Посуда на столе задрожала, когда Тейлор вторично хлопнул дверью.

Ему не было нужды предупреждать Риа не перегружать себя. Делать ей было нечего, в голову не приходило ни одного мало-мальски связного плана работы. Риа не связывала свое состояние с усталостью после выходных или же с выкидышем. В физическом отношении она чувствовала себя почти нормально.

Мысли Риа были заняты ее псевдобраком с Тейлором. Если сцены, подобные сегодняшней, будут продолжаться, они с Тейлором кончат тем, что поубивают друг друга или будут к этому готовы.

Без сомнения, Тейлор теперь согласится, что ей лучше от него уехать, а потом тихо развестись. Но он находился в плену своей политической карьеры. Газеты беспрерывно публиковали статьи о Тейлоре и о том, какие блага приносит городу его энергичное руководство. Удар по карьере Тейлора не пойдет ни в какое сравнение с ударом, полученным Риа.

Риа полюбила Тейлора. Жить с ним и сознавать, что их брак на пути к смерти, было для нее просто невыносимо. Вероятно, чтобы в душе снова воцарился мир, лучше поскорее закрыть эту главу ее жизни. Остаться – значит еще больше полюбить Тейлора или возненавидеть его за то, что он не испытывает этого чувства. И в том, и в другом случае перспектива достаточно мрачная.

Открыв для себя, что их характеры напрямую связаны с их либидо, Риа решила встретить Тейлора спокойно и холодно. Она даже выпила холодного пива, ожидая его в этот вечер с работы. И как только Тейлор перешагнул порог, заявила:

– Тейлор, я решила уйти.

– Куда уйти?

– Домой. Я решила вернуться домой.

– Почему? – Он тоже открыл себе банку пива и нервно отхлебнул.

– Мой уход – всего лишь вопрос времени. Я не могу продолжать жить в тюрьме. Я хочу домой, в привычную обстановку, чтобы быстрее восстановиться после выкидыша. Поскольку я там работаю над планом гостиной, мне надо все собрать под одной крышей.

Тейлор выразил свое отношение к словам Риа одним кратким выразительным ругательством.

– Ты уходишь из-за того, что случилось утром, ведь так? – Риа в упор смотрела на Тейлора. – Так?

– Если ты настаиваешь, да!

Повернувшись к Риа спиной, Тейлор, не отрываясь, осушил банку до дна. Он ругался тихо, почти про себя, но Риа все же расслышала и почувствовала, как по спине у нее забегали мурашки. Наконец Тейлор медленно повернулся:

– Риа, ты боишься меня?

Вопрос был настолько неожиданным, что Риа потребовалось время, чтобы переварить его. Она покачала головой:

– Нет, Тейлор.

– Я никогда тебя не обижу. Ты же это знаешь.

– Да. Я говорила тебе утром, что ты полуспал и не отдавал себе отчета в том, что делал.

– Ты так говорила?

– Да, но не уверена, слышал ли ты меня. Тейлор поморщился.

– Придя на работу, я не мог точно вспомнить, о чем мы говорили, но был уверен, что вел себя как кобель.

– Ничего подобного. Ты просто не соображал, что делаешь. Так же, как и я.

– Я хотел быть с тобой прошлой ночью для тебя – не для себя.

– Я знаю.

– И ты не думаешь, что я решил перехитрить тебя?

– Нет. Я сама попросила тебя остаться. Я этого хотела. – Риа хлопнула в ладоши и нервно облизнула губы. – Но выясняется, что мы не можем быть просто друзьями, Тейлор. Слишком сильно сексуальное влечение между нами. Оно вносит напряжение в наши отношения. Если я сейчас останусь в твоем доме, мы кончим тем, что будем постоянно бороться, как сегодня утром. А я этого не хочу. Думаю, ты тоже. Будет лучше, если я уеду сегодня вечером.

– Не уезжай. – Голос и взгляд Тейлора были неотразимы.

Риа почувствовала, что тонет в его глазах, словно осенний лист в речном водовороте.

– Я должна, Тейлор.

– То обстоятельство, что ты потеряла ребенка, вовсе не означает, что я могу умыть руки. Я чуть с ума не сошел от злости, когда ты оплатила больничный счет. Я хотел сделать это сам. Это моя обязанность. Я твой законный муж, и не важно, что происходит у нас в постели. Я хочу ухаживать за тобой, пока не удостоверюсь, что ты поправилась физически и морально.

Риа всхлипнула и закрыла лицо руками. Слова Тейлора были замечательны, но то, что за ними стояло, вовсе не соответствовало истине. Риа любила Тейлора за его заботу, но она была продиктована не любовью, а чувством ответственности.

– Я не знаю, что делать.

– Если ты останешься, клянусь, я не прикоснусь к тебе. Ни единым, даже чисто дружеским жестом. – Риа медленно подняла глаза и бросила скептический взгляд на мужа. – Правда. Что я, мальчишка? – спросил он сам себя вслух.

Несчастная Риа колебалась между собственным желанием и тем, что – она понимала – было наилучшим выходом для нее. Она слишком любила, чтобы остаться, и слишком любила, чтобы уйти. И если Тейлор смотрит на нее с такой очевидной мольбой во взгляде, как она может уйти? Но что же ей делать, ведь потом уйти будет еще труднее?

Риа не обманывала себя надеждой на то, что Тейлор любит ее или в конце концов полюбит. Если бы существовал хоть один шанс, Тейлор нашел бы ее после Рождества. За время, что они прожили вместе, у него была масса возможностей открыто сказать о своей любви: в минуты страсти, в постели; в блаженном отдыхе после занятий любовью. Но единственным проявлением чувств были взгляды глаза в глаза да особые улыбки, которыми они обменивались.

Тейлор утверждал, что обожает и уважает Риа, благоговеет перед ней за то, что она зачала от него ребенка, и питает к ней страсть. Но он не любит ее. Сознание, что Тейлор может быть таким толстокожим и нечувствительным к ее любви, делало Риа не только несчастной, но и заставляло злиться на него.

– Что ты предлагаешь? – спросила она мужа. – Чтобы мы жили вместе и продолжали оказывать друг другу сексуальные услуги до тех пор, пока тебя это будет устраивать?

Колючие нотки в голосе Риа заставили Тейлора машинально занять оборонительную позицию.

– Нет, – сказал он столь же резко. – Я предлагаю компромисс: ты останешься, но отношения между нами будут чисто платоническими. Спать раздельно. И все.

– Мы уже пытались. Это не срабатывает.

– В этот раз сработает. Убежденность Риа поколебалась.

– Один из нас будет спать на кушетке.

– Я. По моей вине мы вынуждены принимать меры безопасности. Я настаиваю на этом.

– Если я останусь, то требую, чтобы мы спали на кушетке по очереди.

– Слушай, – сварливо заметил Тейлор, – позволь мне проявить свое рыцарство и предложить леди постель. Идет?

– Ах, ладно, идет. Сколько все это будет продолжаться? До твоей присяги?

– Точно. В середине мая.

– Шесть недель, – подсчитали они в один голос.

Первой заметила совпадение Риа.

– А что случится, если я закрою больничный лист до присяги?

– Ты сама решишь.

– Ничего не случится, – подняла подбородок Риа. – Договор останется в силе.

– Я дал слово чести. А как насчет тебя? – протянул Тейлор.

– Да, – закипая ответила Риа.

– Отлично. Заметано. Можем поздравить друг друга с тем, что достигли соглашения в спокойной, цивилизованной обстановке. Как только наши обязательства друг перед другом будут исполнены, мы разъезжаемся и живем по собственному усмотрению. По рукам?

Тейлор протянул Риа руку.

Условия договора были никуда не годные, но Риа пожала руку мужа.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Риа мужа через плечо.

– Ты гений.

– Ты мог бы быть хоть чуть оригинальнее? Я уже слышала от тебя этот комплимент в вечер нашей встречи.

– В самом деле?

– Что-то в этом роде. Ты сказал, что я красотка, умница, обладаю чувством юмора и собственной шубой.

– И еще у тебя здоровые зубы. Улыбнувшись тому, что Тейлор помнит то же, что и она, Риа свернула чертеж, и положила его в шкаф. Она работала в собственном офисе всего лишь две недели и потому старалась содержать здесь все в идеальном порядке. К сожалению, в последнее время это не всегда удавалось. Риа и не думала, что на нее навалится столько дел, что некогда будет следить за тем, чтобы все вещи лежали на своих местах.