Впрочем, это не имеет значения.

– Нет, – сказала миссис Хэклз, запевала в хоре, руководимом леди Донтри, – вы не сможете обманом выйти за него замуж, как вы это сделали с бедным Джорджем Каррингтоном, который, к несчастью его родителей, ни разу в своей жизни даже не взглянул на девушку. Нет, нельзя жениться на вдове брата. Таков закон. Вы, очевидно, этого не знали, но теперь будете знать. Лучше всего вам было бы забрать своего ребенка и оставить в покое бедного барина и его милую мать.

Это вульгарно – так себя навязывать.

Сюзанна только таращила глаза. В ее голове, которая уже два дня не болела, снова застучало – теперь от волнения. Сюзанну оскорблял один вид трех женщин, пожирающих ее взглядом с азартом судьи, перед которым находится полный зал подсудимых. Сюзанне хотелось выйти отсюда, но она понимала, что для этого придется буквально сбить недоброжелательниц с ног.

Надо попробовать их урезонить.

– Да что я такого сделала? – всплеснув руками, спросила она.

– Вы сняли с себя одежду и попытались совратить бедного барона, сделав вид, что тот человек якобы вас ранил, – без малейших колебаний сказала леди Донтри. – Мы все так считаем. Вам здесь нечего делать.

Собственно говоря, мы сомневаемся, что вы вообще были замужем за бедным, стеснительным Джорджем.

Милый барон скоро все о вас узнает и выбросит отсюда вас, мальчика и этого маленького ублюдка.

Да как они смеют называть Марианну ублюдком!

Еще секунда – и Сюзанна была готова броситься на этих женщин, собираясь сломать кому-нибудь из них руку, ногу, а может быть, даже голову. В этот момент раздался мужской голос:

– Надеюсь, я вам не помешал, леди.

Это был Роган. Грациозно огибая мучительниц Сюзанны, он пробирался к ней по комнате для леди – комнате, о самом существовании которой, как считалось, джентльмен не должен знать. Сюзанна глядела на него во все глаза. Сколько времени он уже здесь находится и что он слышал? И что собирается делать?

– Как замечательно, когда у тебя такие заботливые соседи, не правда ли, Сюзанна? – непринужденно продолжал Роган. – Вы выглядите немного уставшей. Я пытался удержать вас в постели, но вы сказали, что в постели покрываетесь плесенью. Теперь вот смотрите, что получилось. Моя мать сейчас придет за вами. Леди, я рад, что вы все здесь. Если бы Сюзанне стало плохо, то вы бы, конечно, присмотрели за ней. Благодарю вас за ваше благородство и вашу заботу.

– Милорд, – сказала леди Донтри, – миссис Каррингтон все еще недостаточно поправилась, чтобы танцевать с таким усердием. Мы ей уже об этом сказали.

– Да, я слышал, как вы это ей говорили, – ответил Роган. – Знаете, послушав вас, я начал сомневаться. Значит, вы считаете, что она сама сделала так, чтобы ее лицо выглядело как после боя? Или она так ужасно выглядит из-за грима? Я спрашиваю себя, не уловка ли это?

– Видимо, вы шутите, милорд, – зычным голосом, от которого за версту шарахаются кони, сказала миссис Хэклз. – В ваших словах слишком много сарказма, чтобы эту шутку можно было назвать удачной, но все же будем считать, что вы пытались пошутить.

Три дня назад она была совершенно голой…

– И вы ее несли, – продолжила леди Донтри. – Мой дорогой муж заметил, что ваша рука лежала на ее ноге – на ее бедре. Ее обнаженном бедре. Он был совершенно расстроен.

– Должно быть, от зависти?

– Милорд!

– Вы сознательно уходите от сути дела, – сказала леди Донтри.

Дамы были полны решимости выяснить, все до конца. Роган понял, что этим дело не ограничится. Они не дадут Сюзанне житья. Он заблуждался, когда думал, что все будет в порядке, что соседи не станут ей досаждать. Остался только один достойный выход.

Что бы там ни сделал Джордж, но Сюзанна это заслужила. Да, именно так и нужно поступить.

– Собственно, вы совершенно правы, леди, – сказал Роган. – Я слышал, как вы задавали себе вопрос, была ли она вообще замужем за моим братом Джорджем и является ли ее ребенок законным. Позвольте быть с вами откровенным, поскольку вы знаете меня с детства и всегда близко к сердцу принимаете мои интересы. – Он сделал глубокий вдох и выпалил, стараясь не оглядываться назад:

– Вы совершенно правы. Миссис Каррингтон никогда не была замужем за моим братом Джорджем.

До сих пор Сюзанна всегда слушала Рогана с восхищением, как искусного оратора, с которым никак не могут сравниться любые соперники. Но сейчас она не могла хотя бы просто спокойно слушать то, что он говорит. Она была в состоянии только тупо глядеть на него – в точности как те три старые ведьмы. В голове стучало, тошнота подкатывала к горлу. Сюзанна села и закрыла глаза. Может быть, если держать глаза закрытыми, все исчезнет само собой.

– Все в порядке, любовь моя, – улыбаясь, мягко сказал Роган.

Сюзанна приоткрыла один глаз. Его любовь? Что он замышляет? Как бы там ни было, ей это не нравится!

– Да. Видите ли, мои дорогие леди, она была замужем не за Джорджем. Каррингтон, за которым она была замужем, – это я. Четыре с половиной года Сюзанна является моей женой. Да, именно так. А Марианна – наша законная дочь.

У всех трех леди был такой вид, как будто они только что проглотили по куску сырой сельди.

– Это абсурд!

– Это полная чепуха!

– Вы продолжаете свои ужасные шутки, мой мальчик!

Роган вскинул перед собой руки. Он выглядел смущенным, даже слегка покраснел.

– Ну что ж, позвольте мне быть с вами совершенно откровенным. Вы это заслужили. Видите ли, моя дорогая мама не хотела, чтобы я так рано женился, – продолжал барон. – И действительно, когда я встретил Сюзанну, то был еще зеленым юнцом. Однако я по уши в нее влюбился. Так как она настоящая леди, я знал, что не смогу получить ее в любовницы. С другой стороны, дорогие леди, я не желал разбивать сердца моих родителей. Они так мечтали, чтобы я стал сластолюбцем, которым могли бы восхищаться в обществе, причем они прекрасно понимали, что для этого требуются годы практики и оттачивание мастерства. Кроме того, я не хотел, чтобы мой отец думал, будто я не могу контролировать свои.., э.., похотливые инстинкты. Как вы знаете, мой отец считал, что мужчина должен контролировать себя так, чтобы всегда быть в состоянии наилучшим образом доставлять удовольствие милым леди.

– Это верно в отношении ваших дорогих родителей, барон, – сказала леди Гудгейм, – но чтобы вы женились на этой крошке? В возрасте всего двадцати лет? Это чепуха.

– И ничего не сказали родителям? – недоуменно подняв невероятно густые брови, спросила миссис Хэклз. – Очевидно, вы должны были их поставить в известность, если в самом деле женились на этой девушке. Вы говорите, она леди? Да вы только посмотрите на нее – платье висит как на вешалке, на лице грим.

– Это платье моей матери. Она же дала и грим, чтобы скрыть синяки.

– Ну, это совсем другое дело, когда такое платье надевает милая Шарлотта. Она в нем выглядит как ангел, а эта девчонка – как неряха.

Сюзанне хотелось сказать, что она леди, что хотя ее несчастный отец и наполовину ирландец, но ее мать была дочерью рыцаря, которую бесцеремонно выставили из семьи, когда она вышла замуж не за ровню.

Однако Сюзанна знала, что стоит ей только открыть рот, как она закричит, а потом ее начнет тошнить. Но что же делать? Почему Роган заявляет, что она его жена? Вероятно, она не правильно его поняла. А возможно, это какая-то игра.

Роган наклонился к трем леди, которые смотрели на него так, как будто барон только что сбежал из сумасшедшего дома.

– Я знаю, что вы всегда желали мне добра. Вот и сейчас вы хотите защитить меня, но уверяю вас – этого не требуется. Надеюсь, вы сможете помочь мне убедить мою дорогую матушку, что я люблю свою жену и свою дочь и что настало время придать огласке этот факт.

Я сам придумал историю о том, что Сюзанна была женой Джорджа. Глядя на ее жалкое личико, уважаемые леди, вы, наверное, думаете, что она ни на что не способна. Но она очень мила, она мать моего ребенка, и я за нее отвечаю. Не могу же я взять и выставить ее вон. Если моя мать, уважаемые леди, не захочет признавать Сюзанну, могу ли я рассчитывать на вашу помощь, чтобы уговорить ее это сделать?