Симеон закатил глаза, он поражался примитивности желаний представителей мужского пола, представленных некоторыми особями в этом помещении. Парень понял, что сидеть на подавителях эмоций не так уж и плохо особенно таких скучных и предсказуемых. Он не только видел прелести девушки, а и бинты перехватившие грудь, плечо и предплечье, сквозь которые проступала потемневшая кровь. Симеон видел болезненную бедность на лице подруги и температурный румянец на щеках. Он помнил, как еще недавно ей было плохо и она задремала в его объятиях. Симеон понимал, что девушке сейчас в теплой постели надо лежать, а не стоять голой на сквозняке и услаждать похотливые взгляды обезьян. Симеон с такой силой сжал руку в кулак, так что вздулась жила на запястье, а из ладони капала кровь.

— Может, уже хватит над нами издеваться? Мне холодно! — пожаловалась возмущенно Эвелина.

— Хорошо, укусов нет, одевайтесь, может пусть вам сделают перевязку? — заботливым тоном поинтересовался Алекс и примирительно улыбнулся.

— Спасибо, обойдусь! — голосом пропитанным сладким ядом ответила девушка с подчёркнутой вежливостью. И она радостно шмыгнула за спину друга. Симеон облегчено выдохнул, он решил что сочтётся с Алексом за проявленную бдительность в другом месте и в другое время, там где не будет угрозы для окружающих.

Когда Эвелина оделась, Симеон начал натягивать джинсы. Девушка подавала ему футболку и ободряюще улыбнулась.

— Спасибо! — ответил друг и попытался улыбнулся в ответ.

Эвелина забрала вещи с больницы и решила долечиваться дома. Ведь там она полагала, будет спокойнее. Да только ей пришлось убедить Симеона в том, что это хорошая идея. Он хотел отвезти подругу в другую больницу.

Эвелине хватило контактов с людьми, теперь она бы хотела побыть наедине с собой. Только она поняла что ее друг наделён неколебимым упрямством, если везти подругу в больницу не стал, то привезя ее домой остался ухаживать за раненой. Хотя Эвелина возмущалась, что она сильная и независимая и вообще она уже лучше себя чувствует, а потом патетично упала в обморок, как зрительное доказательств ее выздоравливания. Симеон сделал вид что поверил, словам упрямого создания и понял, что Эвелина тоже может посоперничать за звание главного упрямца года. В общем они нашли друг друга. Симеон отнес притихшее тело в комнату и положил бережно в кровать, укрыв одеялом. Парень обнаружил что у его ног крутиться голодная кошка и Пуша, пришлось о них заботиться.

Пройдя на кухню Симеон, пытался найти кошачий корм, видимо он закончился, а хозяйка не успела купить. Так что пришлось все-таки покинуть девушку, что бы пополнить запасы провизии и лекарства.

Когда парень вернулся его встречали радостные Пятнышко и Пуша, тот даже готов шмыгнуть в сумку, но парень его схватил за хвост вытащил. Пуша забавно болтаясь повис в руке Симеона.

Заглянув в комнату Симеон понял, что Эвелина все ещё спит, ушел на кухню. Когда питомцы были накормлены и перестали мешать, Симеон смог занялся готовкой. Ему не впервой заботиться о ком-то. Годы жизни с дядей развили в парне что-то похожее если не на отцовский инстинкт, то братский точно. Ведь его дядя в быту, что младенец, он забывал есть, когда его озаряла идея, он мог путать лекарства, мог надеть разные носки и ходить так весь день, и на шиворот одежду тоже натягивал. Один словом, кто кого нянчил ещё большой вопрос.

Симеон услышал шуршание и скрип кровати в комнате, значит, Эвелина проснулась. Парень принес на подносе ещё дымящийся суп девушке.

Эвелина протерла глаза и часто проморгавшись с удивлением уставилась на подношение.

— Это зачем? — озадачилась она.

— Это есть, чтобы потом принять антибиотики. — Ответил невозмутимо Симеон.

— Ой, спасибо, но я не хочу…мне уже лучше, и…ну честно! — ответила как можно вежливо девушка, но чем больше она пыталась убедить в своем отменном здоровье друга, тем иронично становился изгиб его светлой брови.

Эвелина поняла, что обречена быть выхоженной, хочет она этого или нет и даже если она попытается сбежать от опеки, ее вернут и будут ещё усиление опекать.

— Симеон, а тебе не пора? Может, у тебя дела какие-то есть? — Эвелина ухватилась за последнюю надежду уйти от такой теплой и неотвратимой заботы.

— В данный отрезок времени, у меня одно задание. Помочь упрямому созданию, которое не понимает, что если загнётся, то не имея родственников ещё долго о нем не хвататься. А тут плохая изоляция, трупный запах быстро просочиться в соседние квартиры. Так что я забочусь не только о тебе, а и окружающих людях. — Ответил жизнеутверждающим тоном Симеон и посмотрел на подругу, как на глупую младшую сестру.

Эвелина со своей бурной фантазией представила, как действительно умирает, не приходя в сознание. А у нее как правильно подмечено, никого нет из родных. И вот её тело несколько дней, а то недель лежит…дозревает так сказать. Пока его не обнаружит хозяйка квартиры, у которой Эвелина снимает жилье. Вредная старуха орет в испуге и брезгливо прикрывая рот рукой с зажатым платком, бежит вызывать полицию и клинингувую службу, а потом ругается, увидев предъявленный счёт за уборку. И тут Эвелина поняла, что подгадить напоследок столь злой старухе не такое уж и плохое дело. Но остальных жильцов стало жаль. И больной даже перехотелось умирать и протухать. Пришлось со скорбным видом принимать поднос с аппетитно пахнущим супом, а рядом с ним лежало несколько кусочков хлеба и ложка.

На вкус суп показался Эвелине ещё лучше, чем пах. Теплая, питательная жидкость шёлковым теплом растекалась по пищеводу, созревая истощённый организм. Ей стало жаль, что старания Симеона не будут иметь должного успеха, ведь человеческая еда не питает и не восстанавливает силы ее организма. Эвелине требуется сейчас много солнечной энергии, но даже она не может восполнить образовавшийся пробовал в энергетическом хранилище. Вот энергия живых существ могла бы решить проблему нехватки питания Эвелины, но единственным живым существом в обозримом доступе, являлось Пятнышко и Симеон.

Эвелина подняла голодный взгляд больших глаз. Они лихорадочно блестели, словно далёкие звёзды неизведанной Галактики, где обитают опасные создания. Хотя девушка не могла пользоваться своими способностям на полную мощность, но в особенно кризисные моменты, как сейчас, могла прибегать к истинному взору, который показывал все допустимые источники питания. Эвелина ощущала, как по телу парня струятся сложные сплетения энергетических потоков, словно их создала рука самого искусного мастера. Замысловатые узоры манили прикоснуться к ним и испить энергию. Эвелина тряхнула головой, прогоняя наваждение и зачерпнув как можно больше супа, ложку отправила себе в рот.

— Что такое? Тебе не нравится суп? — Симеон истолковал по-своему столь странное поведение подруги.

— Нет, что ты! Вкусно ещё и как! Просто не хочу лекарства пить, они мерзкие. — Призналась Эвелина, состроив по-детски недовольную мордочку.

— Без проблем, могу поставить капельку, правда, я никогда подобного не делал, но готов научиться. Ты же не против мне помочь? — Шутливо-ироничным тоном проговорил Симеон, скрестив руки на груди.

— Намек понят, будем пить и дальше противные лекарства! — в благоговейном ужасе выдохнула Эвелина, впечатленная такой самоотрешённостью друга в попытке вылечить ее любой ценой, даже если больную придется превратить в подушечку для иголочек. Девушка опасливо вжалась спиной в подушку, по подбородок закрываясь одеялом.

— Вот и молодец! Я знал, что ты пойдешь на контакт, — зловеще Проговорил Симеон, забирая поднос с пустой тарелкой.

— Бе, — и Эвелина показала язык спине парня.

— Я все вижу! И сейчас кому-то на этот же язык положим самую горькую таблетку. — Симеон не поворачиваясь к девушке, шутливо пригрозил.

Когда парень вернулся, то увидел что больной решил оказать сопротивление в попытке его вылечить.

— И что это значит? — обратился Симеон к рулетику из одеяла, из которого выглядывал лишь нос и смешливые глаза.