Между тем, с трудом оторвав взгляд от Лены, я заметил, что бокалы вновь наполнены. Только тут до меня дошло, что мы лишь пьем и практически не закусываем.

— Прекрасная Елена, ты играешь с огнем! — слегка непослушным языком проговорил я. — Человек, не умеющий пить, во хмелю творит всякие глупости. Ты не боишься?

Возможно, мне показалось, но при этих словах Лена чуть вздрогнула, а ее улыбка слегка поблекла. Впрочем, в следующую секунду все вновь было в порядке, и я отнес это мимолетное ощущение на счет своего разыгравшегося воображения.

— После вчерашнего — нет. Давай за то, чтобы все у нас с тобой было хорошо! — произнесла Лена.

Не поддержать этого тоста я не мог и, отпив половину, собрался было отставить бокал, но она поймала меня за руку и умоляюще прошептала:

— До дна, пожалуйста, а то не сбудется.

Я покорно допил вино: моя воля, как золото в «царской водке», без остатка растворилась под ее взглядом. Лена тут же вскочила с места.

— Я хочу танцевать, а ты?

Меня можно было не спрашивать.

Она включила магнитолу. Заиграла «Belle». А ведь в прошлом году именно под эту музыку я хотел танцевать с ней, но тогда не сложилось. Знать об этом она, конечно, не могла. Тогда что означает это совпадение? Впрочем, какая разница? Мы начали танцевать. Хмель был достаточным, чтобы раскрепостить нас, но не таким сильным, чтобы заплетались ноги. С каждым куплетом Лена прижималась ко мне все сильнее. Как-то незаметно мы оказались возле кровати. По-видимому, насчет хмеля и ног я все-таки ошибся. Потому что именно в этот момент, переставляя ноги в нехитрых танцевальных па, я запнулся за прикроватный коврик и упал навзничь на кровать, так и не разжав своих объятий. Лена, не сумев ни удержаться, ни удержать меня, оказалась там же. Кровать жалобно скрипнула под нашими телами, но выдержала. Где-то там, в невообразимой дали, Петкун, Голубев и Макарский пели финал, но мы (уж я-то наверняка) этого не слышали. Для меня реальность сократилась до лежащей в моих объятиях Лены Медниковой.

— И чего ты ждешь? — тихо спросила она.

— А как же Олег? — вякнул мой агонизирующий здравый смысл.

— Его здесь нет, — был резонный ответ.

В следующий миг наши губы слились в поцелуе, и мой самоконтроль растаял без следа в кипящей страсти и всепоглощающей нежности.

16 января (вечер и ночь)

Когда Игорь заснул рядом со мной, мое тело все еще вибрировало от испытанного сумасшедшего наслаждения. Я не могу себе врать — так хорошо мне не было еще ни с одним мужчиной. Даже с Олегом. Затрудняюсь сказать, откуда что взялось. Адреналин от сознания того, что я сплю с убийцей? Да через минуту после того, как мы начали, я уже забыла об этом! Если честно, уже во время танца с трудом можно было понять, кто из нас двоих является соблазнителем. Нет, в этом есть что-то мистическое. Ведь никогда раньше я не испытывала к Игорю никаких чувств, кроме дружеских. А теперь, зная, что за монстр скрывается под его обличьем, вот так потерять контроль? В голове не укладывается! На ум приходят легенды об инкубах — демонах, соблазняющих женщин. Бред, конечно, но как объяснить охватившую меня страсть? Или всему виной его биополе? Может, оно способно не только убивать?

Как бы то ни было, передо мной стояла задача, и ее требовалось выполнить. Я осторожно выскользнула из-под руки Игоря, встала с кровати, быстро оделась и залезла в свою сумку. Все, что дал мне Егоров, находилось там. Шприц с неизвестным веществом, которое, как сказал Егоров, временно блокирует сверхспособности Игоря, и желтоватый полупрозрачный камень, чем-то напоминающий янтарь. Вообще-то от этих предметов, особенно от камня, тоже веяло какой-то мистикой. Я припомнила инструкции Егорова: сжать камень в кулаке, дождаться, пока он потеплеет, и положить на подушку рядом с головой Игоря, что должно было обеспечить ему глубокий беспробудный сон во время процедуры. Принцип работы этой вещи был для меня полной загадкой. Впрочем, наука нынче идет вперед семимильными шагами, так что удивляться ничему не приходится. Возможно, ученые открыли какой-то доселе неизвестный природный минерал или создали искусственный, обладающий подобными аномальными свойствами. И, само собой, одними из первых, кто получил доступ к новому открытию, стали спецслужбы.

Выполнив данные мне рекомендации и обнаружив, что камень действительно нагрелся, я положила его на подушку и вернулась к шприцу. Следующий пункт программы этого вечера вызывал у меня страх и отвращение. Предстояло ввести содержимое шприца в сонную артерию Игоря. Егоров сказал, что оно лишь заблокирует его особые таланты, но я была уверена, что он о многом умолчал. Даже зная, что представляет собой мой бывший друг, я ощущала себя последней дрянью и предательницей. Как-никак он любил меня и доказал это не только сегодня, но и вчера, а я ему, можно сказать, воткну нож в спину.

Понимая, что с такими мыслями сделать мне ничего не удастся, я попыталась прогнать их прочь. С половинным успехом. Совсем они не ушли, а остались где-то на периферии неприятным фоном, но, по крайней мере, не лезли на первый план и не мешали действовать.

Вернув самообладание, я осторожно освободила от одеяла шею Игоря. Лежал он на животе, и это существенно облегчало мою задачу, так как открывало свободный доступ к сонной артерии. К слову, я могла бы ее и не найти, если б Егоров мне не показал. И зачем только я согласилась все сделать сама? Ведь пока Игорь находится в отключке, Егоров мог бы прийти и завершить дело. Но этот фээсбэшник не оставил мне выбора: соучастие в убийстве — статья, и я по доброй воле залезла в эту петлю. Он сказал, что мне нужно заработать себе отпущение грехов. Странная, кстати, фраза для работника спецслужб.

Отгородившись от посторонних мыслей, отвлекающих меня от главного, я слегка коснулась пальцами шеи Игоря. Хоть Егоров и давал гарантию беспробудного сна, навеваемого активированным камнем, я все равно опасалась, что Игорь проснется. Посмотрела на свою правую руку со шприцем и обнаружила, что она дрожит. В очередной раз попыталась успокоиться. Кажется, удалось. Собравшись с духом, поднесла шприц к его шее, как вдруг…

— Ты совершаешь большую ошибку! — как гром среди ясного неба угрожающе прозвучал совсем рядом женский голос.

Я тихо вскрикнула и обернулась. В открытых дверях стояла незнакомая молодая девушка лет двадцати трех. Она была очень красива. Волнистые огненно-рыжие волосы окружали голову словно ореолом, а в изумрудных ведьминских глазах бурлила нешуточная ярость. Странно. Я готова была поклясться, что дверь была заперта. Как она сюда попала? И почему ни один звук не предупредил меня об ее появлении до того, как она заговорила? Незнакомка шагнула внутрь и прикрыла за собой дверь. Я смотрела на нее, вся охваченная страхом.

— Зачем ты хочешь убить его, дрянь? Ведь он не сделал тебе ничего плохого. Более того — он даже любит тебя, хотя я не понимаю за что.

— Не убить! — Внезапно я почувствовала, что мне очень важно оправдаться перед незваной гостьей. Почему-то мне казалось, что от этого зависит чуть ли не моя жизнь. — Не убить. Это — блокиратор паранормальных способностей.

— Ложь!

— Нет! Клянусь, я…

— Не клянись, — перебила меня незнакомка. — Я знаю, что говорю. Тот, кто поручил тебе это гнусное дело, обманул тебя. У тебя в руках яд, который, похоже, позволяет убить таких, как оте… Игорь, без последствий. — Она устремила на меня свой пронзительный взгляд: — Ты знаешь, кто он?

— Да.

— И кто же?

— Экстрасенс-убийца. Он воздействует на людей своим губительным биополем…

— Подумать только, какая чушь! Эта сказочка, а также шприц и камень — из одного источника? Я права?

— Да.

— А ты и уши развесила! Как можно было поверить в столь явный бред про человека, которого знаешь не один день?

— То, что мне рассказали о нем, объяснило причину, по которой год назад мой жених попал в больницу.