно переспросил Себастьян.

– Скажи мне…

Женщины! Почему им всегда необходимо все анализировать? Почему бы ей просто не поверить мне на слово? Так ведь гораздо легче.

– Сегодня вечером.

– Когда именно? Когда тебе понадобился очередной аргумент, чтобы заставить меня остаться?

Себастьян разочарованно посмотрел на Эмили.

– Ты на самом деле не умеешь доверять мужчинам, правда? Это случилось, когда я вошел в спальню и увидел боль в твоих глазах. Мне захотелось убить Лану голыми руками. А я, между прочим, ненавижу насилие во всех его проявлениях. Но когда мужчина любит женщину, он стремится защищать ее любыми средствами.

– И тогда ты понял, что любишь меня?

Себастьян пожал плечами.

– Да. Раньше я думал, что не способен влюбиться. По крайней мере, я никогда не влюблялся.

– Если ты не любил Лану, зачем же ты отправился в Милан и занимался с ней сексом?

– Элементарный мужской эгоизм. Мое глупое мужское тело занималось с ней сексом – целых несколько секунд. И все. Как только я понял, что делаю и с кем я это делаю, я остановился и, будучи не в состоянии больше там находиться, вернулся раньше намеченного срока. Я хотел домой, к тебе. Прочитав твое заявление, я почувствовал себя в миллион раз хуже, чем после ухода Ланы. Без нее я могу обойтись. Без тебя – нет, Эмили. Я не могу без тебя.

Похоже, он не врет. Кажется, папа прав, и Себастьян на самом деле любит меня.

– А почему ты думал, что никогда не сможешь влюбиться? – спросила Эмили.

Мужчина мрачно посмотрел на нее.

– Ты, в самом деле, хочешь это знать?

– Конечно! – Я вернулась именно за тем, чтобы понять его.

– Твой отец изменял твоей матери, – тихо произнес Себастьян. – Мой отец убил мою мать.

– Что? – воскликнула Эмили, не в силах поверить услышанному. – Но ты же сказал, твои родители погибли в аварии…

– Все подумали, что произошла авария. Но это было убийство. Я был в машине и все видел.

Эмили в ужасе покачала головой.

– Они спорили, – продолжал Себастьян, и его голос срывался от едва сдерживаемых эмоций. – Они всегда ссорились, когда у них не хватало денег на марихуану. Когда наркоманы не могут достать «травку», у них появляются большие проблемы с самоконтролем. Обычно весь гнев они срывали на мне. На этот раз они не могли меня достать – я забился на заднее сиденье. В общем, мама заявила папе, что он слабак и неудачник, и он пришел в ярость. Начал обзывать ее, сказал, что она плохая мать, не может присмотреть за одним несчастным ребенком. Это было правдой, между прочим. Я ходил в школу без обеда и в грязной одежде.

У Эмили защипало глаза.

Какая мать способна так издеваться над своим ребенком?

Она видела, каких усилий Себастьяну стоит продолжить рассказ.

– В конце концов, отец сказал, что покажет ей, кто в нашей семье слабак… и направил машину на телеграфный столб. Мама умерла на месте. Отец скончался в больнице несколько дней спустя. На мне не было ни царапины.

О, как ты ошибаешься, подумала Эмили, глядя в его лицо, искаженное мукой.

У тебя очень много царапин. В душе.

Рассказ Себастьяна многое объяснял – его стремление к успеху, любовь к хорошим вещам…

Даже то, почему он предложил мне руку и сердце.

Просто Себастьян увидел во мне спокойную, заботливую женщину, совершенно не похожую на свою нерадивую, невнимательную мать.

– А потом тебя взяла к себе бабушка… – мягко сказала Эмили.

– Что? Ах да. Да, ты права.

– Себастьян, мне так жаль…

– Чего тебе жаль?

– Ни один ребенок не должен проходить через такое.

– Конечно, – согласился он. – И моих детей ждет совсем другая жизнь. Хотя о чем это я? У меня не будет детей.