- Не спалось. - Я встал на ноги и потянулся. - Ты выспалась? Сегодня у нас ответственный день.

- Переходим границу?

- Да. И там у нас одна дорога - через пост.

- Ты уверен? - Лина с сомнением посмотрела на меня. - Как бы нас там не сцапали.

- Уверен, что сцапают, если мы облажаемся, - саркастично отозвался я. - За лигу до границы я собираюсь наложить на нас с тобой заклинание «личины». Морок, короче говоря.

- А если там будут Меритари? Морок не засекут?

- Не думаю, что там будет маг сильнее пятой ступени.

- Ступени?

- А, я тебе ещё не рассказал... - внезапно осознал я. - У Ордена есть шкала, по которой они меряют силу. Таких шкал в мире много, но Меритари - самая большая организация чародеев, поэтому в основном пользуются их изобретением. Ступеней всего двадцать. Первая - самая слабая. Два мага первой ступени, соединённые кольцом, примерно равны по силе магу второй ступени. О кольце я тебе рассказывал, - ученица кивнула. - Третья ступень - это два вторых в кольце, и так до одиннадцатой ступени. В Меритари маг с первой ступенью считается учеником, со второй по четвертую - подмастерьем, с пятой по десятую - адептом различного ранга. Это уже серьёзные ребята. Но одиннадцатая - это ступень, с которой начинаются полноправные Волшебники. Маг одиннадцатой ступени по силовому порогу может сравниться с тремя магами десятой ступени.

Лина внимала мне с прилежанием образцовой ученицы.

- Со временем сила растёт, но у каждого чародея есть свой предел. У всех он разный, но когда силовой порог чародея достигает этой величины, он перестаёт расти. И определить этот предел очень сложно. Но я не рассказал ещё о Высших. Каждая следующая ступень после десятой примерно равна трём закольцованным предыдущим. Бывает, трём, а бывает и пяти. С пятнадцатой начинаются ступени Мастеров. Таких очень мало, люди редко выходят за тринадцатую, но все же они есть. До двадцатой ступени дорастают единицы из миллионов владеющих Даром. Это ступень Сверхмагов. Они, как правило, дорастают до этой точки за пару-тройку сотен лет. И могут буквально двигать горы. Но у Меритари старше шестнадцатой, насколько я знаю, сейчас никого не осталось.

Лина разочарованно вздохнула. Должно быть, представила себе такую силу и распрощалась с надеждой быстро стать Сверхмагом.

- А дальше? Есть кто-нибудь сильнее двадцатой ступени?

- Есть. Боги.

- Нет, а люди вырастают?

- Все, кто доходят до двадцатой и дальше называются магами Вне Лестницы. Надо ли говорить, что таких за всю историю набралось меньше, чем пальцев на одной руке?

За время разговора мы успели позавтракать и оседлать лошадей.

- Эн... А я какой ступени?

Я улыбнулся.

- Вторая. С половинкой.

Мы взобрались в сёдла и выехали с места ночлега.

- А ты? Раз не боишься пятой ступени, значит ты выше. Какая у тебя ступень? - девчонка с прищуром разглядывала меня.

- Тебе обязательно это знать?

В ответ возмущённо цокнули:

- А сам-то как думаешь? Неужели такая страшная тайна?

Я вздохнул, повернулся и, глядя перед собой, ответил:

- Девятая.

- Оу! Почти Волшебник!

- Вот именно. Почти, - пробурчал я и замолк.

*          *          *

Три часа спустя мы остановились неподалёку от тракта, на берегу небольшого озера, спрятавшегося меж двух едва заметных холмов. Время подходило к полудню; солнце выкатилось высоко, и пот по нашим лицам так и струился - духота установилась невыносимая.

- Всё, надо накладывать морок, - сказал я и спешился. - Начерти на земле большой круг, чтобы мы с лошадями могли в нём поместиться. Я пока подготовлюсь. Только ровно черти!

Последнее я крикнул уже вдогонку - девчонка, обрадованная, что поучаствует в создании морока, понеслась к ближайшей полянке.

Я же достал из сумки обычную свечу и начал пронизывать её металлическими иглами, располагая их ярусами, крест-накрест. Такая схема позволяет тратить меньше сил и страхует от непредвиденных случайностей. Накладывая такой сложный наговор или заклинание, как составной морок, приходится держать в голове кучу деталей, о которых нельзя забывать. А так - подготовил несколько безделушек, зачаровал как надо, и обряд сам сделает всё остальное.

- Всё, начертила. - Лина подошла ко мне.

- Я тоже почти закончил. Там у тебя точно ровный круг получился? Смотри, исказишь заклинание кривизной дуги, превратимся в лягушек.

- Тогда нас уж точно никто не узнает, - хмыкнула девчонка.

Я покачал головой и воткнул последнюю иглу. Теперь нужно было создать образ и привязать его к фитилю свечи. Я составил в воображении нечто простое, не броское, но с необходимыми убедительными деталями и старательно вплёл получившуюся картинку в заклинание. Через минуту у меня в руке уже лежал самодельный артефакт, зачарованный на одно превращение.

Круг Лина и правда начертила ровно. Я встал рядом с ней, поставил свечку в центре фигуры и зажёг её магическим пламенем, чтобы не задуло ветром. Теперь просто требовалось подождать, пока не завершится обряд.

- У меня нехорошее предчувствие, - внезапно сказала Лина.

Она обнимала себя за плечи, будто озябла, и смотрела в сторону; сомнения и неуверенность были буквально написаны на её лице крупными буквами.

- В чём это проявляется?

- Просто нехорошо, - посмотрела на меня, поёжилась. - Чувство, как будто я иду в полной темноте по мостику, и знаю, что скоро он оборвётся. Но когда именно - не знаю.

- У меня тоже так бывает, - я пожал плечами. - Это страх неизвестности. Но она пугает только до тех пор, пока таковой остаётся. Просто постарайся понять, что именно тебя тревожит, и страх утихнет.

Девчонка в свою очередь пожала плечами.

Её волосы постепенно теряли форму и цвет. Заклинание уже действовало, и выглядело это престранно. Я никогда раньше не накладывал морок на людей, поэтому с интересом наблюдал за процессом, следя за изменениями внешности девчонки. Лина, видимо, тоже начала замечать во мне перемены и во все глаза смотрела на моё превращение.

Тем временем её волосы из прозрачных стали просто светлыми; на лицо прокрались мелкие морщинки, сначала призрачные, потом вполне натуральные; добротная одежда становилась грубой и изношенной; изящные руки опухали и обрастали мозолями, как у крестьянки. Черты лица несколько расплылись, нос немного увеличился, глаза потеряли свою выдающуюся зелень, ресницы укоротились.

Я перевёл взгляд на наших лошадок и с удовлетворением отметил, что заклинание отлично справляется со всеми нами. Добротные скакуны превратились в кляч, а седельные сумки почему-то стали сетками с капустой. Я хмыкнул, разглядывая эту странную метаморфозу. При создании образа я совсем забыл про сумки, но заклинание довершило общую картину моего воображения само. Довольно редкое явление. В итоге сетки получились намного большего размера, чем настоящая поклажа, так что мне пришлось вмешаться и превратить их в простые тюки со всяким барахлом. Солдаты должны купиться.

Наконец последняя игла упала, и фитиль потух, обозначив окончание обряда.

- Всё, можешь выходить из круга, - мой голос звучал простодушно и басил сверх меры.

- Ну и видок у тебя, свинопас, - протянула Лина не своим голосом. Низким хриплым альтом.

Я смерил взглядом ухмыляющуюся бабёнку и ответил, присовокупив ответную улыбку:

- На себя посмотри, доярка.

Улыбка на лице Лины тут же увяла, и девчонка целеустремлённо направилась к краю озерца, видимо, чтобы полюбоваться на своё отражение. Через минуту со стороны, куда она ушла, раздался вопль:

- А-а-а! Что ты со мной сделал?! В кого я превратилась?!

Её истеричный тон здорово меня развеселил, и я довольно мерзко хохотнул. Лина, как и всякая девушка, хотела быть красивой везде и всегда, так что подобное превращение для неё выглядело сродни святотатству. Хотя, на мой скромный взгляд, ей-то беспокоиться не стоило - с внешностью у неё всё было в порядке. Даже очень в порядке.