"Приходит чародей к храмовнику и слезно жалуется на жизнь:

— Святой брат, жизнь — боль. Ученики — бездари, нечисть отбилась от рук, жена пилит и пилит. Что делать, святой брат?

— Чародей, заведи дракона, — приказывает он.

Приходит чародей к храмовнику через месяц.

— Святой брат, сил моих нет. Ученики — бездари, нечисть отбилась от рук, жена пилит и пилит. Еще этот поганый дракон в доме. Жрет, спит и нападает на соседей. Он скоро меня разорит. Что делать, святой брат?

— Чародей, убери дракона.

Возвращается чародей к храмовнику еще через месяц и светится от счастья:

— Святой брат, ученики — бездари, нечисть отбилась от рук, жена пилит. Но дракона-то больше нет"

Анекдот от светлой чародейки Агаты Истван.

Июльская ночь шла своим чередом, и ничто не предвещало жизненных потрясений. На очаге булькало зелье. Через край котелка на дощатый пол стекал густой розоватый дым и тянулся по полу в сторону раскрытой кухонной двери. Он стелился между кустами и грядками выхоленного огорода, отчего казалось будто мой кукольный домик и участок затопил кровавый туман. Жутковатое зрелище, буду честной. Да и запах стоял соответственный, как в покойницкой.

Цветастый табурет Йося, одержимый духом песика, запахов не чувствовал, но на всякий случай спрятался в чулан под лестницей. Призрак прежней хозяйки дома Петуньи, полноправно владеющий посудным шкафом, категорично заблокировал дверцы. Я сбежать не могла, хотя хотела бы, желательно в сторону кровати, но демонское зелье красоты мало что смердело, так еще и требовало внимания. Приходилось по-простому спасаться от зловония у раскрытого окна. На улице пахло чуть лучше, чем в кухне.

На другой стороне участка высилась мрачная махина соседского дома. Брошенный хозяевами много лет назад он ветшал от времени, зарастал густым плющом и гнусно портил дивный сельский пейзаж. Особенно по утрам, когда спросонья хотелось красоты и простора, а не полинялого уродства с заколоченной дверью и покосившейся, засыпанной прошлогодней листвой верандой.

Я широко зевнула в ладонь… да так и замерла с приоткрытым ртом. В окне второго этажа в заброшенном доме вспыхнул свет. Мелькнула чья-то тень.

На секунду показалось, что от ядреных паров у меня начались причудливые видения. Отвисшую челюсть я все-таки подобрала и даже глаза потерла, чтобы четче разглядеть неожиданное явление. Свет, нахально разрезающий густую сельскую темноту, действительно горел.

Никакой ошибки. У меня появились соседи.

Посередине огорода тянулась стена из крепко переплетенных сухих сучьев. Плотная, высокая, в человеческий рост. Колючая. Появление этого монструозного заграждения, скрывающего от глаз вторую половину участка, по которой вчера по-хозяйски прохаживался мой новый сосед, несколько обескураживало. Когда я засыпала, забора еще и в помине не было.

Скажу больше, утром он тоже не наблюдался. Но стоило отлучиться в кладовую, чтобы проверить дозревающее зелье, как безобразная стена уже отбрасывала густую тень на цветущий белый олеандр и скрывала от взгляда мою драгоценную красную бузину.

Кончиком пальца, вспыхнувшего голубоватым магическим свечением, я прикоснулась к ощеренному длинными шипами пруту. Безобразная конструкция, как живая, пришла в движение и мигом подросла в высоту еще на ладонь.

— Чудесно, — отряхнув руки, процедила я сквозь зубы, хотя чудесного ничего вообще не находилось, с какой стороны ни посмотри.

У кого-то заводились мыши, а у меня по соседству завелся ведьмак.

Впрочем, совершенно забыла: королевский указ требует строгого политеса между магами, даже если мысленно рассуждаешь о поехавшем кровлей некроманте. Ведьмаков теперь следует величать исключительно темными чародеями, что никак не меняет сути. Ведьмак он и в тихом Круэле ведьмак. Не успел появиться, сразу принялся наводить свои порядки в моем огороде, как и принято у этих паразит… поразительных людей.

— Что ж, буду считать это приглашением к знакомству.

Наверное, следовало эффектно разобрать шипастую стену на прутики и пройти напрямик, но кто городил, тот пусть образину и убирает. Желательно очень аккуратно, чтобы ни одна травинка больше не пострадала. Иначе расстроюсь и начну добро не приносить, а причинять.

С мрачным видом я зашагала между грядками. Из раскрытой кухонной двери, завидев меня, навстречу бросился восторженный табуретопес Йося. Кусок красного канта, заменявший ему хвост, мелькал туда-сюда, как маятник. Резные ножки бодро цокали по каменным плиткам.

Раньше ножки у него не гнулись, как у любой нормальной мебели. Призрачный пес с грохотом переваливался и скакал, пока не ускакал за мной в овраг и не переломался. Я его починила, как умела: с помощью заковыристых светлых чар и бранных слов, но с тех пор он стал раздражающе проворным.

— Йося, охранять, — цыкнула неспокойному созданию.

Тонко прочувствовав, что хозяйка сильно не в духе, он неуклюже развернулся и бодренько потрусил в дом.

Понимаю, что светлой чародейке из знаменитого ковена Истванов не к лицу жить с шумной нечистью — отец схватился бы за сердце, — но без Йоси внутри табурет мигом рассыплется, а он мне дорог как символ свободы.

Я направилась к кованой калитке, оплетенной цветущими розами. По пыльной сельской дороге, тянущейся вдоль заросшего густым плющом забора, дошагала до соседского дома и ступила в чужие владения, хотя еще пару дней назад считала их практически своими.

На полу старой веранды по-прежнему валялись прошлогодняя листва и потемневший от пыли тополиный пух. От каждого шага доски прогибались и словно заходились в нервной дрожи. Обшарпанная входная дверь, прежде намертво заколоченная крест-накрест, оказалась раскрытой настежь. Посреди холла с темной лестницей и ободранными стенами зияла проломленная дыра.

С усмешкой я посмотрела на порог. Он считался красной линией, разделом между светом и тенью, который не следовало переступать. По крайней мере без разрешения хозяина.

Ведьмаков я, конечно, не жаловала, и уродливый забор посреди огорода бесил меня неимоверно, но кое-какие представления о хороших манерах имела. Пусть они мне и претили. Закон о политесе, чтобы его демоны разодрали, никто не отменял.

— Кто есть? — позвала громко, но дом отозвался печальным молчанием. — Эй, сосед, к тебе гости пришли.

За спиной раздалось сдержанное покашливание. Я обернулась. Ведьмак незаметно появился откуда его не ждали, в смысле, демон знает из какой дыры, но точно не из той, что украшала холл. Некоторое время мы молчали и разглядывали друг друга.

У него было хмурое, но выразительное лицо. Рыжевато-каштановые волосы торчали в беспорядке. Челюсть покрывала трехдневная щетина. Светло-карие глаза смотрели тяжело и пристально. Развязанный ворот измусоленной рубахи открывал три зарубцевавшихся шрама, похожих на следы от звериных когтей. В руке он держал топор…

Не то чтобы наличие топора меня беспокоило, но некоторую напряженность в обстановку вносило.

— Приветствую темного в Круэле, — проговорила я ритуальную фразу, как и велел королевский указ (да-да, правила общения в нем тоже прописаны). — Надолго ли в наших краях?

— Приехал в родовое гнездо, — кивнул он в сторону дряхлого дома, четко обозначив, что не считает себя временным гостем.

— Значит, всерьез и надолго, — нарочито пробормотала я себе под нос.

Хоть бы одна сволочь из целого бестиария любимых родственников тонко намекнула, что раньше в Круэле жили темные. Я-то гадала, когда с гордым видом покидала родной замок Истван, почему никто не плюнул мне в спину. Оказывается, плюнули и, поди, гаденько радовались.

— Давно здесь поселились светлые? — пристраивая топор к лестнице, искоса глянул сосед. Голос у него был замечательный, мягкий, вкрадчивый. Даже жалко, что такой достался именно ведьмаку.