Бен весь день специально не думал о Небесном лабиринте, но теперь, когда игра раскинулась перед ним, как огромная сеть, его пронзил ужас: а что, если игра была здесь и дожидалась их?

— Должно быть, Эндрю и Марио снова играли на компьютере, — обратился он к Элейн, медленно шагавшей вперед. — Они активировали Небесный лабиринт. Но тогда почему они не предупредили нас? Они страшно разозлятся, если мы попадем в игру, а они — нет.

— Так им и надо, — жестко отозвалась Элейн. — Пусть не думают, будто весь мир принадлежит им!

«Мир принадлежит нам всем», — мысленно добавила она. Элейн поняла, что все это время она ждала появления Небесного лабиринта. Было радостно войти в игру. Небесный лабиринт казался безопасной гаванью.

— Давай спрячемся здесь! Даррен не сможет последовать за нами. Выберемся позже, когда ему надоест и он уедет домой.

Бен оглянулся. Он увидел фары «Лазера», сверкавшие где-то далеко, в конце длинного, темного тоннеля. Вернуться к Даррену и продолжить безумную игру в «охотника» или углубиться в Небесный лабиринт? Второй путь казался гораздо более привлекательным.

— Да, пусть побесится, — согласился он. — Ему придется поехать домой и сказать родителям, что он потерял нас.

Он подпрыгнул и ухватился за нить Небесного лабиринта. Элейн последовала за ним.

Они собирались оставаться на первом уровне и ждать до тех пор, когда можно будет без опасений выйти из игры. И теперь стояли у подножия серебристой лестницы и оглядывались вокруг, восхищаясь невероятной сложностью структуры лабиринта, спиралями расходившейся в невообразимые дали. Бен внезапно произнес:

— Больше всего в жизни я хотел бы добраться до его центра. А ты?

— Как ты думаешь, на что он похож? — мечтательно отозвалась Элейн. Ее голос так отличался от обычного, хрипловатого и напряженного, что Бен пристально всмотрелся в нее. Глаза девочки сияли серебристым светом лабиринта, на волосах лежал неземной бледно-оранжевый отблеск. Черты ее лица, обычно заостренные и озабоченные, смягчились так, что она казалась почти прекрасной. Бен не на шутку встревожился.

— В чем дело? — спросил он.

— Ни в чем, — ответила она, обратив на него застывший взгляд нечеловечески серебристых глаз. — Мне вдруг стало очень хорошо. Я чувствую себя так, словно могу сделать все, что захочу.

Она указала в сторону переплетающихся спиралей:

— Смотри, все пути открыты для нас! Я могу пройти по любому, куда угодно.

Она замолчала. Перспектива выглядела столь потрясающей, что не укладывалась в слова. По позвоночнику Бена пробежал трепет восторга, отзываясь легким покалыванием в пальцах рук и ног.

— Готов поспорить, мы можем это сделать, — согласился он, — Мы можем пройти лабиринт. Мы лучше остальных… и у меня есть неограниченное время!

«Теперь мы им покажем!» — мысленно добавил Бен. Этот момент был кульминацией всех его попыток постоять за себя. Он раз и навсегда докажет, что способен действовать самостоятельно.

Элейн окинула его долгим, оценивающим взглядом. Она не улыбалась, но ее глаза тоже сияли от восторга. Не сказав ни слова, она ухватилась за поручни лестницы и начала подъем.

Хотя оба лишь во второй раз попали внутрь Небесного лабиринта, они остро ощущали, что игра изменилась. По мере медленного продвижения вперед первые восторги начали стихать.

— Когда ты шла с другими, тебе было так же трудно? — спросил Бен после того, как они едва избежали падения с предательски раскачивавшегося мостика.

— Точно не помню, — ответила Элейн.

Она перегнулась через край и увидела отдаленные рукава лабиринта.

— Мы никогда не дойдем туда! — выдохнула она, потрясенная расстоянием и чем-то еще, чему она не могла подобрать имени. — Но здесь стало гораздо страшнее, это уж точно, — Она с тревогой взглянула на Бена, — Помнишь наши танцевальные упражнения? Образы внутренних страхов — вот что это такое!

Она взвизгнула, когда нечто огромное неожиданно поднялось сбоку и нависло над ними. Оба прижались к стене, скованные ужасом, хотя никто не мог ясно сказать, чего он боится.

Бен схватил Элейн за руку.

— Какой ужас! — прошептал он, — Давай вернемся обратно.

Существо, нависавшее над ними, медленно опустилось с тихим, бормочущим стоном. Элейн облегченно вздохнула.

— Какая отвратительная штука! Что это было?

— Понятия не имею, — дрожащим голосом ответил Бен, — Мне кажется, я видел его раньше, но лучше не думать об этом. Что нам делать? Мне совсем не хочется расстаться с жизнью в зубах такой твари.

— Мне тоже, — согласилась Элейн, с тоской вглядываясь в отдаленные спирали лабиринта. Казалось, они звали ее, гипнотизировали своим мерцанием…

— Знаешь, — прошептала она, — я чувствую, правильный путь где-то внутри, но не могу найти его разумом. Мы могли бы пройти до конца, если бы… если бы…

Она замолчала и покачала головой.

— Если бы что? — поинтересовался Бен после небольшой паузы.

— Если бы путь не был таким трудным… если бы не было этих ужасных тварей… нет, не то! У меня такое чувство, словно мне чего-то не хватает. Чего-то очень нужного. Например, у тебя есть часы, а у Эндрю — крылатые сапоги. Мне нужно что-нибудь в этом роде.

— Как я забыл — ведь ты же еще ничего не выбрала! — воскликнул Бен, — Для этого ты должна попасть в грот и найти там предмет, который поможет тебе в Небесном лабиринте. Наверное, без этого мы не в состоянии пройти путь от начала до конца. Нужно возвращаться.

Эта идея наполнила их восторгом и надеждой. Небесный лабиринт держал ребят крепкой хваткой, и они понимали, что не успокоятся, пока не решат его загадку.

На следующее утро Марио доехал до дома Эндрю на автобусе. Когда он подошел к воротам роскошного особняка в Северной Аделаиде, его глаза полезли на лоб от изумления, и ему пришлось закурить сигарету, чтобы успокоиться.

— Эй, выбрось эту дрянь, — торопливо сказал Эндрю, открыв дверь. — С мамой случится припадок, если она увидит, как ты куришь. Она сама бросила и никому не позволяет курить в доме.

— Да, высоко ты взлетел, — язвительно заметил Марио, выбросив окурок в кусты камелий и войдя в прихожую, обшитую дубовыми панелями.

Однако Эндрю был не в настроении для светской болтовни.

— Пошли. — Он подтолкнул Марио вперед по коридору, ведущему в заднюю часть дома, — к комнате, где стоял компьютер. — У нас мало времени. Отчим увез Пола на урок стрельбы из лука. Они вернутся около двенадцати, а до тех пор нам нужно успеть сыграть.

— И это все тебе, — с горечью произнес Марио, оглядываясь по сторонам. — А что ты сделал, чтобы заслужить такие хоромы? У тебя всегда все о'кей, верно? Нужно лишь немного подождать, и все само плывет в руки.

— Не заставляй меня чувствовать себя подлецом, — буркнул Эндрю. — Я не виноват.

— И я тоже, — огрызнулся Марио. — Я не виноват, что не смогу ничего получить от жизни, если сам этого не добьюсь!

— Ты можешь стать гангстером, это легче, — легкомысленно предложил Эндрю.

— Заткнись!

— Ничего себе! Я погляжу, у тебя отличное настроение.

— У меня была паршивая неделя, и вся жизнь у меня паршивая. Меня от нее тошнит.

Эндрю промолчал. Он почувствовал, что задел очень опасную струну.

— Да ладно, пошли, — неловко пробормотал он, — Поиграем, и все пройдет.

Обычно мрачное лицо Марио озарилось быстрой улыбкой.

— Да! Это ответ на все жизненные проблемы.

Эндрю включил компьютер и вставил диск с игрой.

Затем он подключил оба джойстика и стал ждать, когда загрузится программа. На экране возникла вершина утеса, но игра не реагировала на попытки продолжать ее.

— Что произошло? — проворчал Эндрю, энергично двигая джойстиком во все стороны, — Что-то не так.

Экран мигнул, и в нижней его части появились строчки сообщения: