— А я, хочу заняться с тобой любовью. Мне это необходимо сейчас, как дышать.

Коснулась ладонями груди, пробуя упругость пресса, и мускулистые плечи идеального мужчины. Поддалась его жарким настойчивым губам. Прижалась к нему всем телом, и утонула в бушующем море страсти, сгорая от предвкушения близости. Я, так давно не чувствовала жара мужских губ, и твердости мужского торса на своей груди. И никогда, до настоящего момента, даже не представляла себе, что может сотворить с моим телом простой поцелуй.

Левин, за подбородок, поднял мою голову, и, покусывая нижнюю губу, пристально посмотрел в глаза. Затем, дотронулся ладонями, до моих, пылающих, щек, сбавляя темп любовной лихорадки.

— Я этого хочу не меньше, поверь. Мне, безумно, понравилось целовать тебя, — сказал он, хриплым голосом. — Давно я не испытывал подобного, сладкая Рябина.

— Я тоже. Мечтала об этом с тех пор, как застала тебя с Лизой.

Он нажал большим пальцем на мою нижнюю губу, а я, непроизвольно, кончиком языка лизнула подушечку, от чего он зашипел.

— Не может быть. — Воскликнул, продолжая другой рукой гладить внутреннюю сторону бедра, приближаясь к лону.

От этих ласк, мое тело пронзал озноб, а низ пульсировал — набирая, все интенсивней, колебания.

— Я, оправдал твои ожидания? — Хитро улыбнулся, а взгляд пылал желанием, и это вселяло надежду на продолжение.

Просто кивнула, не желая признаваться, насколько потряс его поцелуй, и прикосновения.

— К сожалению, у меня планы на вечер… Я ухожу через полчаса, а мне еще надо влезть в костюм индюка. Поэтому вынужден остановиться.

— Все в порядке. — Ответила, и сама услышала свой обреченный голос. Интересно, как это бы случилось, если бы он не остановился. Наверное, взял меня на этом белоснежном, прохладном столе, который, от контраста температур, еще сильнее возбуждал желание чувствовать его внутри.

Продолжая, нежно, поглаживать мои ноги.

— Ты можешь подождать меня здесь? Хотя, наверное, тебе будет здесь скучно. — Сделал паузу, когда его пальцы приблизились к краю трусиков, почувствовав, как я намокла, глубоко вздохнул. Левин скорчил лицо в гримасу печали, продолжил: — А я этого не переживу.

— Я… я не по… — Не могла вымолвить слова, задыхаясь, от искрящего фитиля, приближающий ошеломительный взрыв.

— Хотя… ты можешь пойти со мной. — Прошептал в губы, но поцеловать себя не дал.

Отчаянно пыталась сконцентрироваться на том, что он говорит, но, учитывая то, что его пальцы очерчивали круги в центре сгущающейся стихии, это было невозможно. Все мое существо желало, чтобы он скорее довел до финала.

— А… ку…да ты идешь? — Со стоном, задерживая дыхание, прошептала.

— В ресторан «Вайт Тауэр», — пробормотал он, вводя в меня указательный палец. Когда стал совершать круговые движения, с губ слетали громкие стоны, которые, я не в силах была удержать в себе.

— Я не… — Все слова терялись на полпути.

Что со мной происходит? Меня бросает то в жар, то в холод, и от этого возбуждаюсь до предела. Еще ни разу мне не было так хорошо от ласк мужчины. Ни кому не позволяла дотронуться до интимных складочек, а уж допустить ввести внутрь пальцы, вообще речи не шло. Это казалось настолько грязным и неприятным, что вызывало отвращение. А что сейчас происходит, мой разум и тело вопит о продолжении.

Его настойчивый язык раскрыл мой рот, и наши губы снова растворились в головокружительном поцелуе. Соски превратились в твердые, изнывающие, от страсти пики, выпирая под хлопком лифчика.

«Ну почему, именно сегодня, я напялила самый простенький комплект», — хныкала, и стонала моя дьяволица.

— Скажи да, Рябина, — прошептал, в губы, Мансур, погружая палец, все глубже, во влажные глубины.

— О, да! — Стоном сорвалось с моих губ.

— Там так мокро… — Он ласкал и дразнил плоть, нажимая на затвердевший бутон клитора. — Ты такая нежная на ощупь, такая отзывчивая, и такая тугая, что у меня срывает крышу, от того, как я хочу тебя.

Ерзая, и еще шире раздвигая ноги, умоляла о продолжении. «Мамочки, что я творю? В кого превратилась? Сижу на столе, и предлагаю себя, как девушка легкого поведения».

Но движения парня, выветривали, в черную дыру, все мысли. Я не могла ни говорить, ни думать, ни дышать. Не чувствовала ничего, кроме пульсирующего наслаждения между ног, которое невыносимо хотелось разрядить. Отчаянно боялась, что он прервет все.

Упираясь руками, за спиной, о столешницу. Запрокинула голову и протяжно простонала:

— Прошу тебя, не останавливайся…

Почувствовала, как все мое тело напряглось, в ожидании кульминации, низ живота уже начал взрываться начальными вспышками.

— Давай, Лана. Я хочу увидеть, как ты кончаешь.

И этот, хриплый, шепот, его мокрых губ, на ушко, посасывающие мочку, стали спусковым крючком. Мое тело сотряслось от невероятно яркого взрыва, словно внутри разорвался, на миллионы разноцветных огней, праздничный фейерверк, подбрасывания меня к небесам. Словно со стороны, я услышала протяжный женский крик наслаждения.

Приходя в себя, зарывшись носом в ямочку на его шее, мои губы, пересохшие от горячей страсти, прошептали:

— Сладкий мальчик.

Буквы плясали перед глазами, словно черти ритуальный танец у костра. Еще несколько раз перечитал отчет, и чем больше вчитывался, тем сильнее мне хотелось застонать, и рвать волосы на голове. Безграмотность управления, слабая логистика, никакая добыча, все это кричало со страниц. Проверив информацию, убедился, что Калинина Р. М. получила не один, а целых два диплома — один по педагогике и психологии, а другой менеджмент организации.

И оба, так же, пригодятся ей в нефтяном бизнесе, как собаке пятая нога.

Диплом по маркетингу, может, и неплохо звучит, но, я прослушал несколько бизнес-курсов в те дни, когда изучал геологию нефти. Все еще помню этих солидных бородатых профессоров в вельветовых пиджаках с кожаными заплатами на локтях, разглагольствующих о том, что единственный способ, выжать как можно больше из своих рабочих — это заставить их чувствовать себя частью производственного процесса. Возможно, это срабатывало на других предприятиях, в других отраслях. Только не на нефтяных промыслах, где единственный способ выкачать (в двойном смысле этого слова), как можно больше прибыли — это доказать рабочим, что ты один из них, что можешь так же потеть, и тянуть из себя жилы, так же ишачить и рисковать, как и они. Этого Калинина явно не учла.

А что касается психологии, тоже прослушал несколько лекций, но не по доброй воле, боже упаси, а потому что она входила в программу университетского курса. И вынес из них только одно: как важно не травмировать ребенка в детстве, думать об его «эго» и самовыражении. Все это, может, и действовало в работе с детьми, но если ты хочешь держать в руках орду горластых мужиков, такая методика обречена на провал.

Время, незаметно, подкралось к обеду, а я и на шаг не продвинулся в решении проблем. Который час верчу ненавистные бумаги, а покою не дает инициалы этой самой Калининой. Может, «Р» — это Раиса? Или Римма? Или Роза? Ухмыльнулся своим предположения. Нет, скорее всего, Раиса — это самое подходящее для такой особы. Ну, просто, полный болван, сижу и гадаю, как ее зовут. Мне ли не все равно должно быть? Теперь моя главная задача залатать дыру, и не дать утекать прибыли в неизвестные офшоры.

Не надо думать, что потрачу много времени, чтобы разобраться с этими делами в компании «Руснефть». Все, что мне нужно сейчас — это найти предлог уволить эту дамочку с руководящей должности, и поставить на ее место кого-то толкового, кому смогу доверять, кто может справиться с этой работой. Но, вы наверно знаете — я джентльмен, и должен сделать это тактично, если смогу, конечно. А если не удастся…

Потянулся к телефону. Несколько минут спустя был настроен, в ближайшее время, посетить офис — этой, почти пустой, нефтяной скважины. Предупредил секретаря той самой Р.М., о том что намерен посетить их после выходных.