Ее взгляд был устремлен в противоположную сторону зала.

Что с ней происходит? Несравненная Изабель была живой брюнеткой, и ее веселый щебет отвлекал компанию от безмолвия Синтии. Но ее молчание казалось ему громче, чем веселая болтовня Изабель.

Наконец терпение его кончилось. Когда все, кроме него и Синтии, смеялись, он осторожно дотронулся до ее локтя.

— Синтия, — тихо, но настойчиво прошептал он.

Она заметно напряглась. После короткой паузы она посмотрела на него, и в ее глазах он прочел немой укор. А может быть, это был и… страх? Но эти чувства, тенью пробежавшие по ее лицу, быстро исчезли. Не ошибся ли он?

— Сэр? — холодно произнесла она, даже не посмотрев в его сторону.

— Леди Синтия, — поспешил он исправить свою ошибку и слегка поклонился. Скорее всего она боится сплетен.

Что ж, он готов сыграть с ней в эту игру, если она того желает. Ему, конечно, трудно было притворяться, что Синтия ничего для него не значит, но у нее было полное право заботиться о своей репутации. Он одарил ее одной из своих самых чарующих улыбок. — Похоже, я наконец добрался до начала длинной очереди, леди Синтия. Надеюсь, вам удалось оставить для меня хотя бы один танец.

Обращенный к нему взгляд был отчужденным и немного скучающим.

— Мне очень жаль, — вежливо ответила она. Потом, словно спохватившись, она добавила:

— Может быть, в другой раз.

И отвернулась от него, давая понять, что разговор окончен.

Дерек остолбенел. Что он такого сделал? Неужели он оскорбил ее? В таком случае он должен загладить свою вину — и немедленно. Он сделал шаг вперед, чтобы попасть в поле ее зрения, и снова прикоснулся к ее локтю.

— Прошу прощения, — сказал он, надеясь, что его слышит только Синтия. — Не могу ли я… — Он весь напрягся, стараясь придумать что-либо малозначащее и безобидное. — Не могу ли я принести вам бокал пунша?

— Благодарю вас, — спокойно ответила она.

Ему показалось, что она не только не сердится, но вообще не испытывает никаких эмоций. Пока он собирался с мыслями и придумывал, каким будет его следующий ход, широко ухмыляющийся джентльмен в полосатом жилете увлек ее в центр зала, где пары выстраивались для первого танца.

Дерек смотрел им вслед, совершенно сбитый с толку.

Веселый молодой человек, минутами раньше заговоривший с ним, толкнул его локтем в бок:

— Она вас заморозила, черт возьми! Я уже не раз такое наблюдал, даже много раз. А вы попались в эту ловушку, старина. — Он посмотрел на Дерека более пристально и перестал улыбаться. — Не принимайте это близко к сердцу. Она славится такими штучками. Почти все попадаются на этот крючок.

«Только не я», — хотел возразить Дерек. Но промолчал.

Было бы опрометчиво произнести вслух эти слова. Тем более что это было не правдой. Однако он не стал развивать мысль, слишком болезненную для его самолюбия. Он подумает об этом завтра. Не сейчас. И не на людях.

Он несколько натянуто улыбнулся дружелюбному молодому человеку:

— Полагаю, что именно по этой причине ее прозвали Снежной королевой?

— Да. А вы разве не знали? Ха! Ха! Теперь я понимаю, почему у вас такой растерянный вид. — Он просто трясся от смеха. — Хорошо, если она оставит за вами один танец, мой друг. Ближе она вас к себе не подпустит. И заметьте, никогда не бывает два танца с одним кавалером за вечер. Вам не удастся провести с этой девчонкой более десяти минут. Это еще никому не удавалось.

— Это почему же?

— Вряд ли вам покажется приятным времяпрепровождением танец с девушкой, которая презрительно задирает свой хорошенький носик и цедит слова сквозь зубы… — Молодой человек пожал плечами. — Если бы она не была такой красавицей, наверняка никто не стал бы с ней связываться.

— Не думаю, что это такое уж наказание — танцевать с ней, — едко заметил Дерек. — Вспомните, какая выстроилась очередь из джентльменов, жаждущих получить согласие на танец.

— Да, разумеется. Все так. Все сходят по ней с ума. Знаете, все хотят быть модными, поэтому они непременно должны танцевать со Снежной королевой, если смогут. Кроме всего прочего, она действительно красавица, этого у нее не отнимешь. — Он посмотрел ей вслед голодными глазами. — К тому же мужчинам нравится, когда им бросают вызов. Она не со всяким пойдет танцевать. Так что это своего рода предмет гордости — как же, я танцевал с леди Синтией.

— Понимаю.

Дереку вдруг стал тесен шейный платок. Но ему ничего не оставалось, как следить за тем, как ухмыляющийся фигляр в полосатом жилете выполняет фигуры кадрили в паре с Синтией. Наблюдать за танцем было невыносимо. Видеть, как Синтия в ходе кадрили переходит от одного партнера к другому, как каждый из них прикасается к ее руке и что-то ей говорит. Дерек сгорал от ревности.

Вечер, о котором он мечтал, быстро превращался в кошмар. Последние несколько часов он провел, подпирая стены бального зала или прислонившись к одной из колонн, с тоской наблюдая за Синтией, переходящей от одного партнера к другому. К каждому из них она относилась с одинаковой холодностью и отстраненностью, но это не очень-то утешало Дерека — к нему она отнеслась еще хуже. Насколько он мог понять, его присутствие было ей совершенно безразлично. Она, казалось, не замечала, что, где бы она ни находилась, он повсюду следил за ней глазами. И хотя в это было трудно поверить, создавалось впечатление, что она его нарочно игнорировала.

Он не мог себе это объяснить. Зачем было намекать, что они встретятся на балу, если она собиралась не обращать на него внимания, когда он придет? И зачем вообще так себя вести? Ведь в тот вечер под лестницей она чувствовала то же, что и он. Должна была чувствовать. Так почему сегодня она отвернулась от него?

Может быть, кто-то за ней следит? Он внимательно оглядел зал, выискивая какого-нибудь родственника, который, смешавшись с толпой, не спускает с Синтии зорких глаз, но никого не увидел. На бал она явно приехала со своей семьей, но потом ей и Изабель разрешили отделиться и самим выбирать себе кавалеров для танцев. Значит, никакого надзора за девушками нет.

Может быть, кто-нибудь рассказал ей о нем? Но кто это мог сделать? Да и зачем? Он вел достаточно безупречную жизнь. Женщины иногда проявляли к нему больше внимания, чем допускали приличия, но он никому не разбил сердце. В таком большом городе, как Лондон, мужчине трудно не встретить добровольную жертву. Насколько он знал, врагов у него не было. Да и вообще он был недостаточно известен, чтобы кто-нибудь распространял о нем слухи.

А может, она поручила кому-либо осторожно навести о нем справки и узнала что-то о его происхождении? Но что она могла узнать? Его семья была вполне достойной. Не было ни наследственного безумия, ни криминальных деяний или чего-то в этом роде. Он происходил из респектабельной семьи, правда, не аристократической, но, безусловно, дворянской. А четыре поколения Уиттакеров, которые были землевладельцами и собственниками поместья Кросби-Холл, где он родился и вырос?

Его семье принадлежали самые обширные земельные угодья в округе. Правда, у него самого не было ничего, но…

Он был уверен, что Синтия не столь меркантильна. Вряд ли ее интересует богатство. Особенно учитывая, что они чувствуют друг к другу, что гораздо важнее любых денег. До того как он встретил Синтию, он никогда не испытывал таких чувств и мог бы побиться об заклад, что и она тоже не знала ничего подобного.

Под конец этого бесконечного вечера Дерек уже стал в этом сомневаться. Он вообще уже ни в чем не был уверен.

Он был как выжатый лимон — естественный результат многочасового эмоционального напряжения. Все происходящее было совершенно невероятно. Синтия не только отказалась танцевать с ним, она больше ни разу с ним не заговорила.

Он ожидал этой встречи с трепетом, мечтая о вечере, полном тайного романтизма, нежного шепота, скрытых от посторонних глаз прикосновений. Но за исключением того волнующего мгновения, когда Синтия появилась на балу, она ни разу на него не взглянула.