Одеты они были практически одинаково — в темные, лишенные каких бы то ни было украшений одежды. Лично мне сразу бросились в глаза добротные сапоги с мягкой, скрадывающей звуки шагов подошвой. Легкая, но очень прочная ткань из какой-то разновидности шелка, обработанного антимагическим составом. Пустые пояса без ножен. И одинаковые медальоны на груди.

Поскольку шума я не слышал, то бардак, скорее всего, устроили именно эти незнакомые нам господа. Как раз перед тем, как мне в голову пришла светлая мысль навестить бывшего коллегу. Все — маги, как правильно заметил Лок. «Светлые». Судя по напряженности аур и свечению дара, уровня магистра, не ниже. И, если верить насмам, явились они сюда без обычного в таких случаях сопровождения в виде охранников или телохранителей-смертных, от которых, надо признать, иногда есть определенный толк.

Исходя из того, что по душу одного беззащитного старика явилось сразу трое магистров, о чем-то неладном они все-таки подозревали и готовились к визиту заранее. Однако отсутствие прикрытия позволяет предположить, что маги, скорее всего, боевые. Не обычные кабинетные крысы. Да, точно — вон, жезл торчит у одного из-под сломанного локтя. Даже странно, что его не… ах, все-таки сломали? Ну тогда пусть торчит и колется «светлому» в израненный бок.

Да, чужаки меня сейчас не волнуют — гораздо важнее выяснить, что там с Модшей.

В ответ на мой вопросительный взгляд стоящие над телами насмы только пожали плечами. Равнодушно, потому что их это уже не касалось, и очень неопределенно. Дескать, как хочешь, так и понимай.

Я уже начал хмуриться, собираясь напомнить свои права, но Лог, похоже, понял из их молчания гораздо больше, потому что, не говоря ни слова, скользнул в соседнюю каморку. Порылся среди обломков, отодвинул в сторону сорванную с петель дверь и, достав оттуда невесомое старческое тело, до пояса укутанное в ветхое одеяло, аккуратно вынес.

Модшу в этом коконе из изорванных тряпок я узнал не сразу. На его лице, изрезанном щепками, запеклась свежая кровь, такие же бурые пятна виднелись на одеяле и, чего я сразу не заметил, даже на полу, возле порога. Его веки были наполовину открыты, остекленевшие глаза смотрели в потолок, сморщенный рот приоткрылся, будто старик в последний миг пытался закричать или позвать на помощь, но не успел. Впрочем, если бы даже у него что-то получилось, то торчащий в спине нож всяко не оставил ему шансов. И теперь в этом скукоженном, ссохшемся от времени и одряхлевшем теле, жившем лишь благодаря моей давней прихоти, не осталось даже крохотной искорки, которая давала бы надежду на возрождение.

Когда я поднял взгляд от старого друга и посмотрел на застывших возле чужаков насмов, они ощутимо вздрогнули. А потом, повинуясь выразительному жесту, дружно кинулись поднимать свернутый набок тяжелый стол, чтобы Лог мог уложить на него мертвое тело. После этого они так же дружно отступили в сторону, не сводя с меня напряженно-выжидательного взора, но я уже не обращал на них внимания. Только провел недрогнувшей рукой по лицу Модши, закрывая ему веки. Затем мельком оглядел разноцветные лужи от эликсиров на полу, взял с полки одну из пробирок и, равнодушно разбив ее об пол, очень тихо приказал:

— Приведите «светлых» в чувство. Я буду с ними говорить.

— Кто из вас лидер? — ровно спросил я, когда троицу харкающих кровью и сдавленно матерящихся «светлых» поставили передо мной на колени. Для этого их пришлось частично развязать, а одного вдобавок напоить нашедшемся поблизости эликсиром, чтобы не истек кровью раньше времени.

Оказавшись в вертикальном положении двое молодых «светлых», смерив меня презрительными взорами, дружно сплюнули. Обоим насмы тут же вздернули головы, заставив подавиться вторым плевком, а я подошел и по очереди заглянул каждому в глаза.

— Ты? Или ты?

— Да пошел ты…

— Сдохни, тварь! — так же дружно прохрипели они, буравя меня ненавидящими взглядами. — Ты покойник!

Я оглядел ауры храбрецов и хищно прищурился.

Настоящие боевики, не раз сталкивавшиеся со смертью, окатили бы меня сейчас презрительным молчанием. Каждое слово из них пришлось бы вырывать с помощью пыток, а эти пока еще глупые, разговорчивые. Не прочувствовали еще на собственной шкуре, что с каждым произнесенным звуком язык развязывается все легче и быстрее. Особенно, если помогают чьи-то умелые руки. И, кажется, всецело верят в то, что их статус… довольно высокий для такого возраста, надо признать… сможет от чего-то защитить.

Наивные дети природы.

Рассмотрев в аурах все, что хотел, я холодно улыбнулся.

— Напрасно вы решили, что защита разумов вас убережет. Хисса, я ее сейчас сниму, а ты постарайся сделать так, чтобы этот несговорчивый мальчик ответил на мой вопрос.

Из-под одного из капюшонов недовольно сверкнули два выразительных глаза, а я, установив, наконец, кто из насмов кто, недобро оскалился.

— Не переживай — я умею.

«Светлые», как следовало ожидать, не поверили. Весьма неплохая и неприступная на первый взгляд многослойная защита наверняка казалась им верхом совершенства. Особенно по причине того, что самостоятельно они вряд ли смогли ее создать и наверняка обратились за помощью к кому-то постарше. Кому-то более мудрому, опытному и неплохо разбирающемуся в этом вопросе. Да только вот беда - тот, кто ее ставил, никогда не проделывал подобной операции в обратном порядке. Поэтому совершил несколько грубых ошибок и не позаботился о том, чтобы закрыть щели между слоями.

Хисса же бесшумно раздвинула губы в недоброй улыбке, намекая на то, что рассердилась по другой причине, затем подошла к выбранному мной смертнику и, поменявшись местами с напарником, профессионально зафиксировала пленника так, чтобы он не мог даже дернуться. Силы на это, между прочим, даже у подготовленного мужчины ушло бы немало. Но в ее фигуре особого напряжения я не заметил, из чего заключил, что насмешники все-таки искусственно наращивают свои физические возможности.

— Ты умрешь! — сдавленно крикнул «светлый», которому я властно положил ладонь на лоб и без особых церемоний вломился в его память. Тонкой работы тут не требовалось, а уж грубо воздействовать на людей я научился еще тогда, когда занимался исследованиями ЭСЭВ. — Ты…!

Я только головой покачал и усилил напор. А всего через несколько секунд у мага в панике расширились глаза, а из горла вырвался неверящий вскрик.

— Нет!

— Хисса, твоя очередь, — не слушая воплей, велел я, убрав руку, а затем снова наклонился к самому к лицу «светлого» и ровно повторил:. — Так кто из вас лидер? Ответишь сам или тебе помочь?

— Хр-р-р… — просипел парень, которому милая девушка-насм, не дожидаясь ответа, жестоко заломила сломанную руку. Раздался мерзкий хруст, которому сопутствовал истошный крик, но я его просто пропустил мимо ушей, насмы даже бровью не повели, и только сидящий рядом с первым беспомощный пленник нервно дернулся, когда на него брызнуло кровью.

— Кто из вас? — не повышая голоса, в третий раз спросил я, уверенно гася все попытки мага заглушить безумную боль и доламывая его слабеющую волю. — Отвечай: кто лидер тройки?

Парень закатил глаза и забился в цепких руках убийцы, изо рта у него пошла кровавая пена. А потом он, наконец, не выдержал:

— Н-н-е-ет…

— Хорошо, — я тут же отстранился, знаком велел Хиссе отпустить парня, и тот мешком свалился под ноги своему приятелю, судорожно хватая ртом душный воздух и бездумно скребя скрюченными пальцами пол.

— Теперь ты, — я обернулся ко второму претенденту, лицо которого мгновенно залила смертельная бледность. До него, наконец, дошло, что шутить с ними никто не будет. Наглядная расправа с соседом доказала это лучше всяких слов.

Он, правда, оказался не робкого десятка и, упрямо сомкнув зубы, запоздало додумался промолчать. Но добить его было лишь делом времени. Еще один знак, короткий вскрик, и стоящий за спиной мага насм повторил неприятную процедуру. «Светлый», надо признать, все равно пытался сопротивляться — я потратил на него целых полминуты, прежде чем доломал остатки его защиты. Но зато и ответ меня порадовал больше.