Он развалился за столом, с любопытством рассматривал посудный шкаф. Йосик, мелкий предатель, доверчиво поцокивал вокруг его вытянутых длинных ног, помахивая хвостиком.

— В твоем шкафу живет нечисть, — проинформировал меня Фентон с глумливой улыбкой.

— Да неужели? — с фальшивым возмущением охнула в ответ. — А я-то не знала.

— Что она там делает?

— Чашки от воров сторожит, — буркнула я и, перешагнув через его ноги, с независимым видом пристроила засунутый в зимнее исподнее гримуар. — Доставай.

Последовала длинная пауза. Судя по кривоватой ухмылке и панталоны, и цветочки ведьмака впечатлили. Он даже попытался открыть рот.

— Не смей ничего говорить, — сердито перебила я. — Просто вытащи его и открой.

Фентон выразительно кашлянул в кулак, поднялся и с такой издевательской рожей извлек книгу из панталон, выразительно натягивая пояс двумя пальцами, что мне захотелось схватить с крюка сковородку.

— Тебе следует его перепрятать, — старательно пряча издевательский смех, проговорил он.

— Так и сделаю, когда смогу до него дотрагиваться, — отозвалась я, скрещивая руки на груди.

Но ведьмака, к моему огромному удовольствию, нагнала карма. Скидок на пол, возраст и цвет волос бабкина белая книга не делала и во всей красе продемонстрировала дурной нрав. Назидательно шарахнула Фентона таким магическим разрядом, что в разные стороны посыпались магические искры. Он прекратил сыпать насмешками, а начал витиевато ругаться матом.

— У каждой книги свои недостатки, — с самым невинным видом пожала я плечами. — Твоя кровожадная, моя капризная.

— Стервозная, — прошипел ведьмак, растирая прокушенную магией руку.

— Зато без пошлостей.

"Дщерь света, если хочешь завладеть темной силой во имя добра и благодати, то слейся с колдуном в тесных объятиях, оплети его, как лоза…" — без экивоков советовал этот кусок древних знаний, который я искренне считала целомудренным, как монашка перед постригом.

— Да вы сговорились, — процедила я себе под нос. Никогда еще светлые чародейки не подставляли праправнучку в таком эпичном масштабе.

— Похоже, у наших предков единство мнений, — с неуместным весельем прокомментировал Фентон.

— Вообще, будем откровенны, ни одной из книг не сказано, как должен проходить обряд, — высказалась я.

— А много вариантов? — заинтересовался ведьмак, видимо, сильно заинтригованный, чем порадует его воображение чопорная светлая чародейка.

— Мы можем провести ритуал стоя. И полностью одетыми, — предположила я.

— Безусловно, можно и так. — Ведьмак скользнул по моей фигуре оценивающим взглядом. — Весь вопрос в предпочтениях.

— Придержи плотоядные взгляды для своего шабаша. В книгах нигде не сказало, что надо укладываться в койку. Совет можно трактовать по-разному.

— Не хочу, чтобы ты подумала, будто тебя к чему-то подталкивают, но трактовка тут одна, — развел руками похотливый ведьмак. — Я много прочел странных советов. Этот говорит о близости тел.

— Думаю, нам достаточно покрепче обняться. Чем не физическая близость?

— Никакой сексуальной энергии.

— Обнимемся крепко и эротично. Я разрешу себя… за что-нибудь подержать.

Ведьмак подавился на вздохе.

— За что именно? — уточнил он в кулак.

— Откуда мне знать, что в твоем представлении эротизм? — вышла я из себя. — За что надо, за то и возьмешься.

На мой взгляд, особенно обдумывать здесь было нечего, но в кухне повисла странная пауза. Взъерошив пятерней рыжеватые волосы, Фентон спросил:

— Потискаемся здесь или во избежание ремонта желаешь выйти?

Я покосилась в окно. Солнце окончательно спряталось за дымные облака. В неопрятных сумерках огород выглядел по-особенному жалким, словно чудом пережил конец света.

— Выйдем, — скомандовала я, по-прежнему опасаясь за сохранность дома.

Не сговариваясь, мы друг за другом двинули к входной двери. За нами посеменил любопытный Йосик и замер в дверном проеме, робко покачивая хвостом, когда мы замерли под жестяным козырьком лицом друг к другу. Наверное, со стороны походило, что двое чародеев решили устроить задорный магический поединок.

С самой серьезной миной Фентон раскрыл объятия, без слов предлагая в них нырять. Я потопталась возле него и пару секунд, словно юное одухотворенное создание, видавшее мужчину только из окна пансиона благородных девиц, примерялась, как потеснее прислониться к его крепкому торсу. Ведьмак ждал, а потом все-таки посоветовал в высокомерной манере опытного мужика:

— Будь естественнее, фея.

— Тебя естественнее прикопать, а не обнимать, — проворчала я себе под нос и все-таки обхватила его поперек ребер. Прильнула к твердокаменной груди щекой, прислонилась всем телом и, сцепив в замок пальцы на его поясе, неожиданно почувствовала, как в судороге свело его поджарый живот. Фентон пах дурманным сугубо мужским ароматом.

— Чего стоим? Кого ждем? — буркнула я, ожидая, когда он уже замкнет ритуальные объятия.

Тяжелые сильные руки уверенно легли мне на спину, крепко прижали к горячему телу. Справедливо говоря, ни за что противозаконное он не хватался, я даже несколько расслабилась. Ладно, зачем врать? Полностью расслабилась, ведь стоять в тесной близости оказалось уютно.

Но не продуктивно. Не схватишься за запястье, чтобы торжественно произнести ритуальные фразы.

— Мне стоит повернуться спиной, — пробубнила я.

— Здравая мысль, — отозвался он в мою макушку.

Я развернулась и прислонилась лопатками к его груди. Однако спина вдруг сделалась ужасно чувствительной. Остро ощущалось рельефное тело ведьмака.

— Ты чего заерзала? — проворчал он, щекоча дыханием мои волосы.

— Стоять неудобно, — буркнула я.

— Так прижимайся теснее.

Он уложил раскрытую ладонь мне на ребра и заставил подвинуться так, что пряжка его ремня уперлась мне в поясницу. Я ойкнула или крякнула, сама не поняла.

По канону мы переплели пальцы и вновь по очереди произнесли ритуальные фразы. Сцепленные руки внезапно охватило синее пламя, испускающее сизый дым. Этакая дикая смесь между темной и светлой силой.

Едва финальное "да будет так" поставило точку в обряде, колдовской огонь потух.

— Удалось? — тихо спросила я, отступая от ведьмака, и поспешно призвала магию.

Кончики пальцев облизал полупрозрачный дымок. В гробовой тишине откуда-то издевательски каркнула ворона, как бы тонко подчеркивая эпичность провала.

— Я начинаю думать, что мы обречены, — тихо проговорила я, рассматривая тающую на ладони темную магию.

— Мы все ее можем испытать мой способ… — начал было Фентон, но, проткнутый навылет яростным взглядом, поднял руки в успокоительном жесте: — Наверняка ты права, и результат будет такой же.

— Какой покладистый, даже напрягает, — пробормотала я, проходя мимо него в дом.

— Я давно усвоил, что не стоит спорить с упрямой женщиной, — поделился он мужской мудростью. — Проще позволить ей сломать шею, чем объяснить, почему не следует лезть в склеп.

— Очень поэтично, — проворчала я. — Видимо, ты много знаешь о женском упрямстве.

— И прекрасно прожил бы без этого знания, — чуть слышно выдохнул он.

И столько в его голосе прозвучало скрытой обреченности, что невольно я почувствовала к неизвестной даме симпатию.

Усевшись за стол, некоторое время мы провели в опечаленном молчании. Петунья испуганно притаилась в шкафу, и только Йосик шумно скакал по кухне, пытаясь поймать муху. Не понимаю, как в мой заговоренный от насекомых дом вообще залетела крылатая тварь, но приходилось прятать ноги под стул, чтобы табуретка их не отдавила.

— Мы что-то упускаем, — задумчиво проговорил Фентон, перелистывая белый гримуар. — Что вчера случилось?

— Кроме твоего зубодробильного ритуала, шарахнувшего молнией? — уточнила я.

Ведьмак резко повернул голову.

— Что ты сказала о молнии?

Я почувствовала, как меняюсь в лице. Догадка была неловкой, неуместной и даже смешной. Она вселяла надежду, что нам еще повезет разобраться с магическим хаосом без лишних телодвижений. В общем, сегодня я решительно страдала нехарактерным оптимизмом. Не иначе как от потрясания.