Пролог

Злата сделала глоток терпкого вина, но вкуса даже не почувствовала. С высоты двадцатого этажа вид на ночной город открывался потрясающий. Но девушка взирала в окно равнодушно и холодно, не радовал её пейзаж. Слёз не было. Внутри ширилась какая-то опустошенность, пугающая темнота.

Не так она собиралась провести сегодняшний вечер. В одиночестве, одетая в дорогущее платье, ярко накрашенная в компании с бутылкой красного вина…

Черт! Как же больно… Филипп, почему? Зачем?

Из путанных объяснений теперь уже бывшего парня она мало что поняла, но вычленила главное — он улетает в США на долгий срок и не видит смысла продолжать их отношения. Вот так просто и глупо. Они расстались по телефону. Злата думала, что между ними нечто больше, чем просто физическое влечение… Она мечтала выйти за него замуж и родить детей! А в итоге сидит одна в своей огромной квартире, пьет вино и тупо смотрит в окно.

Боль в районе сердца набирала обороты, а одна непрошенная слеза все-таки скатилась по щеке. Тихо всхлипнув, она схватила смартфон и набрала единственному человеку, которому абсолютно доверяла.

— Золотинка, ты чего так поздно? — ответил на звонок лучший друг.

Родной голос вызвал странную реакцию — до этого никак не проявляющиеся слезы полились рекой.

— Ма-а-арк, — прохныкала она, — он бросил меня…

Кузнецова не нужно было долго упрашивать, и через пол часа Марк уже находился в её квартире и успокаивал Злату.

— Филипп меня бросил. Не понимаю почему, — она заливала его рубашку соленой влагой. — Мы с ним два месяца встречались, всё было хорошо… и вот…

Кузнецов погладил по голове расстроенную девушку, после чего крепко обнял.

— Ты не одна в своей беде, малышка, — грустно вздохнул он. — Вчера я встретил мужчину мечты, или я так думал…

Злата шмыгнула носом и заинтересованно посмотрела на друга. Марк был геем, но об этом не распространялся, так как его родители не смогли бы принять ориентацию сына. Люди старой закалки были категорически против всякого рода «разврата». Они являлись хорошими людьми и возможно бы смирились бы в итоге, но матушка Марка была больна. Слабое сердце матери не давало Кузнецову раскрыть свой секрет. Марк не хотел рисковать жизнью родительницы.

— И что?

— А то, — улыбнулся Марк, — это была шикарная, страстная ночь, а утром я проснулся один в постели… Он даже телефона своего не оставил.

— Мне жаль, — искренне сказала Злата и сочувствующе пожала ему руку.

— Мне тоже. Видно у нас с тобой не самая лучшая полоса в личной жизни, но мы обязательно прорвемся, Золотинка, — он поцеловал девушку в висок и прижал к своей сильной груди.

Золотова в который раз пожалела, что друг имеет нетрадиционную ориентацию. Шикарный мужчина, под два метра ростом, с удивительно сильным характером и уникальными способностями в бизнесе. За ним шла настоящая охота, пираньи всех мастей пытались поймать добычу, но он был равнодушен к женским прелестям… Для конспирации у него время от времени появлялись подружки, но как только действие контракта заканчивалось, они исчезали без следа…

— А как звали твоего ночного любовника? — поинтересовалась Злата. Она подумала, что есть минимальная, но возможность, что Кузнецов отыщет своего «мужчину мечты».

— Тут-то самое интересное, — хмыкнул Марк. — Его тоже зовут Филипп…

— Да уж, — протянула Злата, подивившись совпадению, — не везет нам с тобой с Фильками…

— Это точно, — согласился Кузнецов, аккуратно стирая слезы с щек девушек. Он был рад, что смог отвлечь ее от личной драмы.

— Может ты попробуешь его найти, — предложила Золотова. Ей действительно хотелось, чтобы друг наконец нашел свое счастье, пусть тайное и запретное.

— Не стоит, возможно парень и вовсе пытается забыть меня и эту ночь… А если это так, то не стоит ему мешать.

Злата тяжело вздохнула, пытаясь обуздать свой темперамент. Будь на месте её собеседника кто-то другой, то произошла бы весьма неприятная сцена. К сожалению, Золотова никак не могла сопротивляться своей бабушке. Она совершенно не умела на неё злиться, обожала и почти боготворила. Хотя сейчас Золотова впервые за долгое время была близка к тому, чтобы поругаться со вздорной и упрямой родственницей.

Рината Владленовна до сих пор сохранила стать, трезвый ум и острый язык, и в свои семьдесят девять лет выглядела весьма внушительно. Бабушка Златы никак не походила на обычное представление общества о милой бабульке, обожающей внучат. Рината действительно обожала единственную внучку, но вот милой её мало кто назвал бы. Дедушка Златы Михаил Михайлович был известным дипломатом и не последним человеком в политических кругах, но «сделала» его именно жена. Жесткая и волевая, она являлась «серым кардиналом» семейства Золотовых. Именно с ней всегда советовался муж, прежде чем принять какое-нибудь важное решение в работе. С ней же советовался сын, отец Златы, при принятии решения в деловой сфере. Она являлась непререкаемым авторитетом.

К сожалению, муж Ринаты Владленовны скончался на семидесятом году жизни и в пятьдесят девять лет она стала вдовой. Наверное, в глубине души Злата чувствовала себя немного виноватой за то, что не смогла стать такой же успешной, как дед и отец, хотя бабушка всегда старалась её научить чему-то новому и заставляла развиваться как физически, так и умственно, духовно. Но Злата в двадцать девять лет так и не нашла своего места в этом мире. Её словно при шторме бросала из стороны в сторону. Имея очевидные таланты, девушка так и не смогла их реализовать. Не последнюю роль в таком положении дел сыграли напряженные отношения Златы с собственными родителями. Они друг друга просто не понимали. И Вадим Михайлович, и Валентина Геннадьевна являлись в эмоциональном плане «сухарями». Они любили дочь, Злата это знала и понимала, но в детстве, когда родители из-за работы пропускали очередной её день рождения или новый год, Злата чувствовала себя глубоко несчастной и ненужной. Это сейчас она осознавала, что разница в темпераментах и восприятии мира сильно сказывалась на их отношениях. Она вообще не понимала, как в семье ярко выраженным флегматиков родилась девочка-меланхолик. Может в её в роддоме подменили? К сожалению, такое чувство у Златы появлялось довольно-таки часто, что не могло не расстраивать.

Людей, понимавших ее чувства, было не так много. Всего двое — бабушка и Марк. Бабуля в каком-то смысле заменила ей и мать, и отца. Родители находились в постоянных разъездах, и именно с Ринатой Владленовной Золотова ассоциировала понятие «семья». Именно бабушка стала нерушимой константой в хаотичной жизни девушки. Именно она вытирала слёзы ей, когда грубые одноклассники обзывали её (недолго обзывали, потому что на следующий день Марк подрался с обоими задирами), именно бабушка первой объяснила ей про «пестики и тычинки», менструации и в нужное время помогла с подбором противозачаточных таблеток. О том, чтобы спросить о таких вещах у родной матери, не могло быть и речи… Не потому то Валентина не помогла бы, а потому что банально в сердце девочки не имелось того самого дочернего доверия. Рината Владленовна являлась самым близким родственником для Златы. И хотя она запретила называть её мамой, но по факту именно так и получалось.

Золотова тяжело воспринимала старость бабули. Несмотря на активный образ жизни, Рината в последнее время стала более пассивной и чуть менее деспотичной. Время брало свое. Осознание этого разрывало сердце девушке. И попытка любимой бабушки манипулировать ею своим возрастом причиняла боль.

— Рината, не говори ерунды, — резковато ответила Злата. Да-да, бабушку она всегда звала только по имени. Так заведено в их семье.

— Я никогда не говорю ерунду, милочка, — строго выдала женщина в строгом бежевом костюме и неизменной ниткой жемчуга на шее. — Это неоспоримый факт. Младше я не становлюсь, на следующей неделе мне стукнет восемьдесят. И вполне возможно я не дождусь правнуков, потому что моя единственная внучка нерасторопна в личной жизни. Я хочу на твоих деток взглянуть напоследок!