– Мессир Галеас Генсен?
– Да, – отвечал слегка опешивший король Бэхитехвальда.
– Ваш гражданский долг ответить на несколько вопросов. Я представляю прогрессивное, объективное и крайне смелое в оценках издание «Сижу в дупле» и хотел бы, чтобы вы сказали несколько слов для наших читателей.
Генсен молча повел рукой в сторону надоеды, и что-то шипящее пронеслось в воздухе, намереваясь уничтожить бедолагу.
Бургежа ловко отбил магический снаряд тазиком, отчего тот рассыпался снопом изумрудных искр, и заявил:
– Вы отстали от жизни. Да вы просто мракобес какой-то, батенька. Тиран и душитель. И если вы не дадите мне интервью, то я смело и нелицеприятно напишу об этом в своем журнале.
– Великий Тотис! – вскричал Генсен.
И сам себе удивился. Ибо со дня сотворения мира он не обращался к Тотису даже мысленно. Но в минуты величайшей опасности каждый из нас дает слабинку, пусть даже и крохотную. Как кричал Такангор: «Мамочка!» – завидев ужасных малюсеньких уховерток. И потом всегда спрашивал: «Нет, ну при чем тут мама?»
– Тотис на вопросы не ответит, – поучительно заметил корреспондент. – А вы вполне можете уделить мне минут десять и уж потом со спокойной совестью и чувством выполненного долга подло и коварно уничтожать мир. – И добавил про себя: «Ох уж эти злодеи, ох уж эти преступники. Своей пользы не видят. Это же ваш уникальный шанс заявить в полный голос о своей невиновности, привлечь на свою сторону массу читателей. Это же ваша персональная реклама, а я тут надрываюсь, как будто хочу продать вам лежалый товар. Жизнью рискую». – Чем это вы в меня швырялись? Пахнет отвратительно. Тухлым яйцом, да?
– Ладно, – внезапно сдался Генсен, почуяв, что это как раз и есть тот самый случай, когда проще согласиться, чем объяснить, почему не хочешь. – Задавайте ваши вопросы.
– Итак, вопрос первый. Как вы дошли до такой жизни? – И Бургежа выразительно обвел взглядом окружающее пространство.
– Это нормальная жизнь короля Бэхитехвальда, – волнуясь, отвечал Генсен. – Что значит «дошел», что вы имеете в виду? Ну, э-ээ, собственно, я стремился к этому с самого своего нерождения, и когда мне представилась такая великолепная возможность, то я немедленно ею воспользовался.
– Хотите ли передать привет и благодарности вашим спонсорам?
– Каким спон… Кому?! – взревел Генсен.
– Тем, кто вас по жизни поддерживает.
– Меня никто не поддерживает, я сам хожу!
– Не хотите, как хотите, – легко согласился Бургежа. – Второй вопрос. Как относятся к тому, чем вы занимаетесь, ваши родные, близкие и друзья?
– Я средоточие могущества и власти, и у меня нет ни родных, ни близких, ни друзей… – начал было Галеас Генсен, но Бургежа его тут же перебил:
– То есть ваши занятия отнимают у вас практически все время, не оставляя его на дружбу и родственные отношения. Никаким хобби вы похвастаться тоже не можете, даже не отвечайте, по глазам вижу. Спорт и азартные игры вам чужды. Что сказать? Вы – трудоголик. Спасибо. Так и запишем. Теперь, голубчик, традиционный вопрос: ваши творческие планы?
– Во вселенной множество миров, – залепетал король, чувствуя, что что-то он делает явно не так, – и хотя бы один из них я хочу завоевать. Это нелегкая работа, но я надеюсь на творческое вдохновение и благоприятный прогноз…
– Погоды! – брякнул Бургежа. – Шутка. Читатель любит юмор и остроумных государственных и исторических деятелей. Поверьте моему опыту. Я продал уже шесть экземпляров журнала, а это о чем-нибудь да и говорит. И последний вопрос, интимного, так сказать, свойства. Мучают ли вас эротические фантазии?
– Меня ничто не сможет мучить или пытать, – пустился было в объяснения Генсен, но корреспондент прервал его властным жестом:
– Цитирую вас же: «Эротика – это единственное, что мирит меня с брутальностью мира. Эти фантазии нисколько не мучают меня, а дают покой и отдохновение, в которых так нуждается каждый истинный владыка». В последнем абзаце я красивенько пропишу ваши благопожелания нашим подписчикам и читателям, но подписчикам – особенно годичным – гораздо более теплые. Все. Спасибо за сотрудничество. Вы нам очень помогли. Вот видите, как все просто, а вы боялись.
Бургежа нахлобучил тазик, выровнял стопочку листов и укоризненно добавил:
– Невоспитанно швырялись. А еще говорят, что приняли закон о свободе поговорить и пописать… А люди, между прочим, интересуются, что да как…
Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.
Ощутив свою полную незащищенность перед лицом вражеских военных корреспондентов, король Бэхитехвальда решил бросить свои войска в последнюю, самую яростную атаку, которая должна была стать гибельной для его кассарийского противника. Мысль в целом верная.
Такая же мысль в одночасье посетила и Такангора Топотана, не замедлившего довести ее до Зелга да Кассара, который ее целиком и полностью одобрил и даже сам вызвался идти в первых рядах нападающих.
Две армии столкнулись под сизо-сиреневым небом, откуда с ненавистью глядели две луны: одна – мертвенно-синяя, а вторая – кроваво-красная, похожие на глаза древнего чудовища, желающего поглотить Ниакрох.
Чтобы верно описать происходящее, обратимся к помощи нашего любимого автора, который скончался неожиданного для самого себя, не успев оформить авторские права на свой исторический бестселлер, и которого мы поэтому с таким удовольствием цитируем большими фрагментами.
ФРАГМЕНТ ИЗ ИСТОРИЧЕСКОГО ТРУДА
МОТИССИМУСА МУЛАРИКАНСКОГО «ЩИТ И МЕЧ»,
ДАТИРОВАННОГО 11978 ГОДОМ
ОТ СОТВОРЕНИЯ НИАКРОХА
В тот достопамятный день Галеас Окиралла, герцог да Кассар, призвал свои наивернейшие войска, обещав храбрым воинам вечный покой и освобождение от ленной службы, если они помогут ему выиграть эту страшную битву.
Павшие некогда василиски и титаны, циклопы и гномы, стремительные эльфы и лучшие из рыцарей рода человеческого встали под черным с серебром знаменем Кассарии, и великий герольд Ройгенон, трубивший о начале битвы Валтасея Тоюмефа да Кассара с королем Бэхитехвалъда Галесом Генсеком, сослужил его потомку такую же службу.
Ронбатом зовут знаменитый рог герольда. Ронбат звучит лишь во славу да Кассаров, и, когда трубный его глас пронесся по всему Бэхитехвальду, заглушая мерзкие голоса потусторонних тварей, все подданные Кассарии воспрянули духом.
И снова был при этой битве седой грифон, и неистовый минотавр, и свирепый голем. И хитроумный троглодит из рода Гогариксов, прозванных Агигопсами, что умел изгонять духов и мороков загадочным древним заклинанием «брыслъ».
Столь яростен был натиск кассарийцев, столь велика и беззаветна была их отвага и решимость добыть победу в этом бою с Нерожденным королем, что дрогнули монстры Бэхитехвальда и стали отступать.
А также было замечено, что противоестественные создания сии боятся огня, и стали эльфы и людские стрелки поджигать свои стрелы и метать их во врага.
Отличились в том сражении король тиронгийцев Юлейн, недавний враг и нынешний верный друг, а также его полководцы и слуги: генерал Ангус да Галармон, славный победитель харцуцуйцев; граф да Унара и маркиз Гизонга; господин главный бурмасингер Фафут, который является моим далеким, но оттого не менее горячо любимым, предком, а также славный дворецкий Гегава – пример грядущим поколениям дворецких.
И когда король Галеас Генсек увидел, как гибнут твари его, не принося ему в жертву новых душ; как умирают Ловцы и падают с небес крылатые Сихои, не могущие поразить единственного Птусика из рода птусиков, то понял он, что пришел его черед вступить в поединок с кассарийским некромантом за право обладания его исконной вотчиной.
И добыл он из складок своего одеяния страшное, смертельное оружие, что поражало некогда богов и героев, чародеев и жрецов, некромантов и оборотней, мертвецов и вампиров. Он поднял Жезл Бэхитехвальда, редкое сокровище и наисильнейший магический предмет, известный в обитаемом мире. Один Тотис мог бы противостоять его мощи…
