Буш, Чейни и Рамсфелд приняли целый ряд пагубных решений. Пентагон через голову Госдепартамента направил фаворита неоконсерваторов Ахмеда Чалаби и сотни его сторонников обратно в Багдад вскоре после свержения Саддама. К чести своей, американский генерал-лейтенант Джей Гарнер не позволил Чалаби играть роль, задуманную Рамсфелдом и Чейни ¹⁵⁷. Позже американцы убедились, сколь шаткой была преданность Чалаби. Всплыли сведения о его связях с иранским руководством и проиранской шиитской военизированной организацией «Лига благочестивых», замешанной в похищениях и убийствах иностранцев, включая казнь пяти американских морпехов в 2007 году. Правительство США порвало с Чалаби в мае 2008-го. Через три месяца американцы арестовали одного из его главных помощников по подозрению в том, что он служил связным «Лиги»¹⁵⁸.

Начиная с президента Буша и заканчивая последним клерком, всех в правительстве охватила лихорадка бредовых идей. В апреле 2003 года ведущий телепередачи «Ночная линия» Тед Коппель не поверил, когда администратор Агентства международного развития (АМР) Эндрю Нациос сказал ему, что операция обойдется американским налогоплательщикам всего в 1,7 миллиарда долларов¹⁵⁹. Вулфовиц настаивал на том, что прибыли от иракской нефти будет достаточно, чтобы профинансировать послевоенное восстановление страны. Как он отметил: «Ирак купается в нефтяном море»¹⁶⁰. Однако к концу правления Буша США потратили на войну более 700 миллиардов долларов, и это не считая платежей по взятым кредитам и программ адаптации ветеранов, многие из которых страдали от серьезных физических и психологических травм.

Когда в начале мая Гарнера на его посту сменил Эл Пол Бремер, ситуация в Ираке уже катилась по наклонной. Бремер быстро распустил иракскую армию и полицию, а также уволил с государственных должностей бывших баасистов. Недоукомплектованные силы англо-американской коалиции не могли поддерживать порядок, и по Багдаду прокатилась волна грабежей. Пока из иракских музеев похищали национальные сокровища, американские солдаты и танки охраняли Министерство нефти. Страна быстро погрузилась в хаос. Отключалось электричество, пересыхали водохранилища, по улицам текли нечистоты, больным и раненым не хватало мест в больницах. Пока Бремер и Временное коалиционное правительство (ВКП), управлявшие из особо укрепленной «зеленой зоны», публиковали один победный доклад за другим, в стране вспыхнуло восстание, начало которому положили вооруженные и недовольные бывшие солдаты иракской армии, которых Рамсфелд презрительно называл «кончеными людьми». Стоимость войны неимоверно возросла¹⁶¹. Пентагон затребовал на Ирак и Афганистан еще 87 миллиардов.

К ноябрю 2003 года силы коалиции подвергались примерно 35 нападениям ежедневно. Озлобленные мятежники стекались со всего исламского мира. Они были решительно настроены изгнать неверных. Бен Ладен и Завахири призывали братьев по вере «похоронить американцев на иракском кладбище». В одном лишь сентябре в страну прибыло от 1 до 3 тысяч иностранных боевиков и ожидалось прибытие еще нескольких тысяч. Один высокопоставленный американский чиновник отмечал: «Ирак – это теперь стадион джихада. Это место розыгрыша их суперкубка, место борьбы с Западом… о числе потенциальных игроков можно только гадать»¹⁶².

Бремер вознамерился реорганизовать иракскую экономику, что означало в первую очередь приватизацию иракской национальной нефтяной компании и 200 других государственных предприятий. Эти планы начали разрабатывать еще до вторжения, когда американское АМР подготовило «Перспективы послевоенного Ирака». Пять инфраструктурных компаний, в число которых входили Kellogg, Brown & Root и Bechtel Corporation, заключили контракты на сумму в 900 миллионов долларов. Министерство финансов США озаботилось созданием программы «массовой приватизации», получившей широкое распространение среди финансовых консультантов.

27 мая 2003 года Бремер объявил, что Ирак «вновь открыт для бизнеса», и начал выпускать один приказ за другим. Приказ № 37 устанавливал простую шкалу налогообложения в 15 %, уменьшив налоговое бремя для богатых граждан и корпораций, отдававших до этого в казну 45 % своих доходов. Приказ № 39 объявлял о приватизации предприятий и разрешал иностранцам стопроцентное владение иракскими компаниями. Доходы могли вывозиться из страны полностью. Лизинг и контракты могли длиться до 40 лет с возможностью последующего продления. Приказ № 40 приватизировал банки. Рамсфелд свидетельствовал, что эти реформы создали «одно из самых благоприятных в мире законодательств в сфере налогообложения и инвестиций». При предположительной стоимости восстановления в 500 миллиардов долларов неудивительно, что журнал Economist назвал Ирак «мечтой капиталистов»¹⁶³. По словам лауреата Нобелевской премии, бывшего главного экономиста МБРР Джозефа Стиглица, Ирак пережил «еще более радикальную форму “шоковой терапии”, чем постсоветское пространство»¹⁶⁴.

Застигнутый врасплох масштабами восстания, Пентагон отправлял американских солдат в бой на технике, недостаточно хорошо бронированной даже для того, чтобы защитить их от самодельных взрывных устройств. Полнейшая некомпетентность чиновников, направленных в Ирак правительством Буша, начинала подрывать доверие к последнему. Washington Post сообщала, что претендентов на тот или иной пост выбирали не по признаку понимания ими проблем развития, навыков в сфере кризисного управления или знания специфики Ближнего Востока, а на основе правых убеждений и личной преданности правительству Буша. Джим О’Бейрн, политический назначенец Буша, спрашивал претендентов на должности, голосовали ли они за Буша, одобряют ли они его войну с терроризмом и даже поддерживают ли они решение Верховного суда по вопросу абортов. По словам газеты, «24-летний парень, никогда не работавший в финансовой сфере, был нанят Белым домом для надзора за возобновлением работы багдадской биржи. Дочь известного неоконсервативного обозревателя, только что заочно окончившая евангелический университет, была назначена управлять 13-миллиардным иракским бюджетом, и это при том, что не имела ни малейшего представления о бухгалтерском учете». В статье говорилось, что многие из тех, чьей задачей было восстановление Ирака, сосредоточились вместо этого на «установлении простой шкалы налогообложения… разбазаривании правительственных активов… и истощении запасов продовольствия»¹⁶⁵, в то время как экономика катилась в пропасть, а уровень безработицы был устрашающим.

В мае 2003 года специалисты по обеспечению правопорядка из Министерства юстиции США сообщили, что Ирак нуждается в 600 иностранных советниках для реформирования полиции. Белый дом назначил бывшего комиссара полиции Нью-Йорка Бернарда Керика на пост временно исполняющего обязанности министра внутренних дел Ирака. С собой он привез дюжину советников. Керик, приговоренный впоследствии к тюремному заключению по восьми уголовным статьям, пробыл в Ираке три месяца, оставив страну в худшем состоянии, чем она была до его приезда. Назначенцы Буша оказались пародией на государственное руководство. Свято веруя, что правительство не обязано ничего делать для народа, они решили подтвердить верность своих убеждений на практике. К сентябрю 2004 года условия ухудшились настолько, что Амр Мусса, генеральный секретарь Лиги арабских государств, объявил: «Врата ада отверзлись в Ираке»¹⁶⁶.

Испытывая нехватку войск, необходимых для выполнения хотя бы основных функций, правительство наняло целую армию сотрудников различных частных охранных агентств и гражданских подрядчиков, которым предстояло работать вместо силовых ведомств. Стоимость их услуг была чрезмерно высокой, а надзор за их деятельностью практически не осуществлялся. К 2007 году число таких наемников уже составляло 160 тысяч. Многие бойцы компании Blackwater до отправки в Ирак служили в различных правых военизированных формированиях в Латинской Америке¹⁶⁷. Иракские власти предоставили им, как и другим иностранным служащим, судебный иммунитет. Подрядчиками для других операций были наняты такие компании, как Halliburton, которая озолотилась на своей деятельности в Ираке, Афганистане и Кувейте. Имея 40 тысяч сотрудников в одном лишь Ираке, в 2008 году она заработала более 24 миллиардов долларов на сомнительных контрактах, заключенных без конкурса. После вторжения компания переместилась с 19-го на первое место в списке крупнейших подрядчиков американской армии¹⁶⁸. Когда сенатор Патрик Лихи с трибуны сената обвинил Чейни в том, что Halliburton обогащается в Ираке самым бессовестным образом, Чейни просто послал его матом¹⁶⁹. Halliburton и ее дочерняя компания КБР не только постоянно перегружали электросети в иракских правительственных зданиях: безалаберность их сотрудников во время электрификации американских военных баз привела к сотням пожаров и смерти многих американских солдат от ударов током¹⁷⁰.