Они предприняли ряд шагов, направленных на дестабилизацию положения в стране и подготовку правого военного переворота. К делу подключилась Wall Street Journal, назвав Гуларта «совершенно бесчестной и чрезвычайно амбициозной фигурой, стремящейся к захвату абсолютной власти и установлению фашистского режима». В июне 1963 года США прекратили любую помощь правительству Бразилии, в то же время значительно увеличив помощь армии. «Союз ради прогресса»[114] спонсировал штаты, губернаторы которых были противниками Гуларта. Через месяц в докладе ЦРУ сообщалось, что «при Гуларте коммунисты и их сторонники получили… влияние на бразильскую политику… В итоге это может привести к установлению крайне левого режима, чрезвычайно враждебного США»⁵³.

25 ноября 1963 года Джонсон встретился с директором ЦРУ Маккоуном и заявил, что его политика в отношении Латинской Америки, как и Вьетнама, должна быть полной противоположностью политики Кеннеди. В декабре он назначил помощника госсекретаря по межамериканским вопросам Томаса Манна координатором всей политики США в Латинской Америке. За время деятельности Манна США пресекли всякие попытки проведения реформ. Манн полагал, что латиноамериканские военные диктаторы – «весьма достойные люди»⁵⁴, и считал военную помощь лучшим помещением капитала, чем помощь экономическую. Американская политика в полной мере отражала его точку зрения. 18 марта на закрытом заседании руководства Госдепартамента была представлена «доктрина Манна», которой должны были следовать все послы и руководители миссий США в Латинской Америке. Манн объявил, что отныне латиноамериканские страны будут оцениваться не по тому, как они отстаивают интересы собственных граждан, а по тому, как они отстаивают интересы США. Соединенные Штаты больше не имели ничего против правых диктаторов, пришедших к власти в результате военных переворотов. Страна собиралась агрессивно защищать девятимиллиардные американские инвестиции в Латинской Америке. И если Кеннеди призывал к продвижению демократии, Джонсон ограничился банальным антикоммунизмом.

В 1964 году США потребовали, чтобы Гуларт «затянул пояса» и без того бедствовавших граждан Бразилии. Вместо этого Гуларт предложил программу масштабных реформ и контроля над иностранным капиталом. Более того, он признал Кубу. США прекратили всякую помощь Бразилии, пытаясь дестабилизировать экономику. Инфляция взлетела до небес. В ответ Гуларт национализировал филиалы американских компаний. Тогда посольство США стало подстрекать правых военных к свержению Гуларта. 27 марта посол Линкольн Гордон призвал американское руководство, включая Маккоуна, Раска и Макнамару, поддержать начальника бразильского Генштаба генерала Умберту Кастелу Бранку и «помочь предотвратить катастрофу… которая может превратить Бразилию в Китай 1960-х»⁵⁵. И ЦРУ начало свою закулисную работу.

Когда правительство пало, Гордон телеграфировал в Вашингтон, что генералы подняли «демократическое восстание»⁵⁶, ставшее «великой победой всего свободного мира»⁵⁷. Оно предотвратило «полную потерю… всех южноамериканских республик» и улучшило климат для «частных инвестиций». В ответ Джонсон передал «наилучшие пожелания» новому главе государства и выразил свое восхищение тем, как тот решил проблему в «рамках конституционной демократии и без жертв среди гражданского населения». Манн сказал Джонсону: «Надеюсь, что вы довольны ситуацией в Бразилии так же, как и я». – «Доволен», – ответил Джонсон⁵⁸. В тот же день Раск заверил руководство СНБ и конгресса, что «США не стояли за мятежом. Это было внутреннее дело Бразилии»⁵⁹.

Через несколько дней новое правительство Бразилии объявило в стране чрезвычайное положение, ограничило полномочия Национального конгресса и наделило президента правом лишать гражданства подозреваемых в угрозе национальной безопасности. Это право было быстро применено к трем бывшим президентам, двум судьям Федерального верховного суда, шести губернаторам, 55 депутатам Национального конгресса и 300 другим политически активным гражданам. 11 апреля генерал Кастелу Бранку официально вступил на пост главы государства. Джонсон сказал Банди, что хочет направить Кастелу Бранку сердечное приветствие с инаугурацией. Банди предупредил его, что в Бразилии уже начались репрессии. Джонсон ответил: «Я знаю. Но мне наплевать. Думаю… кое-кого… нужно сажать в тюрьму и у нас, и за рубежом»⁶⁰. Только в первый месяц правления Кастелу Бранку за решеткой оказалось 50 тысяч человек. В последующие два года бразильское правительство получило громадные суммы от Агентства международного развития (АМР) США, МБРР, Межамериканского банка развития (МБР) и американских корпораций. С 1964 по 1966 год почти половина фондов АМР шла в Бразилию. На американские деньги репрессивный военный режим правил в стране еще 20 лет. За это время разрыв между бедными и богатыми в Бразилии станет самым большим в мире. Но бразильские диктаторы считались ближайшими союзниками США, готовыми в любой момент отправить войска на подавление прогрессивных движений в других латиноамериканских странах.

В Перу имелась обратная ситуация. Гражданское правительство, желая улучшить условия жизни нищего населения, попыталось взять под контроль крупнейшую нефтедобывающую компанию страны, являвшуюся филиалом американского гиганта Standard Oil Company (New Jersey)[115]. США прекратили помощь правительству, но продолжали финансировать перуанскую армию. Сравнивая Бразилию и Перу, сенатор от штата Нью-Йорк Роберт Кеннеди заметил: «Если человек представляет “Союз ради прогресса”, он может закрывать газеты, разгонять конгресс, сажать в тюрьму религиозную оппозицию… и получать от США помощь в громадных объемах. Но если кто-то вздумает шутить с американской нефтяной компанией, мы оставим его без единого пенни в кармане»⁶¹.

Доминиканская Республика представляла угрозу иного рода. Едва вступив в должность, Джонсон признал военный режим, только что свергший президента Хуана Боша, демократически избранного в декабре 1962 года. В 1965-м народное восстание, поддержанное офицерами среднего звена, либералами и левыми политиками, попыталось восстановить конституцию и вернуть Боша к власти. Восстание началось в первый день работы нового директора ЦРУ Уильяма (Реда) Рейборна. Джонсон назначил на эту должность отставного адмирала и своего земляка-техасца, несмотря на возражения советников. Его бывший коллега вспоминает церемонию приведения к присяге: «Когда президент говорил о нем добрые слова и рассказывал о том, как он обшарил всю страну и понял, что для этой работы годится только Ред Рейборн, по щекам Билла текли слезы и капали с подбородка на пол»⁶².