Видимо, при этих словах я достаточно явно побледнела, так как он торжествующе воскликнул:

— Ага, проняло все-таки! Думали, закопали тело в лесу и никто не узнает? Дудки — вас там видели! Так что вы зря пролили ее кровь — ни ты, ни Логинов не избежите возмездия. Он сдохнет сегодня же — об этом позаботится мой человек. А о тебе… о тебе позабочусь я сам.

Очередной глоток коньяка он сделал прямо из бутылки. Затем отставил ее в сторону и вытащил из кармана нож. Я вскрикнула и бросилась к двери, но он загородил мне путь, расплываясь в безумной улыбке. Я отскочила назад, не сводя глаз со здоровенного лезвия, на котором бликовал свет торшера. Меня охватили ужас и отчаяние: я поняла, что сейчас умру. С пьяным или нет, мне с ним не справиться: Олег — мужчина крепкий, спортивный, да и нож у него такой, что один взгляд на него вызвал у меня приступ дурноты. Все так же улыбаясь, он надвигался неотвратимо, словно возмездие. Я пыталась нащупать рукой хоть что-то тяжелое для защиты, но попадалась всякая мелочь: блокнот, ручка, газета…

Вот я уперлась лопатками в стену. Все, дальше отступать некуда.

— Олег, — взмолилась я, — умоляю, не надо!

Но он лишь еще раз ухмыльнулся и сделал последний шаг вперед. Последний, потому что через секунду он вздрогнул и замер. Одновременно я услышала что-то, напоминающее тихий звук бьющегося стекла. Примерно такой же издала разлетевшаяся рюмка… А потом Олег рухнул ничком.

Секунд десять я стояла, превратившись в соляной столб. Он упал так, что со своего места я видела образовавшееся черное пятнышко на его виске и вытекающую оттуда темную жидкость. Я словно впала в ступор. Не соображая, что делаю, коснулась пальцами лужицы на полу и поднесла их к своим глазам. Красное… Словно в тумане, я повернулась к окну и увидела в стекле маленькое отверстие, от которого пошли лучики трещин.

«Он мертв. Его застрелили», — пришло наконец понимание.

На меня вновь накатила дурнота, и на сей раз ей уже невозможно было противостоять. Мои колени подогнулись, и я без чувств рухнула на пол.

Екатеринбург, 6 февраля 2009 г.

— Здравствуй, папа!

Я резко остановился, словно заарканенный мустанг.

— Моргана! Живая…

Стремительно накрывшая меня волна радости ненадолго отодвинула на задний план даже бушующий пожар неутолимой злобы, а глаза предательски увлажнились.

— Дочка…

Я вглядывался в ее лицо и впервые не видел на нем привычного беспечно веселого или отстраненного выражения. Она уже говорила, что я ей небезразличен, но еще ни разу не дала мне это явственно почувствовать. Да и о каких чувствах в мире кригов можно вести речь, если даже родная мать обращалась с ней, словно с каким-нибудь наемником, который просто должен выполнить для нее определенную работу? Конечно, Моргана при встречах мне улыбалась, а однажды даже в щеку поцеловала, но у меня было ощущение, что делала она это не по велению души, а потому что считала правильным.

Моя дочь тогда еще только пыталась понять человеческие чувства, имитируя их проявления, подсмотренные где-то. Теперь же эмоции впервые просочились на поверхность. Моргана выглядела… растроганной!

— Ты меня еще так не называл, — произнесла она чуть дрогнувшим голосом.

— Значит, тогда время для этого еще не наступило, — проговорил я. — А сейчас многое изменилось. То, что мне мешало тебя так называть, теперь кажется смешным и глупым. Поверь, внутренне я уже давно воспринимаю тебя именно как дочь.

— Очень рада это слышать.

— Где ты пропадала? Она что, напала на тебя?

— Ты про мать?

Я кивнул.

— Да. Впрочем, не помню точно, кто на кого напал. Мы повздорили, и она натравила на меня этих серых тварей — десмодов. Но мне удалось сбежать. А тебя они еще не нашли?

— Десмоды? Это те, что Э-магию пьют?

— Они самые.

— Нашли, — мрачно улыбнулся я. — На свою беду.

Ее глаза сверкнули.

— Так я и знала! Ты разделался с ними! И сколько их было?

— Шестеро.

Моргана присвистнула:

— Ну ты силен! Уважаю! Меня-то эта шестерка отделала капитально. Правда, там еще мамаша была…

Я нахмурился:

— Лилит хочет войны? Она ее получит! Вот только разберусь со своими местными делами…

— Остынь, папа! Эта война подождет. Что же до твоих местных дел, на них уже нет времени. Ты засветился, и скоро тут будет толпа анхоров.

— А это еще кто?

— Существа, похожие на кригов, хозяева смотрящих. Ты стал возмутителем спокойствия, которое они призваны охранять. Нам надо уходить. Заляжем где-нибудь на дно, переждем бурю.

Я покачал головой:

— Не могу, дочь. Я еще не закончил.

— Но ты здорово рискуешь: анхоры не будут с тобой церемониться.

— Если попытаются мне помешать, пусть пеняют на себя.

— Уверенность в себе — хорошо, но ты, по-моему, переоцениваешь свои силы. Полтора десятка анхоров высших каст — господства и престолы — это серьезно. Ты… Проклятье! Да мы оба с ними не справимся!

— Извини, но я должен добраться до ублюдков, которые убили моего друга, пока они не попрятались по щелям, как тараканы.

— И что ты будешь с ними делать?

— Выясню, кто их босс, а затем всех поубиваю к чертовой матери!

Злоба снова начала закипать во мне. Моргана окинула меня задумчивым взглядом:

— Ты такой же упрямый и непробиваемый, как мать, но нравишься мне больше.

— Тогда не мешай мне, Моргана. Я обещал жене Миши вытащить его — и не смог. Значит, должен хотя бы отомстить.

Дочь обреченно махнула рукой:

— Поступай, как решил, но будь осторожен. Помни следующее: тебя можно убить только выстрелом в голову или взрывом разнести на куски. Любую другую рану Э-магия быстро исцелит. И еще учти: если ты погибнешь, выплеснется такая прорва отрицательной энергии, что уничтожит все живое на много километров вокруг…

— Это точно?

— Более чем. В общем, береги себя, а я буду неподалеку — для подстраховки.

С этими словами Моргана исчезла.

Постояв немного на месте, я двинулся к ближайшей большой улице — надо было ловить попутку. Бумажка с адресом жгла мне карман.

Внутренний обод

Влодмир обвел глазами зал. Конклав на сей раз собрался в полном составе. Никто не посмел проигнорировать Чрезвычайного вызова, даже такие вечные нигилисты, как Тэйн и Сильвиана. Анхоры были взбудоражены и слегка испуганы. Долгие годы мира и спокойствия не пошли им на пользу. Расслабились доминаторы и престолы. Свалили все заботы на смотрящих и низшие касты, а сами либо сибаритствовали, либо занимались собственными делами. Вот из-за этой расслабленности и возникла проблема, ставшая причиной сегодняшнего чрезвычайного сбора. Причем, как опасался Влодмир, вполне возможно, что собрались они слишком поздно, и проблема в своем развитии уже прошла точку необратимости. А по уровню серьезности за последние сто лет с ней могли сравниться лишь два события: мировые войны в Базовом мире.

Пауза была сделана Влодмиром намеренно: пусть понервничают «хозяева мира»! Они забыли, что являются лишь наместниками, с которых Первые в любой момент могут спросить за недосмотр, если, конечно, надумают хоть ненадолго прервать свою игру в богов в мирах Щита.

Но все хорошо в меру. Влодмир очень тонко чувствовал психологическую обстановку. Недаром он уже много раз избирался председателем Конклава. Вот и на сей раз он нарушил молчание в тот момент, когда недоумение и нервозность собравшихся готовы были уже перейти в раздражение.

— Уважаемые престолы и доминаторы! Собрать вас всех здесь меня заставили очень важные события, — начал он. — Как вы понимаете, Чрезвычайными вызовами не бросаются. Полчаса назад в Екатеринбурге был засечен мощный всплеск отрицательной Э-магии. Его интенсивность составила примерно шестнадцать единиц по шкале Тарента, что соответствует середине диапазона второго уровня Силы.