Они еще долго выкрикивали бы приветствия и боевые кличи, если бы Орогастус вдруг не поднял руку, после чего мгновенно воцарилась мертвая тишина. Лорды варваров словно окаменели, не в силах пошевелить ни единым мускулом.

— Праздновать будем потом, — сухо произнес колдун. — Кому из вас принадлежит стоящая в бухте трирема?

Следующим жестом Орогастус вернул вельможам подвижность. Они были поражены и напуганы такой небрежной демонстрацией силы, и никто даже не попытался протестовать. Наелора, казалось, потеряла к происходившему интерес. Она положила руку на плечо мужчины с пышными усами, в украшенных синей эмалью доспехах, одного из тех, кто держал ее плащ.

— Господин Звезды, — сказала она, — это лорд адмиралтейства Дасинзин, наш верный союзник и друг юности. Именно его корабль доставил груз, столь необходимый для успеха нашего предприятия.

Дасинзин откашлялся и сердито посмотрел на Орогастуса, положив руку на эфес вложенного в ножны меча.

— Значит, это ты, тот великий волшебник, который обещал возродить империю?

Колдун только улыбнулся.

— Ты снизойдешь до обсуждения стратегии с нами? — угрожающе вежливо спросил Дасинзин. — Или полагаешь, что мы последуем за толпой фокусников вслепую?

Орогастус сделал вид, что не услышал оскорбления.

— Милорд, вы приказали команде переправить запечатанные ящики на берег?

— Их должны доставить сюда не позднее чем через час. Ваши люди передали, что груз следует перевозить тайно, по нескольку ящиков.

— А ваши полководцы и заместители рядом? — продолжил колдун.

— Они собрались в заднем парке и ждут приказа.

Колдун кивнул:

— Очень хорошо. Вскоре я подойду к ним. Я видел воинов на улице. Какую по численности армию вам удалось собрать?

— Более четырех тысяч. Все одеты в одинаковые костюмы, как приказала ее императорское величество, все хорошо вооружены. Но мы не сможем победить императорскую гвардию, если…

— Если нам не поможет магия, — закончил Орогастус тихо. — И она поможет.

Заговорил еще один вельможа, высокий, с красным лицом:

— Мы сделали все, что ты просил, даже не зная плана битвы, только из-за преданности императрице. Настало время поделиться с нами тайнами, волшебник. Прежде чем мы продолжим, ты должен обрисовать нам свою стратегию и продемонстрировать разрушительную силу оружия Звездной Гильдии.

Ему ответила Наелора:

— Не волнуйся, Лукайбо. Как только сюда доставят груз с корабля Дасинзина, ты своими глазами увидишь, какое чудесное оружие нам удалось собрать. Более того, ты сам получишь в руки это оружие, как и остальные лорды и многие воины.

Саборнианиы возбужденно заговорили, но Наелора заставила их замолчать, подняв руку.

— Друзья, — сказала она, — сохраняйте спокойствие. Ждать осталось недолго. Приглашаю всех в дом Дасинзина, где Господин Звезды все объяснит.

Вельможи одобрительно заворчали, а Дасинзин поклонился эрцгерцогине и предложил руку, чтобы проводить в дом.

Анигель осталась сидеть на фрониале Наелоры, опустив глаза и положив связанные руки на заднюю луку седла.

— Мой господин, — робко спросил слуга, — что делать с пленницей?

Орогастус внимательно посмотрел на Анигель, затем приказал отвести ее к хозяйке дома, чтобы она могла отдохнуть и подкрепиться.

— Скажи своей госпоже, чтобы она стерегла эту женщину так, словно от этого зависит ее жизнь, что не так далеко от истины.

По мере того как он подходил ближе к парку Брандобы, Толивар все отчетливее понимал: быть невидимым в плотной толпе так же нелепо, как и в окутанном туманом лесу. Он не мог, возможно из-за страшного шума, незаметно убирать со своего пути людей при помощи магии, поэтому ему приходилось расталкивать их, как и всем остальным. «Пустое» пространство, занимаемое его невидимым, но материальным телом, вызывало подозрения, поэтому он забрался на одно из богато украшенных деревьев и, спрятавшись от глаз толпы в густой листве, снова стал видимым.

— Талисман, — сказал он. — Мне нужен костюм птицы. Ничего вызывающего. Сделай мне такой, как у того юноши.

Он показал на мальчика в простом плаще с капюшоном из коричневых перьев и одновременно представил себя в таком наряде.

Костюм мгновенно оказался на нем. Сумка со Звездным Сундуком осталась привязанной к спине, а корона спряталась под головным убором. Довольный, Толивар спустился с дерева и продолжил путь.

Он не ожидал, что Брандоба окажется такой большой и такой богатой. Ведь здесь, в конце концов, жили варвары, крайне подозрительно относившиеся к чужестранцам и свято верившие в свое превосходство и самостоятельность. В Саборнии и присоединившихся к ней странах не было университетов, не создавалось литературы, не развивались традиции изобразительного искусства и классической музыки. Здесь по-прежнему существовало рабство и угнетение аборигенов, а также терпимость к кровавым развлечениям. Кроме торговли сырьем и некоторыми специями, только уникальное мастерство обработки перьев позволяло обеспечивать торговлю с более цивилизованными восточными странами. Цивилизованные соседи презрительно относились к «культуре» Саборнии, считая ее смесью заимствований: музыки и драмы от Вара, искусства и архитектуры от Галанара и республик, экстравагантной моды и ювелирного искусства от Зиноры. Империя переняла судостроение Рэктама и Энджи, а оружейное дело и военную науку взяла от Лаборнока.

«С другой стороны, — подумал принц Толивар, глядя на сверкающие дома и богато одетых горожан, — у саборнианцев Брандобы, по крайней мере, дела идут совсем неплохо. Как, видимо, и у Орогастуса, выбравшего для начального этапа операции по завоеванию мира эту процветающую столицу варваров».

И колдун предложил поделиться этим с ним…

Толивар задумался, не сглупил ли он, отклонив предложение. Даст ли ему Орогастус возможность передумать? Он коснулся короны, раздумывая, не задать ли этот вопрос, потом вспомнил спокойную и непокоренную мать, стоявшую под мечом Наелоры, отдернул предательскую руку и поспешил к центру города.

Он подошел к парку, когда до полуночи оставалось всего полчаса. Принц снова решил забраться на дерево, на этот раз чтобы осмотреть местность. Внизу волновалось море людей, заполнивших огромный прямоугольник земли, с участками, засаженными декоративными деревьями. Парк с трех сторон был ограничен бульварами, на которые кареты и фрониалы знати и других привилегированных горожан могли попасть, миновав кордоны, охраняемые императорскими гвардейцами, вооруженными крепкими деревянными дубинами с железными наконечниками. На бульварах рядами стояли богато украшенные общественные здания и особняки, обнесенные высокими каменными стенами.

На востоке парк подходил к императорскому дворцу. Это было огромное здание, освещенное с наружной стороны бесчисленными светильниками, выстроенное в архитектурном стиле, представлявшем собой смесь фортификационного искусства и потрясающей вульгарности. Главный фасад был выполнен из белого мрамора и алой яшмы с витыми колоннами из зеленого малахита. Вокруг центрального корпуса громоздились башни с амбразурами и бесчисленные флигели, соединенные сводчатыми галереями и контрфорсами. На каждом углу крыши были установлены гаргульи, и они, как черепица крыши и купол внутреннего двора, были позолоченными. Сверкающий купол венчал столб из красной яшмы, на котором была установлена золотая статуя птицы с расправленными крыльями. Все это нагромождение было украшено разноцветными эмалированными щитами, расписными бордюрами, замысловатыми лепными украшениями и статуями в нишах. Сотни окон с золочеными рамами освещались изнутри тысячами подсвечников.

Дворцовые земли были обнесены толстой каменной стеной высотой семь элсов, украшенной декоративными зубцами, огненными корзинами и флагштоками, на которых развевались зелено-золотистые знамена. Позолоченные железные ворота, охраняемые гвардейцами в парадных доспехах, закрывали широкую лестницу, которая вела в зал для торжественных выходов. По обе стороны ворот располагались караульные помещения, украшенные флагами, а перед ними находился широкий двор, окруженный стражниками.