// В прологе повествование ведётся от третьего лица. Далее — от первого. В произведении вполне могут встречаться логические ляпы, которые я, соответственно, буду стараться править по мере нахождения.

— Как оно?

— Всё, что узнал — пересылаю. В первом разделе голые факты, во втором — слухи и сплетни. И… Надеюсь, свидимся ещё, Рик. Когда у тебя?

В уставшем голосе мужчины средних лет промелькнула капелька сожаления и, кажется, сочувствия. Рикон никогда подобного к себе отношения не любил, но выказывать своё недовольство не решился.

Всё-таки с Минхаузом они ведут дела уже очень давно, а сейчас — беседуют, скорее всего, последний раз.

Вне игры, по крайней мере.

— Запуск послезавтра, так что я ознакомлюсь с документами — и в центр. Подключение к приборам быстрым назвать точно нельзя…

— Не боишься? Вот так — отказаться от тела и превратится в пробирку с мозгами, плавающими в питательном растворе?

Рик хмыкнул.

— Ресурс человеческого тела не превышает сотни лет. У мозга — двести пятьдесят. Мы всё равно обречены ютится в крошечных капсулах, шестнадцать часов в сутки проводя в виртуале. Так почему бы и не переехать туда насовсем? Тем более, что после истощения ресурсов мозга есть вполне реальный шанс оцифроваться. Я, конечно, не слишком в это верю… Но надежда никогда не бывает лишней, правда? — Парень чуть улыбнулся и, убрав руки за голову, поудобнее устроился на кровати. Вопрос, поднятый старым другом и, по совместительству, информатором, заключался в одном: стоит ли это того?

Наверное, лет так четыреста назад тот факт, что на планете будет проживать порядка ста миллиардов человек, а обеспечение этой оравы возьмут на себя машины под управлением сверхмощного искусственного интеллекта, показался бы величайшей глупостью… Но — увы. Человечество действительно загнало себя в ловушку, так и не покорив космос. Старушка-земля медленно умирала. От бескрайних лесов практически ничего не осталось, в морях и океанах выжили только самые стойкие существа, а снежные горы давно уже перестали быть таковыми. Люди же, окинув печальным взглядом то, во что они превратили свою колыбель, переселились в виртуальные миры.

Уж в чём-чём, а в искусстве себяразвлечения они действительно достигли многого.

— Как знать, как знать… — Мужчина, чье изображение по-старинке транслировалось на сетчатку глаза Рика, тяжело вздохнул. — Рановато ты над этим стал задумываться, Рик. Это мне на исходе шестого десятка пора перебираться в пробирку, а тебе ещё жить и жить…

— Жить где, Мюнх? В жилом блоке площадью пять квадратов, где вместо душа — воздушный поток, а вместо еды — безвкусные синтетические кубики? Вода порционно, воздух воняет химией? За окном — не леса и улицы, а стены других блоков, пространство меж которых заполнено таким густым смогом, что эту самую стену в паре метров ты уже не увидишь? С другой стороны, в виртуале — необъятный, практически бесконечный мир. Мир более живой, чем… Чем это.

Голос парня вздрогнул. Ещё когда-то давно, в самом детстве, после того, как его забрали от родителей, — государственная программа делала исключение только для обладающих деньгами и властью людей, — их группу отвезли в один из немногих сохранившихся заповедников. Огромный купол, под которым — лес, небольшое озеро и деревушка. В ней, к слову, обитали так называемые «сливки общества» — богатеи и члены правительственной ложи…

Но речь сейчас немного о другом.

Просто задумайтесь — сто миллиардов человек. Сто. Миллиардов. Огромная цифра. А заповедников всего пять. Площадь… даже не стоит упоминания — до того она мала.

На том конце провода Мюнхауз глубоко вздохнул.

— В чём-то ты прав, Рик. Может, и я тоже потороплюсь. А то всё дела, дела — жить-то когда…? — Мужчина хмыкнул. — Ладно, бывай. Мне ещё нескольких человек обзвонить надо. Идентификатор тот же?

— Да, эта вещь в моей жизни неизменна. Буду на связи.

— Тогда — созвонимся.

Сразу после этих слов изображение пропало, и совсем крошечная, площадью в шесть метров квадратных, капсула погрузилась в тишину. Рикон еще несколько секунд пролежал на кровати, после чего встал и парой движений трансформировал её в кресло, на котором с комфортом расположился. Небольшое мысленное усилие — и перед глазами встало взбудораженное лицо блондина — ровесника Рикона и одного из его ближайших друзей, решившего-таки тоже перебраться в дивный новый мир.

— Привет пилоту «Стрелка»! Получил свои данные?

— И тебе того же, Ян. Переслал всё тебе — успеешь ознакомиться?

— Если только мельком. — Ян пожал плечами. — Полтора часа пути — и я на операционном столе. Свидимся, думается мне, только перед самым запуском.

Ян, этот жизнерадостный несмотря ни на что двадцатилетний парень, в течении шести лет на пару с Риконом пилотировавший боевой мех в одной из популярнейших игр мира, очень, очень не хотел менять оглушительно грохочущее, заволоченное дымом и огнём поле боя, по которому вышагивают огромные человекоподобные фигуры, на какой-то там фэнтезийный мир с эльфами, магией, замками и всем прочим.

Но то ли Рикону удалось пошатнуть его уверенность, то ли сыграл свою роль тот факт, что среди нескольких готовящихся к запуску игр, поддерживающих «пробирочных» игроков Вселенная-19 оказалась самой массовой, прогрессивной и желанной, в конечном итоге парень согласился — и с присущей ему энергией принялся за подготовку к переселению.

Игра, судя по официально подтверждённой информации, не была такой уж уникальной или попирающей основы жанра. Всё та же система уровней, параметров, — разве что вместо классических четырёх-пяти их было гораздо больше, — навыков, умений и ремёсел. Те же сотни рас и тысячи классов с огромными ветвями талантов, разработанных искусственным интеллектом, в этом плане не способным допускать ошибки.

Но вот мир общей площадью в пятьсот миллионов квадратных километров, который, согласно ожиданиям, через два дня заселит больше двенадцати миллиардов игроков, из которых пять с половиной — пробирки, потрясал воображение. Целая планета, над наполнением которой правительственный искусственный интеллект работал девять лет — это вам не состряпанные на коленке поля сражений боевых мехов.

Такое внимание проработке мира уделялось неспроста, ведь сюда впервые запустят пробирок на постоянное проживание. Благо, что поддержка правительства позволила подключить мощности, для одной игры никогда прежде не используемые, и техническая реализация обещала быть на высоте. Немного портили ситуацию условия, предъявляемые таким игрокам, но, на взгляд Рикона, они далеко не полностью компенсируют то преимущество, которое пробирка получит перед обычным игроком, способным уделять игре максимум десять часов в сутки. Им ведь ещё и восемь часов работать в других виртуальных проектах согласно полученному от государства заданию, и как минимум шесть — спать, иначе — всё, отсечение от виртуала.

По сравнению с этим вдвое более медленная прокачка, отсутствие стартовых городов и принудительный выбор фракции тёмной стороны — мелочи, недостойные внимания.

— Плохо. Тебе хоть удалось что-то накопать?

Рикон волновался не просто так, ведь от старта в играх подобного рода уже много лет зависела эффективность дальнейшего развития персонажа игрока. А если в планах обустроиться в одном конкретном мире лет так на двадцать-тридцать, а то и больше…

В общем, преимущество очень ценилось, а заполучить его проще всего было именно благодаря информации, которую, к сожалению, добыть было очень непросто. Кто точно скажет, что — правда, а что — ложь? Даже Мюнхауз, при всём его опыте и связях, не мог со стопроцентной уверенностью сказать, что ему в руки попала не фейковая или просто устаревшая информация, а что-то дельное.

— Слухи, слухи и, ещё раз, слухи. Какие-то совпадают, какие-то — противоречат друг другу, но общее впечатление о грядущем у меня уже сложилось: просто точно не будет. Вот даже сейчас смотрю на то, что ты прислал — и понимаю, что многое из первого раздела действительно ходит по рукам. Только от брехни эту ценную информацию никто отсортировать не может. У Мюнха брал?