— Ты как всегда странно говоришь, но я уже привык к твоим выражениям и понимаю их. Но при других разумных старайся не употреблять незнакомые здешним жителям выражения, а то могут что-нибудь заподозрить.

— Да мне сейчас плевать на всех, тем более слышишь меня только ты. Лучше помоги решить проблему. Раз уж дошло до того, что я не могу подавить ярость в определенные моменты, то мне надо научиться направлять ее в нужное русло. Я не хочу больше зависеть от внезапно вспыхивающих эмоций.

— Это очень сложно, Ден. Потребуется затратить просто огромное количество времени на медитации. И то я не гарантирую успеха. У тебя ведь не получалось даже внутреннее зрение активировать, пока ты не научился включать свою музыку.

— Сколько бы времени это ни потребовало, я все сделаю. В крайнем случае можно еще попробовать использовать самогипноз, хотя я знаю о нем совсем ничего, но в нашем мире это успешно применяют.

— Ты имеешь в виду, когда разумный сам себя гипнотизирует и ставит определенные установки в подсознании? Да уж, не думал, что у вас об этом знают. Это одна из самых сложных практик шаманов, которую используют для выполнения сложнейших длительных ритуалов, в которых нельзя допускать ни единой ошибки.

— Так ты поможешь мне? Раз уж ты знаешь, как все это работает, то и карты тебе в руки.

— Хорошо, Ден, я разработаю ритуал с применением, как ты сказал, самогипноза. Но от тебя все равно потребуется много медитировать, особенно перед исполнением ритуала. Ты должен быть спокойным и собранным при ритуале, иначе он рассыплется.

— Ладно, я буду медитировать все свое свободное время. Давай заканчивай осмотр и выпускай меня, а то охрана скоро волноваться начнет.

После ужина меня ждал очередной сюрприз. Видимо, этот гад Лоскер все никак не мог нарадоваться выигранным деньгам, чтоб он ими подавился, и прислал мне совсем незнакомую служанку. Я уже собрался заняться медитацией, как по коридору знакомо зазвучали шаги двух охранников и девушки. Когда они подошли к решетке, я уже хотел было отказаться от угощения, но вплывшая в мою каморку красавица заставила меня лишиться дара речи.

Девушка совершенно не походила на предыдущих служанок. Высокая, стройная фигурка явно принадлежала не обычной рабыне, а скорее спортсменке или даже бойцу. Когда девушка зашла и встала напротив меня, я на несколько секунд лишился дара речи, а когда очнулся, шаги охраны уже удалялись по коридору.

— Здравствуйте, меня зовут Улька, — прозвучал тихий мелодичный голосок.

— Ээ… здравствуй, — я невольно сглотнул и попытался продолжить. — Меня называют Недомерок, но ты можешь звать Ден.

Девушка скинула платье, недовольно подергала тонкий ошейник, а затем распустила свои великолепные черные волосы, увязанные до этого в тугой пучок на затылке. Я же все это время не мог отвести глаза от прямых и крепких ног, точеных рук, изящных изгибов тела и великолепной груди. Ничего лишнего, все на своем месте, в меру тренированная мускулатура, прямая осанка и гордо поднятая голова. А лицо, такое лицо впору иметь аристократке, а не служанке. Улька стояла нагой и пока распутывала волосы, совершенно не стесняясь, рассматривала меня в ответ, и в каждом ее движении и жесте сквозила уверенность, что именно так и должно быть.

В какой-то момент я поймал себя на том, что уже некоторое время просто не способен отвести взгляд, а мой рот все это время был открыт. Быстро закрыв рот, я скинул ноги вниз и поманил девушку рукой. Она подошла медленно, покачивая бедрами и не отрывая глаз от меня, и встала прямо напротив, буквально в десяти сантиметрах. Высокая, выше меня на голову, а то и полторы, кожа бархатная, без изъянов — сразу видно, что за нею тщательно ухаживают. А запах, такой приятный и манящий, что хочется ткнуться носом и втянуть полную грудь этого запаха.

— Улька, да? А ты давно стала рабыней?

— Нет, совсем недавно, — девушка неосознанно потеребила ошейник. — Меня захватили, когда я ехала с родителями на отдых. А потом продали на местном рынке какому-то мужику. Я пыталась сопротивляться, но этот ошейник…

— Понятно. Улька, ты не обязана спать со мною, если не хочешь. Можешь провести здесь некоторое время, а потом тебя заберет охрана. А пока можешь одеться и присесть рядом, я не буду приставать. — Ох, каких трудов стоило мне это сказать и не прикоснуться к ней.

— Да? — в голосе девушки прозвучало явное удивление. — А мне сказали, что ты ненасытный. И что ни одна служанка не уходила от тебя просто так.

— Не все то правда, что говорят. А все девушки до тебя сами были не против.

— Тогда я тоже не против, — лукаво улыбнулась Улька и присела рядом.

— Ты уверена? Смотри, я сейчас очень возбужден, и если начну, то просто так не отстану.

— Тем интереснее. Говорят, что ты можешь довести девушку до вершин блаженства. Я не прочь там побывать.

— Хорошо, но тогда не удивляйся тому, что я буду делать, — я улыбнулся и наклонился к девушке, вот только вместо поцелуя я ткнулся носом в ложбинку меж ее грудей и с шумом втянул такой манящий аромат. — Нет ничего лучше запаха женщины, — я оторвался от девушки и открыл глаза.

В глазах Ульки, явно не ожидавшей такого от меня, читалось удивление. Я улыбнулся и потянулся снова, на этот раз выше, к ее губам.

Денис

Еще одна обшарпанная арена одного из провинциальных городков, вот только размером она раза в полтора больше, чем другие. Поэтому основное применение этой арены — групповые бои. Это перед выходом объяснил Шуфар, но слушал я вполуха, так как единственное что меня волновало в тот момент — Гретус, который облачался для боя в паре шагов от меня. Сегодня мы будем сражаться вместе, пятеро бойцов ланисты Лоскера: Гретус, Клемент, парочка старожилов и я. Против нас выставят такую же пятерку из другого города. Именно для этого боя мы ехали три дня.

Гретус и Клемент облачились в кожаный доспех, прикрывающий тело, у каждого по полуторному мечу, похожему в их руках на игрушечные, и большому круглому щиту. Один из старожилов взял большой пехотный щит и копье, а второму выдали двуручник и кожаный доспех с наручами и поножами. Один я не удостоился какой-либо серьезной защиты, если не считать привычного кулачного щита и наруча на левой руке. Короткий прямой меч, тот самый, который я выбрал в оружейке, так как катана еще не готова, и уже помятый шлем, больше похожий на горшок, может даже тот самый, который я уже как-то раз надевал. По идее, рабам не положено постоянного именного оружия, но каждый старожил, если заслужил, имеет свое излюбленное оружие, которое ему и выдают для боев. Например, комплекты доспехов Гретуса и Клемента явно подогнаны под них и никто другой ими не пользуется, все-таки лучшие бойцы Лоскера, которые принесли ему немало побед и денег. А вот двое других старожилов еще не заработали на постоянный доспех, так как мужику с двуручником пришлось долго терпеть, пока рабы подгонят все ремешки и застежки. Но вот оружие, похоже, уже давно отполировано их руками, судя по тому, как непринужденно они управляются копьем и мечом, в то время как мне пришлось помахать немного новой железкой, чтобы приноровиться.

— Держитесь вместе, прикрывайте друг друга. Гретус и Клемент, вы, как самая сработанная пара, являетесь основной ударной силой. Шон, — орк повернулся в сторону копейщика. — Ты должен держать на расстоянии их копейщика и в случае чего прикрывать отступление товарищей. Ярый, смотри не лезь в пекло без надобности, работай с Шоном в паре, но в случае, если противники уйдут в глухую оборону, тебе придется первым вскрывать ее. Недомерок, твоя задача отвлекать врагов, кружить вокруг и при удобном случае бить. Не давай им передышки и постоянно держи в напряжении. Всем все ясно?!

— Да, наставник! — нестройно прокричал хор из пяти голосов.

— Тогда вперед и порвите их!

Десять шагов по коридору, поворот и еще тридцать до решетки, выводящей на арену. Гул голосов оглушает, стоит только нам выйти на коричневый песок, а решетка со скрежетом закрывается. У противоположной стороны арены уже выстроились противники. Пятеро, двое с мечами и щитами, один с двуручником, один с трезубцем и сетью и напоследок просто великан, перевитый крест-накрест цепями, но в руках ничего нет.