— Эвелина, — Голос Симеона обрел некую чугуность, и какой-то непреклонный тон, который вынырнул сквозь толщу черной воды, как хвост водяного дракона. От этого тембра, у девушки приятно потянуло внизу живота, она подняла на него блестящий, робкий взгляд. — Чтобы я больше такого бреда не слышал. Да, мы не состоим в отношениях, но ты мой друг. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, так вроде бы поступают настоящие друзья? Они желают друг другу добра? — и парень взглянул на девушку со строгостью учителя или старшего брата.

— Угу. — Буркнула она, смутившись и ощутив как щеки наливаются краской, но отнюдь не от температуры.

— Человечество выжило благодаря взаимопомощи. Если она пропадёт, то человечество в тот миг исчезнет. Так что будь любезна впредь не обнуляй мои усилия и зови, если требуется помощь, по крайней мере пока окончательно не поправишься. А тогда будь сильной и независимой сколько душе угодно. — Проговорил Симеон твердым тоном, скрестив руки на груди и изогнув бровь.

— Хорошо…. — Присмирела девушка, поглядывая на Симеона.

— Давай, приведем тебя в порядок, вот уж упрямое создание. — Проговорил уже смягчившись Симеон, приблизившись к подруге, присев на дно колено, чтобы оказаться одного с ней уровня.

Симеон словил плавающий на поверхности флакон с шампунем, и открыл, налил в ладошку ароматную жидкость. Закрыл и поставил на пол. Легкими, массирующими движениями он втирал шампунь в мокрые, волосы девушки. Она сначала напряглась, а потом расслабилась, и даже умилённо улыбнулась, если бы раненая могла распустить хвост, то удовлетворённо махала им. Эвелину наполнили тягостные чувства. Голод настырно высовывал голову из недр существа девушки. Но она пыталась сдержаться и не съесть своего благодетеля. Эвелина не удержалась и от удовольствия, высунула язык, и тут же на него капнула мыльная пена.

— Фи, тьфу, ой…бяка! — фыркнула по-кошачьи девушка. — Как нечто настолько вкусно пахнущее, может обладать столь мерзопакостным вкусом. — Возмутилась девушка, она никак не привыкнет к этим обманчиво съедобным шампуням, гелям, которые вовсе не то чем кажутся.

— А ты язык не выставляй. Ты как ребёнок. — Поучительно отозвался Симеон, смывая пену с головы девушки. Его умилила игривость подруги, все таки лучше чем когда она плачет или злиться.

— Я не виновата, у тебя руки нежные! Ты где так научился обращаться с длинными волосами? — изумилась Эвелина и подняла взгляд на друга. Симеон многозначительно тряхнул длинными, волосами собранными в тугой хвост. — А…ну да…тебе, наверное, тяжело ухаживать за своими? — поинтересовалась девушка сочувственно. С завистью посмотрев на волосы друга.

— Не сложнее чем с короткими, единственное кровь тяжело смывается и копоть от пожарищ. — Признался Симеон.

— Э… — Изумилась Эвелина, явно представив при каких обстоятельствах почти снежно белые волосы друга должны окраситься кровью и ей стало жутко. Но с другой стороны она рассудила, что лучше он чем тот, кто-то другой. — Симеон ты чудо! — только и нашлась что сказать Эвелина, тяжело выдохнув и поняв в который раз, как же скучно она и живет по сравнению другом, зато спокойнее.

— Не исключаю и это. Так ты домывайся и накинь что-то, я вернусь и обработаю твои раны. — Деловитым тоном отозвался Симеон, о чем-то задумавшись.

— Что? Ты уже уходишь? — с некоторым разочарованием поинтересовалась Эвелина, и часто заморгала пушистыми ресницами.

— Да, я свою задачу выполнил, дальше можешь сама…а что-то не так? — поинтересовался Симеон.

— Ну…просто мне понравилось как…ну у тебя нежные руки. — Смутилась девушка. Она не знала как оформить свои чувства и мысли в четко сформулированные слова. Эвелина потупила взор и тень от стрельчатых ресниц упала на бледное лицо, а на щеках расцвел румянец, она прикусила нижнюю губу.

— Понятно… — Задумчиво отозвался Симеон и развернулся уходить.

Эвелина тяжело вздохнула с прискорбием в сердце, отпуская источник приятных ощущений. Она вздрогнула, когда прохладная ладонь коснулась ее покатого плеча, а сердце пропустило удар, а внизу живота зародился напряжённо-томительный узел.

— Ладно, помогу еще немного тебе. Что бы ты по меньше нагружала раненную мышцу. — Раздался голос Симеон над головой девушки. Он налил на мочалку гель для душа и бережно провел по плечу, по ключице и шее девушки.

— Спасибо, ты…просто чудо….аппетитное чудо…ой… — Вырвалось у Эвелины, которая уже млела от нежных прикосновений мочалки.

— Спасибо что не пытаешься меня съесть. — Шутливо заметил парень, скользнув мочалкой под нижней челюстью девушки, заставив тем самым приподнять подбородок, она прикрыла глаза от удовольствия и улыбнулась.

— А я могу… — Призналась Эвелина и демонстративно облизнулась и хитро хихикнула.

— Давай, я не против, но должен предупредить, я ядовитый и невкусный, а ещё твердый. — Шутливо заметил Симеон.

— Оу, и где контрено твердый? — Прошептала Эвелина хихикнув.

— Лучше тебе не знать. — Уверил Симеон, и в его взгляде промелькнула искра, но тот час была подавлена железобетонным самоконтролем.

Эвелина перевернулась, подставив под заботливую, нежную руку спину, что-то доверительное было в этом, ведь Симеон знал много способов как нанести смертельный удар и в какие именно точки на спине. Хотя бы в тот же позвоночник. Но единственное чувство, которое в нем взыграло это желание заботится и защищать столь хрупкое создание. Эвелина выгнулась по-кошачьи, поддаваясь его ласке. Симеон провел мочалкой от задней части шеи вдоль позвоночника, до поясницы, ниже он не решился заходить, словно там стояла невидимая преграда.

Симеону пришлось гладить другой рукой сунувшуюся ему в руки шейку. Он чувствовал как под тонкой, нежной кожей пульсирует кровь, да и сама она тонкая и уязвимая, одно движение и хруст позвонков будет знаменовать конец этой прекрасной жизни.

Симеон сам не ожидал от своих рук такой нежности, ведь они приучены к совсем к противоположному. Его удивила сия перемена и новые, неожиданно всплывшие умения из глубины подсознания. Рука Симеона скользнула ниже к тонким, выпирающим ключицам и чуть ниже одной он нащупал рану. Он не касался ее, чтобы не причинить боль подруге, но знал она там. Также Симеон видел на видео с какой силой ударил монстр подругу. Эти хрупкие ключицы должны были треснуть и прорвав кожу ощетинится наружу. Но они выдержали, как и их хозяйка.

Симеон поразился сколько силы и выносливости в столь обманчиво уязвимом теле, которое умеет так сладко выгибаться. Симеон тряхнул головой, он помнил как на Эвелину смотрел Алекс и не хотел уподобляться этому примитивному животному. Он взирал на девушку, как на совершенное произведение искусства и не хотел его обжигать страстью.

Эвелина притянула руку Симеона к щеке, ласково потерлась об нее. Девушке нравился запах ладони такой терпкий, смешанный с ароматом фруктов. Раненой хотелось окунуться в приятные эмоции, как в эту горячую воду. Она лизнула указательный палец парня, немного его прикусив. Симеон вздрогнул, и выдохнул, напрягшись сем телом.

— Эвелина, прекрати, иначе это все плохо кончиться. — Симеон прошептал на ухо прелестнице, нависнув над ее блестящим от влаги телом, она могла утонуть в его зловещей тени.

— Эм, а можно узнать, для кого плохо кончиться? — хрипловато поинтересовалась Эвелина, прикусив нижнюю губу, что уже опухла от принятия на себя попыток сдерживания порывов страсти.

— Для твоей чести. — Все тем же проникновенным голосом проговорил Симеон, попытавшись высвободить руку из цепких лапок этого ангела страсти.

— Ради такого, как ты…ее не жалко. — Отозвалась Эвелина и крепче вцепилась свою добычу.

Симеону поручили разузнать об этих таинственных превращениях людей в монстров. Тем более его руководство насторожило информация, что У.Н.С.О.Т. обзавелся реагентом на неизвестную мутагенную субстанцию раньше, чем лаборатории ВиВитеха.

Тем более как выяснилось это не первые случаи, про первые вспышки замалчивал У.Н.С.О.Т., они же и скрывали систематизм мутирования. Теперь Алекс ещё больше не внушал доверия Симеону и ему не нравилось, что этот мутный тип крутиться возле Эвелины. Парня радовало то что она не принимает ухаживания командующего подразделением УНСОТом выкормыша Ордена.