Через десять минут неспешной езды по улицам города, повозка въехала во двор, огороженный со всех сторон решетками, которые охватывали приличную площадь перед зданием арены. Все внутреннее пространство двора было посыпано песком и разделено на несколько сегментов примерно по сто квадратных метров все теми же решетками. Каждый сегмент с одной стороны прилегал к стене арены, в которой были двери.

Как только фургон остановился, охранники повыскакивали и позвали меня наружу. Не успел я спрыгнуть, как к фургону подбежали двое рабов и споро разгрузили немногочисленные пожитки охраны и запас еды, который был взят в дорогу. Из второго фургона также уже все выгрузили, а Гретус с Клементом топали в сторону двери.

— Как ты, Ден? — рука подошедшего сзади орка легла мне на плечо. — Все в порядке?

— Странно тут как-то, наставник.

— И чего тут странного, что ты застыл на месте и не идешь внутрь?

— Да вот думаю, зачем здесь решетки? Во всех местах, где мы раньше бывали, стояли каменные стены. А здесь решетки.

— Удивительно! — восхищенно произнес Шуфар. — Как ты это делаешь? Ведь тебе еще никто не сказал, что здесь все огорожено решетками, а ты уже знаешь.

— Ничего удивительного, наставник. Скрип закрываемых ворот, звук удара при закрытии, шум толпы, которая уже начала собираться по ту сторону решеток. Только дурак не поймет, что мы не за стеной.

— Понятно, — протянул орк. — Ну тогда я расскажу, почему здесь решетки. Все это сделано для зрителей, чтобы они могли рассмотреть бойцов и решить, на кого делать ставки. Бои здесь проходят часто, богатых людей и благородных приезжает много, вот и стараются организаторы, чтобы гости города могли заранее рассмотреть гладиаторов. К тому же здешняя арена очень известна, и привозят сюда только лучших из лучших, у многих из которых уже есть довольно много поклонников, желающих увидеть своих кумиров не только на арене, но и в жизни.

— Ага, то-то я слышу, что у нашей решетки уже человек десять ошивается. И судя по голосам, среди них есть даже дети.

— А как же! Дети самая благодарная аудитория. Есть родители, которые возят своих отпрысков по всей стране вслед за полюбившимися им гладиаторами. Так что привыкай к славе, Ден.

— И что, детей пускают смотреть, как взрослые дяди режут друг друга на арене?! — возмущение в голосе я сдержать не смог, стоило только представить, какое зрелище предстает перед глазами невинных детей, когда я режу очередного противника. Раньше я как-то не обращал внимания на аудиторию, собирающуюся на трибунах, тем более после нескольких первых боев, когда зрители меня бесцеремонно закидывали объедками и гнилым мусором.

— Ден, если ребенок с детства не узнает, что такое смерть, то он не выживет. В моем племени детей заставляют смотреть, как умирают плененные враги. Не будешь жесток, станешь колебаться, когда надо ударить, то до старости не доживешь и детей вряд ли наплодишь. Тебе ли это не знать, Ден? Ведь ты никогда не колеблешься, убивая противника на арене.

— Ты прав, наставник, — я повернулся и пошел в сторону дверного проема.

Да, Шуфар прав со всех сторон. В этом мире слюнтяи не выживают, и мне нельзя отвлекаться на такие мелочи, как дети, привыкшие к крови на арене.

В этот день боев не было и бойцы отдыхали. Вернее, Гретус с Клементом лениво сидели во дворе и потягивали пиво, в то время как я тренировался с орком. За три сата тренировки мимо нашей части решетки прошло с две сотни человек, а может и больше. Некоторые стояли и наблюдали какое-то время, а потом двигались дальше и смотрели на соседние загоны, где также отдыхали или тренировались бойцы других хозяев. Лоскер, как и всегда, даже не навестил наше жилище, свалив все на плечи Шуфара, который и сам был не против быть как можно дальше от своего хозяина.

Утром я успел только позавтракать и размяться. Наставник, как и всегда перед боями, загнал меня на скамью, где я и провел следующий час, развлекая многочисленных зрителей видом своей лысой башки с черной повязкой на глазах. Мол, надо отдохнуть перед боем, а то сил не будет.

— Папа, смотри! Это Слепая смерть! Смотри, он так спокойно сидит, хотя ему скоро выходить на арену!

Голос ребенка раздался для меня неожиданно, так как я уже успел задремать, сидя под лучами теплого утреннего солнышка, которое еще не успело раскочегариться на полную. В десяти метрах от меня, за железной решеткой бесновался комок неуемной энергии. Во всяком случае, именно так выглядела аура ребенка, выглядящего лет на шесть, который явно был неслабым одаренным. Да, повезло же ему родиться с даром, да еще и таким сильным. Хотя это с какой стороны посмотреть, ведь стоит ему повзрослеть, как какой-нибудь монарх приберет к рукам этакое сокровище, если только родители этого пацана не являются какими-то значимыми фигурами в стране.

— Бернар, веди себя достойно. Неприлично тыкать пальцами в людей, даже если это рабы.

Ага, судя по голосу и выдержке, папашка пацана явно аристократ. А если сюда прибавить охрану из десяти человек, которая все это время ошивается не далее пяти метров от отца с ребенком, денег у мужика немерено. Во всяком случае, снаряжение этих охранников и огромное количество амулетов на них и их подопечных явно обошлись недешево. Чего только стоит небольшой кулончик на шее ребенка, от которого так и пышет силой. Явно мощная игрушка и сделана очень умелым магом, а значит, обошлась недешево.

— Ну, папа, ты же обещал, что я смогу увидеть его поближе! Разве не для этого мы сюда приехали?! — чадо бесцеремонно схватило предка за полу камзола и дергало его через каждое слово.

— Бернар, а ты не забыл об условии, которое я тебе поставил? Мы же договаривались, что ты будешь вести себя прилично, тогда я выполню твое желание, — взрослый наклонился и схватил ребенка за ухо. — Но, видимо, я зря давал тебе обещание. Придется нам вернуться в гостиницу и поговорить о твоем поведении.

Так они и удалились в окружении охраны, вот только было заметно, что папаша держит ухо ребенка осторожно, а тот плачет просто из вредности. Видимо, несмотря на показную строгость, родитель балует свое чадо постоянно и только изредка пытается наказать.

Не успел я повторно задремать, как прибежал Шуфар и поволок меня внутрь. Через пятьдесят метров коридора и пяток дверей мы пришли в комнату, явно предназначенную для подготовки к выходу на арену. Через пятнадцать минут я был облачен в наручи, поножи и легкий кожаный доспех, а на голову мне надели уже привычный горшкообразный шлем с подкладкой из конского волоса, призванной смягчать удары.

— Ааа, вот и мое самое выгодное вложение! — раздался голос от двери.

А ему что здесь надо? Никогда раньше Лоскер не приходил в помещение, где бойцы готовятся к выходу на арену. И вот на тебе, приперся, да еще и явно в нетрезвом виде. Интересно, а с чего это он решил осчастливить нас своим присутствием? Или он настолько навеселе, что решил и с нами поделиться своим счастьем? А ведь это мой шанс избавиться от него!

— Господин, — Шуфар наклонил голову и сделал шаг вперед по направлению к хозяину, перекрыв мне весь обзор. — Все готово для боя, и Недомерку уже пора выходить на арену.

От злости я прикусил губу и попытался снять руку орка с моего меча. Никто, ни раб, стоящий в стороне с кувшином воды, ни Лоскер не заметили моего движения. Вот только коричневокожий оказался самым наблюдательным и увидел, как я попытался вытянуть меч. Нет, я даже не надеялся подойти к этому пьяному идиоту, чтобы прирезать его, но на точный бросок железки с такого расстояния умения у меня бы хватило.

— Ничего, успеет, — протянул Лоскер. — Недомерок, я сейчас заключил пари на то, что ты три дня подряд будешь выигрывать бои независимо от того, кто будет тебе противостоять. Сегодня будет схватка один на один, завтра ты будешь сражаться с двумя противниками, а послезавтра тебе будут противостоять четверо. Надеюсь, для моего чемпиона не составит никаких проблем выиграть все бои?

Вот это подстава. Интересно, кто же так развел этого лоха? Может быть, ему чего подсыпали в вино, а то с какого перепугу он в это время пьян настолько, что еле стоит, и только потому, что оперся на косяк двери? А мне теперь отдуваться за его обещания! Мало того что противников в конце будет четверо, так еще неизвестно, насколько они будут сильны. Если раньше Лоскер всегда осмотрительно относился к выбору противников, то сегодня у него явно плохо с головой, иначе он не стал бы давать никому такие обещания.