— Хотите посмотреть машинное отделение? Это вполне возможно. Дело в том, что я один из строителей электровоздушной трассы. Видимый путеец невидимых электровоздушных путей, так сказать. Весь экипаж мне знаком. Идемте же.

И мы вошли за ним в просторное помещение с большим овальным отверстием наверху, прикрытым толстым слоем прозрачной, как стекло, пластмассы. Сквозь это отверстие были видны электромоторы и большой вал. Меня уверяли, что этот вал, приводящий в движение воздушный винт, может вращаться со скоростью 25–30 тысяч оборотов в минуту. Шарики в подшипниках заменены здесь струей водорода, направленной так, что вал совершенно не имеет соприкосновения со стенками подшипников, фактически вращаясь почти без трения, в газовой среде.

Дежурный водитель сидел посреди комнаты, устланной ковром, за конторкой белого дуба. Перед ним находилась небольшая черная доска с десятком циферблатов и дисков, напоминающих диски телефонных аппаратов. Все механизмы тяжелой машины повиновались буквально одному прикосновению пальца.

Несмотря на то что обычно в помещении было тихо, водитель вместе со своей конторкой был покрыт прозрачным звукоизолирующим футляром кубической формы, с небольшой дверью: ни один звук не должен отвлекать внимание водителя. Этот звуковой изолятор позволял остальным людям, находящимся в помещении, громко разговаривать.

Молодой человек, который привел нас сюда, — его фамилия была, кажется, Петров — обратил наше внимание на полки, расположенные вдоль боковых стен.

— Вот самое интересное во всей этой машине, — сказал он. — Не угодно ли подойти поближе.

На массивной железной полке с толстыми металлическими подпорами, к которой мы подошли, лежало нечто похожее на большой ком теста. Ниже, под полкой, начинался ковш, хобот которого уходил куда-то под пол. В стороне от «теста» на полке стояло несколько черных кубиков величиною в кубический сантиметр.

— Попробуйте приподнять один из этих кубиков, — сказал Петров.

Я взял кубик двумя пальцами, чтобы приподнять, но пальцы сорвались. Кубик оказался тяжелее, чем можно было предполагать. Пришлось сжать пальцы изо всех сил, однако кубик словно прирос к полке.

— Привинчены они, что ли? — удивленно спросил я.

— Позвольте, я попробую, — сказал один из моих спутников — геолог Санович. Но ни он, ни другой геолог — Зорин — также не смогли приподнять кубика. Зорину удалось лишь, да и то с большим трудом, чуть-чуть сдвинуть один кубик в сторону.

— Кубик железный, а полка тоже железная и, очевидно, соединена с сильным электромагнитом, — высказал он предположение.

— Ничего подобного, — со смехом ответил Петров. — Разгадка в том, что кубики сами по себе очень тяжелые.

— Этого не может быть! — горячо возразил Санович. — На земле нет и не может существовать такой тяжелой материи!

— Оказывается, может и, как видите, есть, — улыбнулся Петров. — Кстати, эта тяжелая материя совсем уж не так тяжела. Разве вы не поднимете тело в десять килограммов веса? Только, конечно, не двумя пальцами. В этом весь секрет.

— Вы хотите сказать, что кубик весит десять килограммов? — спросил я.

— Да, — ответил Петров. — А нормальный его вес должен быть всего один грамм.

— Но ведь это… но ведь это получается увеличение веса в десять тысяч раз! — с волнением заметил я.

— Совершенно верно — в десять тысяч раз, — спокойно подтвердил Петров, кивнув головою.

— Смотрите! Смотрите! — воскликнул Зорин. — «Тесто» увеличилось в размере. Оно растет на глазах. Видите, подошло к краю полки, свесилось, вот-вот упадет вниз.

— Ну, что же, подхватите его рукой и положите обратно на полку, — предложил Петров.

Зорин подхватил тесто и попытался поднять. Это ему удалось, но все мускулы напряглись, рука дрожала, лицо покраснело.

— Никогда мне еще не приходилось иметь дело со столь чудовищно тяжелым тестом, — сказал он. — Не делаете ли вы и это тесто из тяжелой материи?

— На этот раз вы угадали, — усмехнулся Петров. — Но тесто уже не такое тяжелое, как кубики. Вот, смотрите. — Он оторвал кусочек теста величиною с вишню и с некоторым усилием взвесил на ладони.

— Значит, ваша тяжелая материя, если я не ошибаюсь, может увеличиваться в объеме, в то же время теряя в весе? — спросил Санович, видимо начиная сдаваться.

— Да, так оно и происходит, — ответил Петров. — А как и почему, я сейчас объясню вам. Прошу вас. — Он показал нам на кресла.

— Вы, конечно, знаете о звездах, которые называются «красные карлики», — начал Петров, когда мы уселись. — Объем этих небесных тел, светящихся красным светом, действительно очень мал по сравнению с другими звездами. Астрономы установили совершенно точно и неоспоримо, что материя этих красных карликов в десять тысяч раз тяжелее земной. Такая необычайная тяжесть материи долго оставалась загадкой, — какие процессы космической лаборатории могли создать эту сверхтяжелую материю?

Атом, его строение — объяснили загадку. Сам атом представляет собою, если так можно выразиться, чрезвычайно «пористое» сооружение. Электроны, вращающиеся вокруг центрального ядра, протона, находятся от него на «астрономически» огромном расстоянии, в микромасштабе конечно. Внутри атома слишком много пустоты, точнее, внутри пространства между ядром и орбитой крайнего электрона. А ведь из таких «пористых» атомов состоит вся обычная материя. Соединяясь в молекулы, атомы ведь не могут входить друг в друга, сжиматься. Они соприкасаются друг с другом лишь «оболочками» внешних электронных орбит. Поэтому-то и обычная материя такая «пористая», не слишком плотная и не слишком тяжелая. Но что будет, если из атомов мы начнем выбивать электроны, оставляя одни протоны? Каковы будут свойства материи, составленной из этих атомов, лишенных электронов?

— Такая материя будет обладать необычайной плотностью, малым объемом и огромной тяжестью, — быстро сказал Санович. — Я понял вас, Петров! Десять литров воды, весящих десять килограммов, или десять килограммов земли можно таким образом «сбить» в один кубический сантиметр, который по-прежнему будет весить десять килограммов. Правильно?

— Совершенно верно, — ответил Петров.

— Но почему пухнет это тесто, если оно одной природы с тяжелой материей? — спросил Зорин. — Смотрите, оно заполнило уже всю полку и ковш.

— И зачем это тесто, эти кубики находятся здесь? — в свою очередь задал вопрос Санович.

— Минуту терпения, и вам все станет ясным, — сказал Петров и, помолчав, продолжал: — Советские ученые потратили несколько лет, прежде чем им удалось создать первый кубический сантиметр тяжелой материи. В то время ученые еще и сами ясно не представляли себе, к каким практическим последствиям приведут опыты с тяжелой материей. Но она сразу же сама указала путь: первый же кубический сантиметр тяжелой материи, полученный в лаборатории, разбух на глазах ученых до больших размеров. Это явление удивило тогда ученых так же, как удивило сейчас вас это растущее тесто. Вскоре, однако, объяснение было найдено.

Тяжелая материя состояла из атомов, лишенных электронов. А что такое электрон? Отрицательный заряд. Следовательно, тяжелая материя представляет собою положительный заряд огромной «концентрации». И именно в силу этого она должна была с необычайной силой притягивать к себе отрицательные заряды-электроны. А где их нет? Таким образом, с самого момента своего рождения материя, искусственно ставшая тяжелой, стремилась возвратить себе то, что у нее было отнято, — электроны, отрицательный заряд, а вместе с ними вернуть себе и прежние свои свойства. Одним словом, к кубику тяжелой материи отовсюду потек электрический ток. Ученые поняли, почему были неудачны первые опыты и почему они стоили так дорого: выборные электроны могли заменяться сторонними, а может быть, и возвращаться обратно.

Чтобы полученная тяжелая материя не разбухала преждевременно, приходилось заботиться об изоляции ее от проникновения электронов со стороны. И при новых опытах были найдены такие изоляционные футляры, которые надежно защищали изготовляемую тяжелую материю от электронов.