Поверенный ушел, а я беспокойно заметалась по дому. Наорала на Пиону и выпихнула ее чуть ли не пинком под зад за книгами, вместе с Мартеном. Заглянул Антон, грустно посмотрел на меня, покачал головой, но, слава Единому, промолчал.

Потом взяла себя в руки, села за стол и выписала по памяти список общих клиентов у всех трех жертв. Он оказался небольшим, всего пять имен. Два купца, владеющих мануфактурами, старый знакомый, городской управитель Варгес, известный уже помчик Прошицкий и помчик Овьедо, вельможа вояга Наварро. И снова, откуда средства у господина Варгеса на столь дорогое заведение? Или же они с капитаном расплачивались информацией и услугами?

К обеду появился Отшельник. Этот совершенно непримечательный во всех смыслах человек даже у меня вызывал легкую оторопь. Его лицо было удивительно незапоминающимся, самые обычные черты, не красивое и не уродливое, средний рост, а волосы… Я до сих пор не могла с уверенностью сказать, какого именно они оттенка. Его настоящего имени тем паче никто не знал. Мне вообще невероятно повезло, что он согласился со мной работать. Исключительно благодаря рекомендациям Безумных бардов. Потому что единственной слабостью Отшельника была страсть к музыке. Он не пропускал ни одного выступления музыкантов, будь они в захудалой таверне или в дорогом ресторане, знал огромное множество песен и баллад. Но самое важное, что он мог добыть любую информацию и мгновенно распространить ложную. Был ли он безумен, и было ли это его Даром? Не знаю, как ни стыдно признаваться.

— Госпожа, вы просили сведения?.. — его голос шелестел, словно осенний лист на ветру, интонация была полувопросительная.

— Да, — кивнула я ему. — Садись, Отшельник. Я просила узнать, кто будет искать лысого, что покушался вместе со своим подельником на мою жизнь.

Отшельник безмятежно поклонился и сел, держа спину прямо. От угощения он всегда отказывался.

— Некто по имени Франц Малко, прибыл два дня назад на корабле с южных земель. Вместе с супругой остановились в таверне "Золотая стрекоза".

Я вздрогнула. Опять…

— Он родственник помчицы Малко, вернее ее мужа?

Отшельник утвердительно кивнул.

— Троюродный племянник ее мужа.

Я забарабанила пальцами по подлокотнику кресла, отбивая треклятую мелодию колыбельной и пытаясь движением упорядочить сумбурные мысли. Может ли он претендовать на наследство? Кем ему по родству приходилась Анна Малко? Господи, ведь очень дальней, невообразимо дальней родственницей! Хотя радует, что это не церковники меня хотели убить. Или ход еще за ними? Самой неприятной особенностью Отшельника было то, что полученную информацию он никак не анализировал и не считал нужным делать выводы. Поэтому зачастую от умения ставить правильные вопросы зависело то, насколько полезным будет добытое.

— Пожалуйста, выясни, общался ли господин Малко с церковниками или представителями городского совета. Докладывать теперь будешь каждый день, хорошо? — я постаралась смягчить тон, поскольку угрозы на него не действовали. — Что с кардиналом Ветре, епископом и новым кардиналом?

Отшельник вздохнул, а я удивленно на него посмотрела. Первый раз на моей памяти он проявляет какие-то эмоции.

— Ночью что-то произошло в Академии, в хранилище, — сказал он тоном обиженного на весь свет ребенка. — Что-то пропало, но не смог выяснить, что именно. Епископ Таларион послал за отцом Валуа. Охрана церковного хранилища усилена. Подняты послушники городских церквей и окрестных монастырей. Из города никого не выпускают. Блокированы торговые обозы и корабли. Кардинал Ветре своей резиденции не покидал. Однако к нему приезжал накануне отец Бульвайс. Вместе с Косым. Побыли минут двадцать и уехали. За ним следить?

— Да, — ошеломленно пробормотала я, пытаясь разобраться в фактах. Косой был мелким мошенником, что подвизался на карточном шулерстве. — А что инквизитор? И новый кардинал?

— Кардинал заперся у себя дома, вызвал лекаря. Господин Тиффано поехал в Академию вчера, однако результаты вскрытия тела Изабеллы еще не были готовы. Копия отчета по вскрытию Ивонны у меня с собой. — Он вопросительно выгнул бровь, и я кивнула.

— Давай. Что он сегодня делал?

— Его, как и кардинала Блейка, тоже вызвали в Академию. В настоящий момент они оба все еще находятся там.

— Что еще интересного можешь сообщить? — это был скорее риторический вопрос, поскольку для Отшельника информация переставала быть интересной ровно в тот момент, как становилась ему известной. Его должно быть сильно задел тот факт, что есть что-то, чего он пока узнать не может. Впрочем, для него это лишь вопрос времени. Однако Отшельник смог удивить меня сегодня во второй раз.

— Госпожа Розмари обратилась за помощью к Джулиану. Просит найти Серого Ангела. — Лицо Отшельника не выражало абсолютно ничего, как обычно.

— Действительно интересно, — протянула я, раздумывая. Джулиан в данный момент был заводилой преступного мира Кльечи, перед ним отчитывалась большая часть мелких воришек, скупщиков краденого, головорезов, шарлатанов и нищих. От него едва ли можно было ожидать неприятностей, но меня больше беспокоил тот факт, что об этом упомянул Отшельник. — Узнай-ка мне про госпожу Розмари, ее мужа и их экономку. И вот еще список, собери сведения про них, меня в частности интересует их финансовое состояние.

Отшельник встал и поклонился. Что могло быть такого важного в хранилище, что поставило на уши церковников? Уже возле двери я его окликнула:

— Погоди, — вопрос крутился на языке, готовый сорваться в любой момент, и я не сдержалась. — Кто из церковников имел доступ к хранилищу?

Отшельник на мгновение задумался, словно перелистывал страницы памяти, потом перечислил:

— Епископ Талерион, инквизитор Тиффано и отец Валуа, которого прошлой ночью не было в городе. Еще послушники, что охраняют хранилище, но они дежурят попарно, ключи сборные, третья часть всегда у высокопоставленного церковника.

Отшельник ушел, оставив после себя слишком много вопросов. Связано ли покушение на меня с таинственным исчезновением непонятно чего из хранилища? Или же совпадение? Но я не верю в совпадения, категорически не верю! Я прикрыла глаза, откинув голову в кресле, пытаясь собрать осколки фактов в единое представление сложившейся ситуации. Ничего не получается. Допустим, у церковников действительно похитили нечто важное. Что это может быть? Едва ли материальная ценность, значит, документы или архивы, которые они никак не могут позволить упустить. Как это может быть связано со мной? Могут ли эти документы иметь ко мне отношение? Я тщетно пыталась сообразить, что это может быть, но даже если допустить такой поворот, зачем же церковникам красть у себя же? Или кто-нибудь из них действует на свой страх и риск? Я подхватилась на ноги и заорала:

— Антон! Где тебя носит?!?

Запыхавшийся мальчишка влетел в мою комнату через минуту.

— Что ж ты так орешь, напугала меня!

— Сядь, — я кивнула ему на кресло.

Антон мгновенно побелел, слишком хорошо он меня знал.

— Слушай внимательно. В дом никого постороннего не пускать. Пекарню закрыть на неопределенное время. Заказы пусть доставляет соседский мальчишка, те, что уже оплачены. Из дома не выходить, особенно тебе…

Антон меня перебил.

— Во что ты опять влезла, Хриз?

— … Позанимаешься пока с Тенью, ей все равно делать нечего, пусть научит тебя наконец писать!

— Совсем плохо дело, да? — тихо сказал Антон, и я запнулась. — Ты вспоминаешь про мое образование, только когда чувствуешь себя на грани.

Острое чувство вины захлестнуло меня. Антон успел вырасти и превратится в молодого человека, а я так и не смогла о нем позаботиться. Он все больше становился похож на свою сестру, Мари, простую необразованную крестьянскую девчонку, что показала мне пример мужества. Мари, почему? Почему ты не приходишь ко мне, хотя бы в образе мары?

— Ты прав. Я обязательно займусь твоим образованием. Пожалуй, стоит нанять тебе учителя. Да. И знаешь, я подумала, ты поступишь в Академию.