— Ты ничего не ответишь? — тихо спросила она, до сих пор пряча лицо у меня на груди.

Я все замечал: и смущение, и волнение, и робкие попытки быть смелой, но сейчас кровь набатом стучала в висках, нужно было отвлечься от ее обнаженного, теплого, ласкового тела. На что-то переключиться, чтобы не думать о продолжении этой ночи. 

— Тебе нужно поспать, — голос сорвался, прозвучало грубо.

Луна явно не этих слов ждала. Выругался про себя и прижал к себе. Надо объясниться, обидится ведь.

— Больше всего на свете я хочу продолжить, но остатками разума, которые в любой момент могут меня покинуть, понимаю, что не стоит, — поднял ее лицо к себе.

Какая же она красивая. Губы распухли, потемнели от поцелуев, глаза блестят, словно два озера, посеребренные луной. Вот как ее не поцеловать? Нужно что-то говорить, чтобы не подмять под себя и не уступить дикой, сметающей все на  своем пути потребности.  Потребности быть с ней…

— Могу сорваться, потерять контроль, напугать, — заставляю себя говорить. — Мы откатимся дальше, чем были в начале отношений. Я хочу, чтобы каждая наша ночь заканчивалась для тебя наслаждением, чтобы ты с радостью и предвкушением приходила ко мне, а не прятала страх и боль.

— Такого не произойдет, — уверенно произнесла Луна.

Ухватиться за ее слова, поверить… не думать… Но из нас двоих я сейчас меньше подвержен эмоциям, хоть и стою на краю обрыва и могу сорваться. Луна сейчас смотрит на все через призму полученного удовольствия. Верит, что страх больше никогда не вернется. Мне бы тоже хотелось в это верить. Даже больше, чем ей. Потому что эта пытка невыносима. До сих пор ощущаю на губах ее вкус, он пьянит, дурманит. Хочется ни о чем не думать, сделать ее полностью своей.

Она кладет ладошку мне на грудь, скользит вниз. Каждое движение – как отчет последних секунд на часовом механизме взрывного устройства. Еще немного, и я сорвусь.

— Не надо, — накрываю ее ладонь, сжимаю. — Ты не представляешь, что со мной делаешь, — голос звучит надтреснуто, глухо.

— Покажи мне. Я не боюсь, — тянется к моим губам, целует.

— Остановись, Луна, — голос не слушается.

Я сам тяну руку вниз. Нет смысла себя обманывать, бороться с тем, что сильнее меня. Только бы хватило остатков контроля, чтобы не забыться.

— Не хочу останавливаться, — шепчет она. — Я многого была лишена, и не буду больше откладывать на завтра, — ее ладонь нашла «рычаг», сжала его, окончательно вырубая мне мозг.

— Луна… — прорычал, перевернул на спину, накрыл собой и впился в сладкие губы. — Эта ночь будет долгой.

Луна

Проснулась, открыла глаза. За окном ранее утро, хоть плотные  шторы и задвинуты. Потянулась, мышцы напомнили о безумной жаркой ночи. Кимаева в спальне не было, поэтому можно было, не смущаясь, вспоминать и заново переживать незабываемые ощущения и фейерверк чувств и эмоций…

Арсен говорил одно, а жар его тела рассказывал совсем о другом. Он с трудом держал себя в руках. Как же я ненавижу своего бывшего мужа. Спустя столько лет он продолжает портить мне жизнь – стоит тенью над нами, но я не позволю.

Я точно знаю, что с Арсеном все будет по-другому.  Ему не нужно делать мне больно, чтобы получить удовольствие.

Не хочу, не хочу сейчас вспоминать Ахшара!

Арсен собирался уходить. Я в какой-то момент это очень остро ощутила. Если  сейчас не проявлю инициативу, продолжу смущенно отводить взгляд, то мы еще пару недель будем настраиваться на следующий шаг. Нужно просто сделать этот шаг, переступить прошлое и двигаться дальше.

«Эта ночь будет долгой» – Арсен сдержал обещание...

Прислушалась к своим ощущениям, чувствовала я себя великолепно, хотя поспала от силы часа три. Арсен «сбежал», чтобы я смогла отдохнуть. Он убедился, что рядом с ним я не испытываю страхов, и с нас словно слетели оковы. С меня – так точно. Окунулась в новый мир, полный чувственности, страсти, желания. К щекам прилило тепло, стоило вспомнить поход в душ и еще пару уроков, которые последовали после. От маленькой испуганной девочки, что все время избегала общения с мужчинами, ничего не осталось. То, что происходило со мной в спальне бывшего мужа, было ненормально. Теперь я отчетливо поняла, что ему нравилась моя боль, слезы на глазах, он получал удовольствие, когда меня мучил, ломал сопротивление. Он ведь понимал, что я его не переношу, и даже не пытался ничего изменить. Казалось, что он специально подогревал во мне огонь  ненависти.

Мысли об Ахшаре не должны портить мое прекрасное утро. Беспокоило только одно – Тимур.  Как бы ни было хорошо, но мысли о сыне постоянно крутились в голове. Нужно умыться, привести себя в порядок и найти Арсена. Он должен узнать, приземлился самолет с Тимуром в Москве или еще нет…

— Кима просил тебя не будить, — сообщила мне Маша, когда я спустилась вниз.

Вновь к щекам притекло тепло, мне хотелось смущенно отвести глаза, но Маша вела себя так естественно, словно мы обсуждали погоду за окном, что я быстро успокоилась.

— Ты ведь еще не завтракала? — спросила она, откладывая в сторону стопку детского белья. Я мотнула головой, а Маша добавила: — Тогда пойдем поедим. Я еще  тоже не завтракала, никак не получалось найти время.

— А мальчишки где?

Нервничала, переживала. Нужно было чем-то себя занять, чтобы не беспокоиться о Тимуре.

— Гуляют с бабушкой, пошли на детскую площадку.

— А Арсен?.. — еще вчера не было никакого смущения, когда я задавала этот вопрос.

— Они с Мишей пошли к воротам. Насколько я поняла, кто-то подъехал, — прежде чем я успела подумать о плохом, она добавила: — Я так подозреваю, что мужчины заказали доставку цветов, — засмеялась она. — У них были такие серьезные лица, словно они готовят заговор, но когда ты в браке, сложно что-то скрыть. Я подслушала их разговор, — пояснила она, продолжая улыбаться. — Только ты не выдавай меня.

Маша оказалась права, через пару минут наши мужчины появились в доме с большими букетами роз. За ними вошли Егор и Рада, я и забыла, что подруга обещала утром приехать, поддержать.

— Арсен, самолет уже приземлился? — негромко спросила, чтобы не привлекать внимания.

— Да. Они едут в больницу…

Арсен

Воспоминания о прошлой ночи отозвались тяжестью в паху. «Специалисты тоже ошибаются», — думал я, наблюдая за Луной.  Если бы я и дальше слушал психологов, многого бы нас лишил.

Вчера она ничего не боялась, а сейчас смущенно отводила взгляд, и это безумно нравилось. Заводило. Будоражило. Туманило голову. Луна даже не догадывается, что сводит меня с ума.

— Арсен, самолет уже приземлился? — тихонько спросила Луна, чтобы не привлекать внимания.

— Да. Они едут в больницу.

Я несколько раз звонил своим людям, разговаривал с врачом. Держал приезд Тимура под контролем. Появление Луны отвлекло, забылся, мысли потекли не в том направлении. В первую очередь Луна – мама, и сейчас все ее мысли о ребенке.

— Чуть позже я навещу Кравцова, поговорю о состоянии Тимура. Сейчас он занят пациентами.

— Арсен, может на встречу с профессором отправиться кто-нибудь из твоих друзей? — в глазах Луны я вижу страх. Замечаю, как она нервно сжимает руки.

— Ты чего? — обхватываю лицо, поднимаю так, что почти касаюсь носом ее кожи. Друзья отправились в кухню, мы в гостиной одни, и я могу позволить себе вольности, чтобы ее отвлечь.

— Люди Ахшара наверняка будут там. Они знают тебя в лицо, — выдыхает она мне прямо в губы.

Я в шаге от того, чтобы впиться в ее рот. Приятно, что любимая женщина о тебе беспокоится, но на ее долю и так выпало немало тревог, добавлять не хочу.

— Луна, палить в меня они не станут, даже если узнают, — пытаюсь перевести в шутку, но страх из ее глаз не исчез. — Послушай, я не собираюсь подставляться. Клинику охраняет частное агентство. Без их разрешения персональную охрану не пропустят, за таким разрешением никто не обращался. Твои страхи необоснованны.