В Гроулонде пришлось задержаться до вечера. Отец, спасший горожан от малефика, устроил городским властям такой разнос, что его эхо донеслось, полагаю, до самой столицы. Первым под него попал местный маг, который должен был присутствовать на казни, но вместо этого пропадал в таверне. Он мгновенно потерял должность, даже не появляясь перед глазами графа.

Мэр лишился жалования на полгода, его обязали выплатить огромные компенсации семьям погибших, и карьера повисла на волоске. Усатого капитана городской стражи разжаловали до сержанта, а околдованные чернокнижником стражники и вовсе не выжили.

Также отец написал письмо в ближайший крупный город и вызвал оттуда группу Трибунала — магов, расследующих тёмные проявления и охотящихся на чернокнижников. Обязал их выяснить, как малфеик умудрился взять под контроль своих охранников, несмотря на талмеритовые оковы, ограничивающие любое колдовство.

После разноса мы продолжили путь. Всю оставшуюся дорогу братья, особенно Роберт, никак себя не проявивший и пропустивший весь бой, помалкивали.

А я не прекращал восхищаться хладнокровию отца. Другой на его месте отложил бы поездку, пока всё не утрясётся, но Кристиан Слэйт был не таков.

Не зря раньше его называли «Железный генерал».

На место мы приехали уже поздней ночью. В небольшом перелеске через дорогу от мелкой деревушки, было установлено множество шатров, освещаемых светом десятков костров.

Охота, ежегодно устраиваемая графом Канти, проходила в большом лесу на границе земель трёх родов — Канти, Слэйтов, Ростберри. Но приглашались на неё вельможи со всей центральной части Империи. В этот раз кроме нас здесь собрались представители двадцати не самых влиятельных семей. Всего чуть больше шестидесяти охотников, а кроме них — слуги, солдаты, жёны, дети, любовницы, барды, шуты, и ещё невесть кто.

Отовсюду доносятся обрывки разговоров, смех, звон стальных кубков, музыка, перешёптывания, треск костров, запах жареного мяса и свежей выпечки, которую только-только подвезли из деревни.

Отец с остальными главами семей беседует за большим столом, братья треплются со сверстниками, и на меня, устроившегося в отдельной палатке под раскидистым деревом, никто не обращает внимания. Откинув мрачные мысли, я хочу переключиться на что-то приятное, и решаю отыскать человека, с которым давно жду встречи…

Шатёр графа Канти удаётся обнаружить без проблем — он вычурен, огромен, и установлен в самом центре лагеря, как обычно. Побродив вокруг него и немного понаблюдав за женской половиной, я вижу, как на входе появляется Изабель.

Как всегда — прекрасная, в свободном белом платье, перехваченном красным поясом и ничуть не скрывающим подтянутую фигуру. В толстую, золотистую косу вплетена красная лента, в ярко-зелёных глазах отражаются всполохи огня от ближайшей жаровни, чувственные губы чуть сжаты, словно девушка кого-то ждёт.

Я чувствую радостное волнение, сердце начинает стучать чаще. Как же я скучал!

С Изабель мы познакомились ещё в детстве, когда нам было лет по шесть. Я рос практически изолированно от мира, и единственным моим другом стала девочка, приезжавшая на лето в соседнее имение.

Я прекрасно помню, как нас представили друг другу, помню дерзкий и недоверчивый взгляд этой крошечной блондинки, помню, как мы год за годом дурачились на пляжах, играя в пиратов.

Помню, как понял, что влюблён в неё. А прошлым летом, когда мы лежали на белом песке и смотрели в звёздное небо, я решил, что она станет моей женой… Но побоялся об этом сказать. А потом она уехала, и с тех пор прошло уже пять месяцев.

Рядом с Изабель стоит молоденькая служанка, и моя подруга что-то говорит ей. Кивнув, девица растворяется в темноте за шатром, а я только этого и жду. Скользнув меж деревьев, пробираюсь между стоек с оружием и оказываюсь у полога. Чуть отодвинув его, вижу, что внутри кроме Изабель никого нет, тихо вхожу и неожиданно обнимаю девушку сзади.

— Ах! — восклицает она, и острый локоток тут же врезается мне под рёбра.

Не обращая внимания на слабый, но чувствительный удар, я смеюсь, и позволяю Изабель вырваться.

— Смотри-ка, не забыла мои уроки.

— Хэл! — Она, разглядев неожиданного гостя, бросается мне на шею. — Дурак! Ты меня напугал!

— Ты отлично среагировала. Только вот снова без оружия…

— Кто тебе такое сказал? — он чуть приподнимает платье, и я вижу на лодыжке закреплённые ножны с маленьким кинжалом.

— А ты опасная штучка!

— Девушке в современном мире надо быть готовой ко всему, знаешь ли!

Я смотрю на её губы, на тонкие брови, на лёгкий румянец на щеках, на искорки в глазах и понимаю — я скучал. Так сильно, что не могу молчать об этом!

— Я рад тебя видеть.

— И я рада! — улыбается девушка. — Ты изменился за зиму! Стал… Сильнее. И выше.

— А ты стала ещё прекраснее, — не удерживаюсь я и понимаю, что вот он, тот самый момент! — Изи, я…

— Тише!

Она прижимает палец к моим губам, тянет за руку к выходу, выглядывает за полог и тут же одёргивает его.

— Служанки возвращаются! Тебе надо уходить! Представляешь, какой будет скандал, если тебя тут застукают?!

— Да и пусть! — пытаюсь я протестовать, но Изабель и слушать ничего не хочет.

— Ты что, обалдел! Хэл, Ялайский ты прохвост, нам не по двенадцать! В таком возрасте незамужней девушке не полагается находиться наедине с юношей!

— Только если они не помолвлены! — говорю я и осознаю это уже после того, как слова покинули мой рот. Изи звонко смеётся.

— Вот именно! Поэтому кыш! — она резко выдёргивает шнур на одной из “стен” шатра и открывает мне путь наружу. — Приходи завтра, после охоты! У нас будет много времени, чтобы обо всём поговорить!

Она мягко выталкивает меня наружу, и в словах девушки я слышу намёк. Может, она правильно поняла мои слова о помолвке? Может, догадывается о том, что я хочу ей сказать? И сама хочет, чтобы это было не так, наспех?..

Дорогая ткань хлопает, отрезая меня от любимой, и не остаётся ничего, кроме как вздохнуть. Ничего, я терпел несколько месяцев, так что потерплю и до завтрашнего вечера. А уж после охоты, когда у нас будет достаточно времени, я признаюсь Изабель в своих чувствах!

Из-за волнения по поводу совершеннолетия, ночью я плохо сплю. А когда всё-таки засыпаю, снова приходит рыцарь. И снова меня убивает. Ничего нового…

Встаю я ранним утром, ещё до того, как солнце появляется над горизонтом. Весь палаточный лагерь укутан мягким туманом, который разгоняют лишь костры и жаровни.

Несмотря на вчерашнее веселье, большинство охотников уже на ногах — даже Роберт и Норман, зевая, вышли из своих палаток, пока я умывался. Удивительное дело! Я уж думал, что они накануне налакаются вина, и будут собираться второпях, но братья решили лишний раз не гневить отца.

Сборы проходят быстро — пока мы завтракаем вкусной мясной похлёбкой, слуги седлают лошадей и готовят оружие, неподалёку гавкают собаки. Отец сдержанно поздравляет меня с совершеннолетием и как будто бы невзначай спрашивает о магии.

— Чувствуешь в себе изменения?

Это было первое, что я попытался отыскать в себе после пробуждения, и сейчас на всякий случай снова прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Нет… Ни капли того, что могло бы трактоваться как «магия» — лишь лёгкое давящее ощущение в груди. Но, полагаю, это из-за ночи, проведённой на холодной земле в сыром лесу.

— Нет, отец.

— Надеюсь, ты не собираешься из-за этого расстраиваться?

— Это было бы глупо. Наверное, после вчерашнего зрелища я и вовсе рад, что так и останусь «пустышкой».

— Не говори так, — родитель треплет меня за плечо. — У тебя масса других достоинств, и я знаю, как найти им применение. Что скажешь насчёт военной академии Дагора?

— Лучшее учебное заведение страны для будущего генерала? — усмехаюсь я. — А что, звучит неплохо!

— Вернёмся в поместье, и я отправлю пару писем своим знакомым. Думаю, они не откажутся от такого талантливого студента.