– Если ему так опасно о тебе вспоминать, Миура, зачем ты тогда приходила к Нахту?

– Чтобы уязвить его болью.

– Я не понимаю тебя, – прошептала Неферт.

– Очень немногие из людей – живые.

– А какие же они? Мертвые?

– О, нет. Не живые и не мертвые, а просто – несуществующие.

– Как это?

– Да так. Даже убивать их не особое злодеяние. На земле живы только те, кто ощущает свое существование, те, в ком обитает дух жизни.

– А как вселяется дух жизни?

– Иногда – через боль. Но не всякая боль вызывает духа жизни. А Нахт к тому же был создан абсолютно защищенным от боли, которую способны причинить люди. Поэтому понадобилось волшебство.

– Но если он все равно почти об этом не помнит?

– Помнит всегда – только не знает об этом. Воспоминание спит, но дух жизни обитает в его глазах. Как-нибудь я научу тебя узнавать по глазам живых.

– Но Миура, – Неферт переплела пальцы рук. – Если нам невозможно быть вместе, зачем он полюбил меня, полюбил так сильно?!

– Вини в этом его бесстрашие.

– Миура, я так не хочу верить тому, что ты говоришь! – Неферт наконец заплакала. – И все-таки я в это верю! Хотя когда я в это верю, мне так больно, словно меня разрывают пополам. Да, мне и Нахту невозможно быть вместе! Но что делать, я же люблю его, Миура!

– Ты выскользнешь из этой кожи.

– Но я не хочу из нее выскальзывать!

– Не спеши. Пора плыть к берегу. Когда я пришла, ты решила, что я явилась тебя утешать. Что же, пожалуй, теперь я могу кое-что сказать тебе и в утешение. Всего одну вещь, которую ты, впрочем, знаешь и так. Изо всех девочек Та-Кемета только с тобой могла заговорить волшебная кошка.

Шероховатые светло-желтые камни были нагреты солнцем. Неферт коснулась сандалией края колодца. Черный проем, в котором жили днем звезды, поманил жутковатым холодом – как в далекий день появления Нахта. На этот раз Неферт не испугалась – напротив, ей захотелось оказаться внизу – на плоском выступе под шатающимся камнем, – там, где она увидела звезды, когда появился Нахт.

«Так я и знал, что это маленькая змейка Неферт ползает тут по колодцам!»

Какой это был счастливый, самый счастливый в жизни день!

Камень скользнул под тонкой кожей сандалии. Неферт крепче вцепилась в стену.

«Я представляла тебя другим».

«А каким?»

«Очень гадким».

Кружок солнечного неба наверху уменьшился. Глаза привыкли к темноте.

– Ми-у-ра!! – имя кошки, подхваченное каменным горлом колодца, сорвалось с губ Неферт само собой: не Нахт, а только Миура могла прийти на помощь в такую минуту.

В колодце кто-то был.

Этот кто-то расположился на том самом выступе, до которого добиралась Неферт.

– Бегаешь по колодцам за своим распрекрасным братцем, а ему на тебя вовсе и наплевать.

Весь испуг Неферт мгновенно исчез. Эта, не слишком приятная, встреча была, несомненно, встречей с существом из плоти и крови. Вдобавок – неплохо знакомым.

– Инери? – изумленно спросила она.

– Ну я, и что из этого? – ответил Инери не слишком приветливо. – Залезла, так спускайся, я подвинусь.

– Но что ты здесь делаешь? – недоверчиво спросила Неферт, минуя шатающийся камень. – Ты смотришь на звезды?

– Нужны мне твои звезды, – Инери сердито фыркнул в темноте. – Еще чего!

– Тогда зачем ты сюда залез? – спросила Неферт уже враждебно.

– А тебя ждал, – четко и раздельно проговорил Инери.

– Вот еще глупости! Откуда ты мог знать, что я сюда залезу?

– А ты уже четвертый раз сюда лезешь – каждый день, – по-прежнему неприязненно ответил Инери где-то совсем рядом. – С тех пор, как твой героический братец укатил. И воображаешь, что если он тебя один раз вытащил из колодца, то ты тут и до второго раза досидишься. Что, не так?

Неферт задрожала от ярости. Первая фраза Инери, на которую она от удивления не обратила внимания, словно вновь – вместе с только что сказанным – прозвучала в ее ушах.

– Как ты смеешь!! Ты – гадкий мальчишка… Нахт… Нахт бы тебе уши надрал! – Неферт задохнулась. – Вообще – откуда ты это знаешь?! Ты что – следил что ли за мной – как… как хеттский махор?!

Гневная тирада Неферт замолкла в каменном отзвуке. В колодце сделалось тихо. Только слабое ощущение тепла около левого плеча говорило Неферт о том, что Инери сидит рядом с ней на тесном выступе.

– Следил, – ответил наконец Инери очень тихо.

– А пошли сохнуть ко мне.

– Не все ли равно, где сохнуть? – Неферт провела рукой по облепившему колени подолу.

– Да нет, я просто подумал, – уронил Инери небрежно, – ты-то у меня в саду не бываешь, а я у тебя – сто раз.

– И все сто – без приглашения? – ядовито поинтересовалась Неферт.

– Если я где хочу быть, мне плевать, приглашали меня или нет. Ну так что? – не дожидаясь ответа, Инери разбежался с двух шагов и, запрыгнув на невысокую стену, протянул руку Неферт.

Инери прекрасно понимал – и Неферт это видела, – что она полезет-таки вместе с ним: ее любопытство было задето.

Самым лучшим было молча повернуться и уйти домой: то-то бы злился этот дерзкий мальчишка!

Неферт ухватилась за руку Инери и через мгновение оказалась на стене.

– Теперь вниз? – серые глаза Инери сделались какими-то уж слишком веселыми. Неферт не понравилось, что она подчинилась Инери так легко.

– Нет, погоди, – заявила она насмешливо. – Лучше посидим здесь – не у меня, не у тебя.

– Как хочешь, – ответил Инери, безмятежно улыбаясь, и уселся поудобнее. Неферт подумала, что ошиблась: Инери вовсе не пытался брать над ней верх – ведь он не настаивал.

– А почему ты звала свою кошку, когда испугалась?

– Во-первых – нипочему, а во-вторых – я не пугалась.

– Ври больше, – Неферт не обиделась только потому, что Инери улыбнулся еще безобиднее. Казалось, он был в великолепном расположении духа: куда только делась его недавняя злоба?

Нет, что-то заставило Неферт быть с этим мальчишкой настороже.

Неферт смотрела на Инери, словно видела его в первый раз. Кладка стены была неровной – Инери расположился напротив Неферт чуть повыше, свесив одну ногу и сидя на другой. Его смуглое лицо было видно ей немного снизу: округлый подбородок, гордо очерченные багряные губы, крылья носа – и ярко-серые глаза, полузакрытые, затененные чересчур длинными для мальчика, похожими на опахала ресницами. Светлые пепельные волосы, унаследованные от бабки-моавитянки, крупными локонами спадали вдоль этого лица на еще не развернувшиеся, по-детски узкие плечи. Во всем теле Инери еще совсем не было мощи, но уже ощущалась разлитая в мышцах сила. И – гибкость. Гибкости пока было больше, чем силы.

На Инери была только полотняная набедренная повязка. Скользя по обнаженному темному телу и светлым волосам, яркие лучи солнца, казалось, окутывали всего Инери золотым облаком.

– А я в сто раз красивее, чем твой Нахт.

– Ты какой-то ненормальный! Разве мужчинам можно такое о себе говорить?!

– Правду можно говорить всем. Это даже добродетельно – спроси у взрослых.

– Так и побегу спрашивать. И Нахт гораздо красивее!

– Знаешь, ты, пожалуй, еще на меня посмотри.

– Кажется, я уже на всю жизнь на тебя насмотрелась! – Неферт хотела спрыгнуть со стены.

– Так почему ты звала кошку? – спросил Инери, быстро подавшись вперед и мягко схватив Неферт за руки.

– Зачем тебе это знать? – Неферт попыталась высвободиться.

– Затем же, зачем все остальное. Все, что относится к тебе.

– Почему ты кидался в меня камнями?

– Я скажу, – Инери еще сильнее обхватил руки Неферт. – Только все-таки спустимся ко мне в сад.

– Больше всего из-за того, что я на тебя злился… – они сидели в заброшенной части сада, на толстом белом корне платана.

– А почему ты на меня злился?