— Я вам очень благодарна, что вы показали мне все, — заверила ее Вирджиния. — Большое спасибо. Но сейчас прошу меня извинить, мне нужен глоток свежего воздуха.

Она выскользнула из комнаты, прежде чем мисс Маршбанкс смогла вымолвить слово, и, найдя нужную дверь, вышла в сад. Ее занимала одна мысль — спастись от замка и от происходящего в Большом банкетном зале. Сама не зная почему, Вирджиния не хотела ничего слышать о них — этих чудесных женщинах со всеми их нарядами, драгоценностями и знатным происхождением.

«Я вернусь в Америку через несколько дней, — пообещала сама себе Вирджиния. — У меня нет ничего общего с такими людьми. Попрошу тетю Эллу Мэй найти мне какое-нибудь дело. Я могла бы работать в школе или заняться коневодством».

Она полагала, хотя ни разу не выясняла этого вопроса, что все еще является хозяйкой отцовского ранчо в Техасе. Не такая плохая мысль — отправиться туда и посмотреть, что стало с несметными стадами скота, которыми владел ее отец. Но потом засомневалась, сможет ли справиться с таким делом в одиночку.

Вирджиния не сознавала как, но ноги сами привели ее на полянку, затерявшуюся в тени деревьев, и вскоре она оказалась на скамейке, прямо перед статуей танцующего фавна. Вдали виднелось озеро. Спустилась темнота, и на небе появлялись звезды — одна за другой.

— Я должна вернуться в Америку! — вслух произнесла Вирджиния, но спокойствие этого тайного уголка уже околдовало ее. Раздражение куда-то ушло, ей больше не хотелось бежать.

Девушку полностью захватила красота, окружавшая ее, — голубая дымка над водой, ветви деревьев на фоне неба, мягкий шум леса — вот птица устраивается на ночлег, а там кролик поспешно убегает, шурша листвой.

Казалось, природа окутала Вирджинию своим покоем, и девушка покорилась ее чарам.

Наверное, прошло довольно много времени, когда Вирджиния почувствовала, что она не одна. Она не видела его, но знала, что он здесь, и задала себе вопрос: как долго он наблюдал за ней, пока она оставалась в неведении?

Над деревьями поднялась луна и, будто маленькая прогалина, где находилась девушка, была специально для этого предназначена, осветила Вирджинию, ее белое платье, ее волосы и тонкое личико. Она посмотрела в его сторону, и он тут же вышел из тени, шагнув на залитую лунным светом полянку.

— Я боялся, что вы окажетесь плодом моего воображения, — тихо произнес он, немного обеспокоенно.

— А я действительно как во сне, — призналась Вирджиния. — Сижу здесь и размышляю»а мир кажется таким далеким.

Герцог сел рядом с ней.

— О чем же вы размышляли? — спросил он.

— Мне хотелось понять, так ли трудна смерть, как жизнь, — ответила Вирджиния.

— Вы считаете, что жизнь трудна? — удивился он. Вирджиния кивнула.

— Отчасти. Жизнь пугает и в то же время завораживает. Мне кажется, всегда есть опасность пропустить что-то, ведь жизнь так скоротечна и вообще может пройти мимо.

— Вы говорите совсем как старушка, — рассмеялся герцог.

— Наоборот, я кажусь себе очень молодой, — присоединилась к нему Вирджиния, — и на самом деле, я не понимаю жизнь, по крайней мере, не так, как понимают ее в замке или, наверное, некоторые англичане.

Он понял, что она хотела выразить.

— У замка нет возраста, — сказал он. — Его создавали многие поколения Риллов; но каждый из них боролся, чтобы стать личностью; каждый из них изведал счастье и горе; каждый из них временами испытывал разочарование и безысходность — совсем, как вы.

Вирджиния рассмеялась.

— После ваших слов все кажется не таким уж плохим, — сказала она. — Наверное, возраст всего, что меня окружает, вызвал во мне чувство подавленности, но и потом, я все-таки родом из очень молодой страны.

— Как бы мне хотелось показать вам всю Англию, а не только этот кусочек, — сказал герцог.

— Тем не менее «этот кусочек», как вы выразились, очень интересен для американки, — отметила Вирджиния — Я наблюдала за вами сегодня на обеде, и, сама не знаю почему, это зрелище расстроило меня.

— Вы наблюдали за мной? — удивился герцог. Потом улыбнулся. — Знаю! Галерея менестрелей! Я сам туда бегал мальчишкой, а когда устраивали большой бал, Маттьюз всегда приберегал для меня лакомые кусочки от обеда и неизменно несколько особых шоколадок и леденцов с тарелок на столе.

— Вы любите замок? — спросила Вирджиния.

— Я часть его, — просто ответил герцог.

— И вы могли бы сделать все, что угодно, ради его сохранения? — продолжила Вирджиния — Все, что угодно?

«Возможно, — подумала она, — в этом и есть разгадка того, зачем ему понадобились мои деньги».

Прежде чем ответить, герцог помолчал.

— Я смотрю на замок как на достояние, — объяснил он, — как на большую ценность, которую передали в мои руки и которую я должен буду вручить в целости и сохранности моим наследникам.

Он говорил очень серьезно. Но тут же переменил тон.

— Я пришел не для того, чтобы обсуждать замок, — сказал он. — Мне хотелось найти вас. Даже боялся, вдруг вы не дождетесь меня.

— Но я и не ждала вас, — сказала Вирджиния — Просто потеряла счет времени.

Говоря это, она знала, что кривит душой. Ведь в глубине, неосознанно, Вирджиния понимала, что герцог обязательно появится, если она придет в этот тайный уголок.

— Я бежал, Вирджиния, надеясь вас встретить здесь.

— Вы хотели видеть меня?

Луна освещала лицо Вирджинии, и он смог прочитать вопрос в ее глазах.

— Вы не можете не знать этого, — сказал герцог. — Я весь день хотел вас увидеть. Мне кажется, Вирджиния, вы околдовали меня.

Она не проронила ни слова, прежде чем, сделав над собой усилие, не отвела от него взгляда.

— Уверена, что это не так, — промолвила она. — Просто все дело в том, что я американка и немного отличаюсь от других.

— Вы очень отличаетесь от других, — сказал он тихим ласковым голосом, который, казалось, дошел до самого сердца Вирджинии. — Вы не похожи ни на одну из женщин, которых я знал раньше. И не только потому, что вы такая прелестная — а вы действительно прелестны, — а потому, что мне нравится разговаривать с вами, мне нравится быть рядом с вами, а когда вас нет со мной, все вокруг становится таким скучным и серым.

— Мне почему-то кажется, что вы не должны… так говорить, — пробормотала Вирджиния.

— Но почему? — удивился он. — Дорогая моя! Не бойтесь меня. Я не сделаю вам ничего дурного. Но мне кажется, нет, я совершенно уверен, что с того момента, как увидел вас, я полюбил!

— Это… не… правда! — воскликнула Вирджиния.

— Это истинная правда, — заявил герцог. — Я не хотел вам говорить. Думал сохранить дружбу с вами. Мне казалось, вы этого хотите. Но я не в силах побороть себя, Вирджиния. Весь день я хожу как во сне, после сегодняшнего утра с вами. Я сразу понял, когда увидел вас впервые, — господи! Как будто сто лет прошло с тех пор! — что произошло нечто важное. А затем, этим утром, когда я смотрел на вас в «Сердце королевы», я все понял. Я понял, когда любовался вашим профилем, пока вы стояли на террасе, а потом вы шевельнулись и посмотрели на меня, и сердце мое перевернулось. Что вы со мной сделали, Вирджиния? Откуда во мне такие чувства?

— Это просто ваше воображение, — испуганно произнесла Вирджиния.

— Как было бы просто, если бы я мог отмести все прочь, решив, что это только игра воображения, — сказал герцог. — Но мы оба солжем, если не признаем, что такая вещь, как любовь с первого взгляда, действительно существует. Я читал о ней, я смеялся над ней, я считал ее нелепой и смешной. Но, Вирджиния, это произошло со мной!

— Но что такое, по-вашему, любовь? — спросила Вирджиния.

— Для меня любовь означает найти свою вторую половину, — ответил герцог очень искренне, — человека, которому ты принадлежишь без остатка и который принадлежит тебе; человека, которого ищут всю свою жизнь.

Вирджиния почувствовала, что ей стало трудно дышать. Его голос волновал отчего-то каждый ее нерв. Он и не пытался дотронуться до нее, и все же ей казалось, что он крепко обнимает ее. Она была почти под гипнозом, пальцем не могла шевельнуть. Он стоял так близко, совсем рядом. И она почувствовала, что действительно принадлежит ему. Затем, как бы стряхнув с себя наваждение, она вернулась к реальности и вспомнила, зачем она приехала сюда.