От воспоминаний горячее чувство сдавливает сердце и я решаю больше не прятаться.

— Привет, — негромко говорю, подходя ближе.

— Хэл! — радостно отвечает Изи. Её глаза сверкают счастливым блеском. — Привет! Не думала, что ты бываешь в этой части академии.

— Захотел увидеть тебя, — я ничуть не кривлю душой.

— Оо, это приятно, — мурлычет блондинка. Она стреляет по сторонам взглядом и с видимым разочарованием добавляет. — Жаль, что мы здесь не одни.

— Не представляешь, насколько мне жаль, — усмехаюсь я. — Как у тебя дела?

— Всё хорошо… Насколько это возможно.

— Я думал о вчерашнем.

Щёки девушки заливает румянец.

— Я… Я тоже думала!

— И что надумала?

— Мне понравилось…

Я негромко смеюсь.

— И мне. Поверишь, если скажу, что ждал этого весь последний год?

— Так вот что ты собирался делать на… — она осекается, очевидно, собираясь сказать “на охоте”, и я быстро перевожу тему, стараясь её отвлечь.

— Я бы хотел, чтобы мы… Повторили.

— Хэл, Ялайсткий ты прохвост! — она снова заливается краской. — Убавь голос!

— Думаешь, нас подслушивают?

— Наверняка половина моих одногруппников пялится!

— И даже тот высокомерный болван?

— Который?

— Вильгельм, — делаю вид, что вспоминаю его имя.

Изабель хмурится и по её лицу я уже представляю, что сейчас услышу.

— Ты что-то путаешь, Хэл. У меня… У меня в группе нет никого с таким именем.

Я молча киваю, стараясь не показывать, что меня вот вот начнёт колотить крупная дрожь.

— Наверное я ошибся. А, да неважно.

— Ну ты даёшь! — звонко смеётся Изи, чуть подаваясь ко мне. — Переутомился на экзамене наверное. Тебе бы отдохнуть хоть немного.

Она снова смотрит по сторонам и, убедившись, что никому нет до нас дела, нежно проводит рукой по моим волосам. Я слегка успокаиваюсь.

— Пожалуй, так и поступлю. У меня сегодня ещё одно занятие, а вот после него сразу вернусь на постоялый двор и хорошенько отосплюсь.

— Не представляю, как можно всё время жить в таких заведениях, — девушка встаёт с подоконника. — Надеюсь, вы с отцом помиритесь, и ты сможешь поселиться в нормальном месте. В таком, куда пригласишь меня в гости. Вместе с пачкой служанок, разумеется.

— Да, я тоже на это надеюсь. Всё течёт, всё меняется. Быть может, он перестанет думать, что я страдаю мальчишескими фантазиями.

— Я надеюсь на это, — девушка улыбается. — Увидимся завтра?

— Конечно. Я найду тебя, — улыбаюсь ей в ответ, тянусь вперёд, чтобы обнять, но тут же одёргиваю себя, понимая, что уж это явно заметят все вокруг.

Она картинно качает головой и уходит, а я остаюсь в галерее. Мысли в голове бродят самые мрачные…

Похоже, нет смысла разговаривать с другими одногруппниками Изабель. Во-первых, большинство из них меня на дух не переносят… а во вторых, вряд ли они помнят, что с ними ещё вчера учился Вильгельм. В голове начинают понемногу складываться разрозненные осколки… и открывающаяся картина вызывает тошноту.

К алхимику меня отправил Тормунд и после того, как я поговорил с Аланом — он бесследно исчез, а мой друг отрицал, что вообще знает этого парня.

Теперь Вильгельм, которого я атаковал ментально. Его припадок увидели профессор Атрай и Керс, они же потащили его в лазарет. Но, судя по всему, до туда они его не донесли и тоже забыли о парне. Как и Изабель, которая с ним училась…

Всё это странно, очень странно… Что-то неладное творится в академии и мне это совершенно не нравится. Студенты исчезают бесследно и никто о них не помнит. Никто — кроме меня! Значит, это как-то связано со мной?

Но это же бред! Да, я контактировал и с Аланом и с Вильгельмом, но оба раза они исчезали уже после. Если бы у меня были провалы в памяти, я бы мог подумать, что сам замешан в их исчезновении — но нет…

Хм… В голову приходит неожиданная мысль — и в том и в другом случае последний, кого могли видеть пропавшие, это профессор Атрай… Неужели с исчезновениями связан он? Но как?..

Эта загадка не прекращает крутиться в сознании. Меня посещает не совсем недостойная мысль, что пропажа Вильгельма сыграла мне на руку. Никто не узнал, что я воздействовал на него ментально, да ещё и проблема с его ревностью к Изабель решилась сама собой — но это не меняло того факта, что прямо из академии пропадают люди, а все вокруг о них забывают!

И по хорошему, об этом стоит сообщить в Трибунал или, хотя бы, ректору. Вот только… лишнее внимание мне ни к чему! Вдобавок, я не уверен, что не сошёл с ума. Не уверен, что о пропавших студентах остались хоть какие-то записи… Вот если бы узнать наверняка, есть ли какие-то списки, в которых они числятся…

На следующем занятии я сижу, слушая в пол уха. От бесконечных размышлений начинает ломить виски. Я даже пробую растереть их, но боль только усиливается, обхватывая голову раскалённым ободом. Ни думать, ни слушать учителя совершенно невозможно!

Поэтому последние уроки я пропускаю, решив вместо них вернуться на постоялый двор. Переступив порог своей комнаты, скидываю обувь и падаю на кровать... Нет ни сил, ни желания заниматься с Беренгаром, хотя он и говорил, что я должен каждый день уделять время своей “двусторонней” магии.

Рассуждать о природе способностей, заниматься выданными в академии занятиями или рассуждать о пропажах студентов, не имея никаких фактов, тоже не получается, так что я просто лежу на кровати, уставившись в потолок и стараюсь успокоить мечущиеся в голове мысли.

К восемнадцатому колоколу голова начинает просто раскалываться! В виски будто вколачивают тупые гвозди.

Боль всё нарастает и я, не желая её терпеть, иду в ближайшую аптекарскую лавку за снадобьем из корня мирта. Выпиваю две кружки разведённого порошка, но боль не утихает, а становится только сильнее! Раздражённый и злой, я отказываюсь от ужина, ложусь на кровать, пытаясь заснуть, но всё бестолку!

Мыслями снова возвращаюсь к исчезнувшему Вильгельму, вновь прокручиваю в голове нашу стычку… и вдруг замечаю странное. Чем старательнее я думаю об этом придурке, тем сильнее накатывает боль. Эксперимента ради, я пытаюсь вызвать в мыслях его надменное лицо, и тут же чувствую, что в голову будто вонзают стальную спицу!

— Хрраш проклятый! — выругираюсь сквозь зубы.

Стоит только отпустить мысли об одногруппнике Изабель, как становится легче.

Ох… всё это очень дурно пахнет! Чтобы окончательно проверить своё предположение, я вновь вызываю в памяти коридор, в котором мы столкнулись с Рафтом, его силуэт…

Голову вновь пронзает вспышка боли, я стараюсь перебороть её и меня прошибает холодный пот. Но не оттого, что виски сдавило будто большими кузнечными щипцами.

Просто понимаю, что уже не могу вспомнить лица Вильгельма! Его слова звучат у меня в ушах, я вижу как наяву, как он меня атаковал и что собирался сделать, но вместо лица парня — расплывчатый серый туман. И она медленно расползается по всей фигуре, стирая её из моей памяти…

Кто-то пытается стереть Вильгельма из моей памяти, как из памяти всех остальных! Ялайский пепел!.. Действовать нужно быстро! На задворках сознания мелькает вопрос — почему у этого "кого-то" не получилось сразу избавить меня от воспоминаний? Почему только я помню пропавших?!

Позже! Над этим буду думать позже!

Обратиться за помощью я могу лишь к одному человеку. Спрыгнув с кровати и не обращая внимания на сильнейшую головную боль, подскакиваю к столу, выдвигаю ящик и достаю книгу Беренгара. С грохотом бросаю её на отполированное дерево и раскрываю примерно посередине.

— Ну же, ну же!

Уже привычный гул, яркая вспышка света, желудок подскакивает к горлу — и я переношусь в знакомый зал.

Но на этот раз не один.

— В сторону! — выкрикивает Беренгар, едва я появляюсь перед ним.

Рефлексы делают своё дело — я бросаюсь влево, выполняя команду ещё до того, как осознаю её.