— Шона, даже самый могущественный призрак не может поспеть всюду. Ты…

— Похоже, ты наделен даром бывать сразу везде.

— Да, миледи, пытаюсь, но боюсь, когда-нибудь не успею, ведь я не принадлежу миру мертвецов. Шона, тебе не следует разъезжать по округе в одиночку.

— Но послушай, Дэвид…

— Больше ты никуда не поедешь одна! — Пальцы Дэвида сжались. Шона стиснула зубы, приготовившись возражать. Но Дэвид вдруг отпустил ее подбородок, провел по щеке ладонью и мягко повторил: — Больше ты никуда не поедешь одна.

— Мне хотелось поскорее покинуть таверну, — пояснила она.

Он покачал головой.

— Старайся не оставаться одна, Шона, а тем более с кем-нибудь из твоих родных.

— Дэвид…

— Я прошу тебя. Она вздохнула.

— Ответ есть, и я найду его. Мало-помалу тайны начинают открываться.

— Что же ты узнал? Он помедлил.

— Скажем так: я узнал, где надо искать, — заключил он.

— Где? — живо переспросила Шона.

— Когда узнаю точнее, я скажу тебе.

— Правда?

— Я пообещал сообщать тебе о том, что происходит. И выполню обещание, если ты прекратишь одинокие прогулки.

— Как вам угодно, лорд Даглас, — отозвалась она, боясь добавить хоть слово. Опустив ресницы, Шона слегка прикусила нижнюю губу и снова подняла голову. — Дэвид…

— Что?

— Только сейчас я любовалась угасающим днем… Красивые здесь места, правда, Дэвид? По долине разбросаны камни, струится кристальный ручей, надвигается вечер. Разве не потому мы всегда сражались, чтобы остаться горцами, сохранить Крэг-Рок и наши обычаи? — задумчиво спросила она.

Он улыбнулся. Склонившись, он вновь приложил ладонь к ее щеке. Их лица сблизились. Здесь, среди деревьев, казалось, что, кроме них двоих, на земле нет ни одной живой души. Их овевал легкий ветер, слышался мелодичный напев быстрого ручья. Он коснулся ее губ — сначала нежно и бережно, а затем его язык проник глубоко в рот, пробуждая блаженную боль.

Внезапно Дэвид отстранился.

— Лошади, — произнес он.

— Что?

— Остальные возвращаются из таверны. Я слышу стук копыт. Садись в седло и присоединись к ним.

Шона не слышала ни звука, но когда повернулась в направлении, указанном Дэвидом, различила вдалеке взрывы смеха и веселые беспечные голоса. Она обернулась к Дэвиду. Но он уже исчез. Слышались неумолчное журчание ручья и шепот ветра. Призрак исчез вместе с последними золотистыми лучами заходящего солнца.

Шона поспешно вскочила с камня, нашла лошадь и уселась в седло как раз в ту минуту, когда из-за поворота показались всадники.

— Шона! — хмурясь, воскликнул Гоуэйн. — Что ты делаешь здесь одна, детка? — спросил он.

Почему-то Шона удивилась, заметив: Гоуэйн разочарован тем, что она находится не в замке.

— Сумерки в горах — чудесное время. Я остановилась полюбоваться закатом. Но если вы не против, я присоединюсь к вам.

— Непременно, — ответил Ястреб.

Шона пустила лошадь шагом. Сабрина ехала чуть впереди остальных. Встревожившись, Шона пришпорила лошадь и вскоре поравнялась с девушкой.

— Сабрина!

Молодая женщина вздрогнула и повернулась. Она до сих пор была бледна.

— Я… — неловко начала Шона. — Я только хотела сказать тебе, что все будет хорошо. — Она почувствовала, как заливается румянцем. — Эдвина знает толк в таких вещах, и, если ты ждешь ребенка, я никому ничего не скажу. Я понимаю…

Сабрина придержала лошадь и повернулась к Шоне.

— Нет, не понимаешь, да и не сможешь понять. Зачем ты вообще заговорила об этом, Шона Мак-Гиннис?

Последствия, мелькнуло в голове у Шоны. Она ничего не могла объяснить. Однако попыталась сдержаться.

— Ладно, я ничего не понимаю, но никому не открою твою тайну, поскольку ты, очевидно, не собираешься делиться ею с сестрой.

— Я еще не готова быть откровенной даже с самой собой, — пробормотала Сабрина, и ее прекрасные синие глаза на миг закрылись, когда она прижала ладонь к виску. — Все произошло слишком быстро: смерть моего отчима, переселение на Запад, путешествие сюда… — Она открыла глаза и взглянула на Шону в упор. — Прости, но ты действительно ничего не понимаешь.

— А отец ребенка знает об этом?

— Боже упаси! Конечно, нет! — в ужасе воскликнула Сабрина.

— Тогда, может быть…

— Это невозможно! — перебила Сабрина, убеждая скорее себя, нежели Шону. — Но как могла узнать та женщина? — Она удивленно уставилась на Шону. — И еще… ей известно о Дэвиде.

— Да. И ее слышал Фергюс. Вскоре все жители деревни до единого станут перешептываться о том, что Дэвид воскрес из мертвых.

— Но… ведь это правда?

— Да, он жив.

— Возможно, ему уже пора воскреснуть, — заметила Сабрина.

— Я предлагала, — пробормотала Шона, — но он решил…

— Что кто-то из твоих родственников пытался убить его и он не намерен вновь подвергаться опасности? — заключила Сабрина.

Шона метнула в ее сторону гневный взгляд и неожиданно заметила, что Сабрина с сочувствием наблюдает за ней, небрежно сидя в седле.

— Он ошибается, — ответила Шона, встревоженная тем, что в ее голосе прозвучала неуверенность.

— Тебе придется это доказать, — возразила Сабрина. — Шона, когда человека обрекают на смерть однажды, он будет особенно осторожен в подобных обстоятельствах во второй раз.

Шона покачала головой.

— Одни и те же обстоятельства не повторяются дважды. А ты сумела увести разговор от себя.

— По-моему, обо мне сейчас незачем говорить.

— Но отец ребенка имеет право знать…

— Ни в коем случае! — прошипела Сабрина с ненавистью, которая на миг лишила Шону дара речи.

— Если я чем-нибудь могу помочь…

— Ничем. Я справлюсь сама. Я же говорю, ты не сумеешь понять…

— А я уверяю тебя, что сумею. Сабрина покачала головой.

— Ты его не знаешь. И не представляешь себе, какими были обстоятельства. Все произошло случайно. Я… я просто не могу в это поверить! — прошептала она.

— Но неужели отец ребенка так страшен? Он безумец? Или чудовище…

— Нет, нет, ничего подобного!

— Он красив? Молод или стар? Сабрина раздраженно отвернулась.

— Он на редкость хорош собой, — пробормотала она, а затем слова полились с ее губ сплошным потоком: — Стоит ему войти в комнату, и любая женщина будет ошеломлена. Он высокий и гибкий, как хлыст. Он умеет пускать в ход свое обаяние, но иногда бывает совершенно безжалостным. Он неповторим, и мы познакомились при самых нелепых обстоятельствах. О, судьба жестоко посмеялась надо мной!

— Но ты не презираешь его?

— Да… нет. Не знаю. Он чересчур уверен в себе, самолюбив, поглощен самим собой! Вряд ли этот разговор принесет мне какую-нибудь пользу. Слава Богу, я здесь, и у меня есть время подумать. Прошу тебя, не надо больше об этом!

Шона решила, что будет лучше всего сменить тему:

в своем любопытстве она зашла слишком далеко.

Однако и Сабрина Конор была не лишена любопытства, ибо, оглянувшись и убедившись, что остальные отстали, она вновь заговорила о прошлом Шоны.

— Ты выпытала у меня все что смогла. Теперь моя очередь. Так что же произошло в ту ночь, когда, как все считают, Дэвид погиб? Если ты сумеешь вспомнить все подробности, может быть…

— Я тысячу раз вспоминала все до мелочей. Но так и не нашла ответа.

— Расскажи мне, что случилось. Может, я смогу помочь — говорят, со стороны виднее.

Шона почувствовала, как наливаются жаром ее щеки.

— Алистера обвинили в краже. Я была уверена в себе, не сомневалась, что сумею отвлечь Дэвида разговором надолго, так, чтобы мои дедушки и кузены успели уничтожить свидетельства преступления Алистера, разыскав их в кабинете Дэвида или в покоях хозяина замка.

— Почему же все кончилось гибелью Дэвида?

— Не знаю.

— Послушай, я должна знать все подробности. Ты вызвала Дэвида в конюшню?

— Да. Но потом… не помню. Я закрыла глаза. Вокруг была темнота. Я… — Она помедлила и с горечью пожала плечами. — В вино, которое мы пили, было подмешано какое-то снадобье. Предполагалось, что его выпьет Дэвид, но он что-то заподозрил и поменял бокалы местами. Я была рядом с Дэвидом, когда внезапно все смешалось. Помню темноту и тени, а затем — огонь. И я очнулась. Рядом с…