Теплым августовским вечерком, когда Бен Челлиз заглянул в закусочную, что напротив от Фернлейской высшей школы, ребята уже были там. Марио Ферроне стоял у игрового автомата, а его брат Джон, как обычно, восхищенно наблюдал за ним. Во взгляде Элейн Тейлор, сидевшей рядом, на высокой круглой табуретке, восхищения не замечалось.

Бен купил себе батончик «Марс» и подошел к ним.

— Как получилось, что ты никогда не носишь школьную форму? — спросил он у Марио, одетого, по обыкновению, в черные джинсы и куртку.

Марио не удостоил его ответом.

— Ему не нравится школьная форма, — объяснил Джон.

— Мне она тоже не нравится, — проворчал Бен, глядя на экран автомата, где счет Марио достигал немыслимых высот. — Но если я перестану носить ее, у меня будут крупные неприятности. Я хочу знать, как ему удается отвертеться от учителей?

— Заткнись, — в сердцах бросил Марио. Он выругался, потеряв последнюю «жизнь». Игра закончилась. — Ты всегда выступаешь не по делу, Челлиз, — продолжал он. — Посмотри, что из-за тебя получилось!

Он еще раз ввел свое имя, уже стоявшее на втором, третьем и четвертом местах, в верхнюю строчку турнирной таблицы.

— Дай мне сорок центов, — приказал он Джону. Тот послушно протянул ему две двадцатицентовых монетки.

— Хватит, я больше не собираюсь околачиваться здесь, — со скукой в голосе произнесла Элейн. — Увидимся позже.

Марио быстро сунул монетки в карман.

— Я пойду с тобой. — Он пнул игровой автомат. — Все равно игра идиотская — слишком простая. У кого-нибудь есть деньги? Я что-то проголодался.

— У меня есть пара долларов, — машинально против своей воли отозвался Бен.

— Тогда купи нам чего-нибудь пожевать. И не забудь про кока-колу!

Удивляясь, почему он это делает, но не осмел иваясь противоречить Марио, Бен оплатил заказ и вышел на улицу вслед за остальными. Элейн быстро уходила, и ему пришлось почти бегом догонять ее. Она с негодованием смотрела, как Марио передает свой велосипед Джону и берет у Бена шоколад и кока-колу.

— Ну ты и нахал! — упрекнула она Марио и обратилась к двум другим ребятам: — А вы почему позволяете ему так командовать?

— Я не командую, а присматриваю за ними, — беззаботно отозвался Марио, — И защищаю их. Поэтому они благодарны мне — верно, ребята?

Он бросил пустую бутылку и пнул ее так, что она перелетела через дорогу. Затем вынул из пачки сигарету и закурил.

— Твой дом в другой стороне, — обратился он к Бену, выдохнув дым.

— Он может идти с нами, если хочет, — раздраженно возразила Элейн.

— Увидимся завтра, — Марио со значением посмотрел на Бена.

— Ладно, — пробормотал тот. — Мне все равно нужно идти домой. Есть кое-какие дела…

На самом деле он не знал, чем заняться дома, но ему не хотелось тащиться вместе с остальными, если его присутствие было нежелательным. Элейн сердито прищелкнула языком и покачала головой. Марио больше не обращал внимания на Бена. Лишь Джон, пыхтевший сзади и толкавший два велосипеда одновременно, дружелюбно улыбнулся и сказал:

— До встречи!

Бен повернул к дому, ощущая смутное недовольство собой. Он чувствовал, что его снова использовали, но спорить с Марио не мог.

Бену вдруг захотелось, чтобы родители оказались дома, но гараж, как обычно, пустовал, а в доме царила тишина.

Родители Бена были учителями: мать работала заместителем директора в начальной школе в одном из неблагополучных районов, а отец преподавал физику и математику в высшей школе в северном пригороде. Оба они с головой уходили в школьные проблемы и внеклассную работу, и в результате на Бена времени не оставалось. Считалось, что его старший брат Даррен должен присматривать за ним, но забота Даррена больше напоминала опеку тюремного надзирателя.

Бен стоял у задней двери, нащупывая в кармане ключ. Вдруг раздался шорох, заставивший его вздрогнуть. Прежде чем он успел пошевелиться, из-за увитой плющом решетки протянулась рука, схватившая его за запястье.

— Охотник! — угрожающе прошипел Даррен из-за густой листвы.

— Отстань, Даррен! — сердито выкрикнул Бен, — Меня и так весь день шпыняли. Я не в настроении играть в твои дурацкие игры!

Когда-то давным-давно игра в «охотника» доставляла им удовольствие, Бен был счастлив играть в нее с обожаемым старшим братом. Ему льстило внимание Даррена, и он соглашался на все, лишь бы принимать участие в жизни брата, которым он восхищался. Но, когда-то вполне невинная, теперь игра превратилась в нечто весьма неприятное и угрожающее. Бену это не нравилось, как не нравился и тот человек, в которого медленно, но верно превращался Даррен. Их взаимоотношения зашли в тупик, из которого ни один не мог выбраться. Даррен всегда был преследователем и победителем, Бен — преследуемым и жертвой.

Правила установил Даррен, и иногда игра тянулась целыми днями. Бен не мог угадать, когда Даррен соберется произвести окончательное «убийство», но обычно это происходило в безлюдных местах и выражалось в различных формах издевательств, на которые только способна фантазия семнадцатилетнего подростка.

— Давай, — распорядился Даррен, — Я весь день вкалывал и заслужил небольшое развлечение. Ты должен добраться до дома, иначе ты труп.

— Даррен, ну пожалуйста! — умолял Бен. Он попытался вывернуться из захвата Даррена, но лишь оцарапал руку о решетку.

— Или ты предпочитаешь оставаться здесь? — будничным тоном осведомился Даррен с таким видом, словно мог простоять в таком положении хоть несколько часов.

— Мне нужно в туалет! — в отчаянии воскликнул Бен.

— Я отпущу тебя, если ты пообещаешь поиграть со мной. Идет, маленький хныкала?

Как всегда, Бену пришлось уступить. «Должно быть, со мной что-то не так, — горестно размышлял он, направляясь в туалет. — Почему я не могу просто сказать «нет»?»

Он быстро вымыл руки и постоял у двери ванной, прислушиваясь и размышляя, где сейчас находится Даррен. Если брат притаился у задней двери, Бен сможет тихонько выйти через парадный вход и удрать. Он на цыпочках прокрался по коридору и тут с ужасом услышал какой-то скрип на кухне. Последние метры до двери Бен преодолел одним прыжком, распахнув ее, начал спускаться с крыльца так тихо, как только мог.

Даррен сидел на корточках за живой изгородью. Он обежал вокруг дома, пока Бен пробираися по коридору. Сейчас он неожиданно вырос за спиной у Бена, словно зомби из фильма ужасов, и прошипел ему в ухо:

— Я даю тебе пять минут форы!

— О'кей! — в отчаянии выкрикнул Бен.

Он повернулся и побежал по Форсайт-авеню. Дома его ожидала куча работы, к тому же хотелось посмотреть телевизор, но вместо этого он бегал по улицам, преследуемый маньяком, который называл себя его братом. «Дубина!» — ругал себя Бен, но при этом не сбавлял хода.

Как всегда, напряжение игры быстро сказалось на нем. Сердце гулко стучало в груди, в горле отчаянно першило. Ему было очень легко представить, что его преследуют по-настоящему, что для него это действительно вопрос жизни и смерти. Иногда Бену казалось, что внутри у него есть скрытый резервуар страхов, которые обычно не беспокоят его, но время от времени просачиваются наружу… особенно когда он играет в «охотника». Кошмары, которые он предпочел бы забыть, лихорадка погони, страх оказаться загнанным в угол и быть пожранным демонами с человеческими лицами — все это обрушивалось на него. Тихие пригородные улочки и опрятные садики казались слегка искаженными, как будто он попал в сон. Даже свет уличных фонарей был каким-то зловещим.

Бен подбежал к перекрестку, притормозил и осторожно выглянул из-за угла. Улица была пуста. В сгущавшихся сумерках все краски поблекли. Деревья уныло тянули свои безлиственные ветви. Серое, затянутое облаками небо только к западу слегка прояснялось. Было не очень холодно, но в воздухе присутствовало что-то мрачное, заставлявшее Бена невольно вздрагивать.