– Никогда не был точно уверен, что Он есть. Но если Господь существует, то уж точно не со мной.

– Вернемся к армии. Как я должен с этим воевать?

– Никак, – сказал кто-то за спиной.

– А-а, милорд Такангор, – слегка растерялся Зелг. – Как понимать ваше заявление?

– Очень просто. Это не вам воевать с войском, а ему с вами. Причем, прошу заметить, во главе. У вас найдется броский, но элегантный костюм для стремительных атак?

– Пожалуй.

– А принять парад?

Герцог оглянулся на свою свиту.

– Если подлатать дедулины сапоги и подштопать мантию, то это будет нечто, – предложил Дотт. – Шлем в оружейной хранится специально для такого случая, фамильные доспехи на вас не налезут, ну да это пустое, Думгар запихает. – Заметив, как побледнел молодой повелитель, поспешно уточнил: – А не запихает, и так сойдет. Мало, что ли, ваши славные предки награбили, чтобы вам не нашлось костюмчика?

– Пора бы и подграбить, – деловито сказал голем. – Никаких новых поступлений в сокровищницу в течение ста лет. Непорядок. Так только, одна мелочь, сплошные крестьянские подношения, да вот Бумсик с Хрюмсиком иногда в крепостном рву что-нибудь нароют.

– Сюда бы мою мамулю, – мечтательно молвил Такангор. – Она бы это дело наладила: добровольно, значит, и с песней.

– Господа, господа, опомнитесь! Я же все-таки пацифист, – некстати брякнул Зелг.

– Не беда, мальчик мой, – дружески похлопал его по плечу вампир. – Даже это лечится.

Затем они спустились в замковый двор, ведя под белы руки начинающего некроманта и завоевателя.

– Прошу! – широко повел рукой Такангор. – Орлы! Львы! И прочей твари по паре… Кавалерия кентавров!

– Слава да Кассару! – грянули кентавры.

Зелг оглядел их: впечатление кентавры производили прекрасное, разве что слегка смущало присутствие полуведерной пивной кружки в качестве штандарта полка. Доктор Дотт заметил, как расширились глаза герцога, и успокоил:

– Это еще не беда. Это еще вполне прилично и как-то объяснимо. Советую не комментировать, милорд.

– А-аа, да, да, конечно, – неуверенно согласился Зелг. – Но как же?

– Как-нибудь, – строго сказал мудрый доктор. – У всех должны быть маленькие предсмертные радости. Вот мне, помнится, хотелось селедки.

– Ну тогда ладно…

– Тяжелая пехота! – доложил Такангор.

Роль тяжелой пехоты исполняли староста Иоффа с сыновьями, кузнец Альгерс, кобольд из «Расторопных телег», десяток дендроидов и почтенный Гописса со своей лучшей сковородкой наперевес.

– Их сомнут в первой же атаке, – горько молвил да Кассар.

– Не уверен, – весело заметил Мадарьяга. – Титан, кобольды, дендроиды – народ крепкий. Я. по молодости лет тоже как-то пытался смять одного оборотня. Аккурат в новолуние, дурачок. Шрамы до сих пор остались.

– При чем тут оборотни?

– А кто, по-твоему, сей достойный муж? – полюбопытствовал вампир.

– Староста деревни.

– И потомственный дипломированный оборотень, с позволения вашей милости, – широко улыбнулся Иоффа, и только теперь Зелг понял, что ему напоминала эта открытая белозубая улыбка: волчий оскал. – Мы многие века верой и правдой служили вашим предкам, ваше высочество. Квалификацию повышаем два раза на поколение, все новшества изучаем досконально. Как есть.

– Что ж вы молчали?

– Стоит ли перегибать палку?

Предусмотрительный Думгар подсунул герцогу загодя заготовленное кресло, и тот с облегчением опустился, а вернее, упал в него, готовясь к продолжению. Продолжение не заставило себя ждать.

– Воздушная кавалерия – это понятно, – прокомментировал минотавр стаю летучих мышей с грифоном во главе. – Господин Думгар будет нашей самодвижущейся артиллерией. И прошу заметить, к нему не нужно придавать никаких пехотных подразделений для защиты – он и сам от кого хочешь отобьется. Легкая пехота и отряды снабжения, а также лекарская рота – все это ваши подданные, их я, ваше высочество, оставил в Виззле. Поверьте на слово, не подведут. А теперь моя отдельная гордость: специальные войска.

И минотавр отступил на шаг, жмурясь от удовольствия.

– Прежде всего – диверсионная группа!

Перед герцогом присели в церемонном реверансе Альгерсова Ианида и другая дама, постарше и, скажем так, посолиднев. Последнюю Зелг определил как мадам Мумезу. Будучи настоящим джентльменом, он поднялся со своего места, поклонился и учтиво произнес:

– Признателен, мадам. Благодарю за отвагу и героизм. Ианида зарделась, а вот мадам Мумеза сварливо заметила:

– Приберегите благодарности на потом. Не то слов не хватит.

Несчастный староста возвел глаза к небу, но грозная теща каким-то образом уловила сей непочтительный жест и сообщила:

– Ох, кабы не грядущая битва, я бы тебе, зятек, козью морду исполнила.

– Мама, – взмолился Иоффа. – Хотя бы тут угомонились. Пошто его высочеству?..

– А пусть и милорд знают, что я тебе отдала всю молодость. Лучшие годы! – Мумеза задумалась на секунду, почувствовав некое несоответствие в словах, но не растерялась. – Пусть не я, но ведь дочка моя родимая. Кровинушка.

– Да, да, само собой, – бестолково залепетал Зелг, ощущая суровый натиск мадам.

– Само собой! – передразнила она его уж и вовсе непочтительно. – Все вы мужики одним миром мазаны, все негодяи, разгильдяи и… придумайте, чтоб в лад было!

– Скупердяи, – послушно откликнулся доктор Дотт.

– Вот-вот! – сказала мадам Мумеза. – Сразу отозвался, небось скряга каких мало.

– Как же ею можно руководить во время боя? – в ужасе прошептал герцог.

Уши мадам гневно зашевелились, но, очевидно, даже она испытывала нечто вроде уважения к гордому семейству некромантов, ибо довольно сдержанно ответила:

– А бычок из всех вас один толковый да смышленый. Далеко пойдет, если будет слушать тетю Музу. Правда, детка?

– Угу, – кивнул Такангор. – Не волнуйтесь, мадам, всенепременно оправдаю!

– Умница!

Минотавр подумал, что всех этих господ стоило бы отдать на денек-другой к Мунемее, а то действительно – какие из них без такой выучки полководцы? Даже с милейшей тетушкой не могут найти общего языка. Как хорошо, что им повезло с представителем фамилии Топотан.

– Прекрасно, я поражен, я просто поражен, – только что не всхлипнул Зелг.

– То ли еще будет! – радостно сказал Такангор. – Карлюза! Твоя очередь.

Сиреневый от смущения троглодит, удивительно гармонирующий теперь со своим жилетом и беретиком, робко повел лапкой вправо:

– Скелетный череполк «Великая Тякюсения»!

Дружно клацая костями, из-за донжона строем вышли десять жизнерадостных скелетов, промаршировали перед Зелгом, отдали честь, а затем стали в шеренгу позади Такангора, демонстрируя неплохую строевую подготовку.

– Маловато для полка, – упрекнул Мадарьяга.

– Еще наковыряем, – успокоил его минотавр. – Их там хоть пруд пруди, полное кладбище. И все такие активные, одно удовольствие с ними общаться – ни есть не требуют, ни пить. Все ради чистой идеи. Маменька говорила – из таких лучшие воины получаются. Она знала, она с таким бок о бок несколько столетий прожила, с папенькой моим то есть.

– Позвольте, – спросил Зелг. – «Тякюсения», «Тякюсения», такое знакомое слово. Что это?

– И я, кажется, что-то подобное совсем недавно слышал, – встрял доктор.

– А-а, это у меня в детстве кружка была для молока. Производства «Тякюсения и племянники». Они еще пепельницы делали, мышеловки, чугунки и щеточки для полировки рогов.

– Нет, щеточки для полировки рогов у меня точно не было, – сказал Дотт.

– Да ты лежишь в нефритовой урне для праха «Тякюсения и племянники», – рыкнул Думгар. – Чистое разорение эта урна. Вот скажи, какая тебе разница, во что упакован твой прах?

– И все-таки разница существует.

– Прошу рассматривать грозительное средство нашей армии, ужасаемость которого превышает слабые нервные возможности людей, – внезапно пискнул Карлюза. – Производимое мною на сдачу от некромансерских усилий по созданию череполка.