Доминик прижался лицом к груди Мэг и прошептал то, что они теперь знали оба:

– Я люблю тебя, моя колдунья. Я всегда буду любить тебя.

Лютая зима заметала снегами поля и заковывала льдом реки, но люди Блэкторна, запасшись летним урожаем, спокойно продолжали делать свои привычные дела. И все же они волновались, но волновались радостно. С минуты на минуту они ждали известий от своей госпожи, которая носила в себе семя Волка Глендруидов.

– Я хочу, чтобы Старая Гвин осталась, – сказал Доминик.

– Она уже очень стара, – ответила ему Мэг. – Я больше не могу просить ее – я знаю, что она хочет покоя. Гвин искупила свою неверность мужу.

Доминик покачал головой. Он не мог поверить, что Старая Гвин своей службой искупала грех тысячелетней давности! Люди не могут жить так долго! Он был уверен только в том, что серебряное свадебное платье, цепочка с каменьями и старая женщина исчезли, как будто их никогда и не было на свете. Мэг о чем-то задумалась, и по ее лицу пробежала тень тревоги. Доминик заметил это не в первый раз за сегодняшний день.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он заботливо.

– Я хочу выйти из ванны.

Доминик помог ей вылезти и подал мягкое теплое полотенце.

– Нужно найти подходящую прислугу, – произнесла Мэг.

Доминик нежно коснулся большого живота.

– Хозяину Блэкторна не пристало прислуживать своей жене.

– Для него это большая честь, – возразил ей Доминик.

Внезапно тело Мэг напряглось, и она проговорила изменившимся голосом:

– Позови повитуху. Наше дитя чересчур проворно.

За окнами бушевала метель, пока Доминик нес Мэг к постели, которую она приготовила заранее. Сухие травы и коренья наполняли комнату благоуханием. Повитуха ворвалась в дверь и начала читать ритуальные глендруидские песни, которым научила ее Мэг.

– Ну, теперь вы довольны? – поинтересовалась она, исполнив эту нудную обязанность.

– Да. – Голос Мэг был тих и слаб. Снова накатила боль. Мэг схватила руку мужа и сжала так, что ее ногти впились ему в ладонь. Другой рукой Доминик гладил волосы Мэг, говоря о своей любви.

Повитуха краем глаза наблюдала за Домиником: такая нежность не часто встречается среди мужчин, особенно среди тех, которые говорят: «Никакой пощады! Пленных не брать!»

Но теперь разбойники и мятежные рыцари убрались в северные земли и не осмеливались беспокоить людей, живших под защитой Волка Глендруидов.

Повитуха тревожно поглядывала за окно: как разыгралась непогода! Супруги не замечали этого. Для них существовала только новая жизнь, готовая возникнуть из лона Мэг. Волк Глендруидов смотрел с плеча Доминика на Глендруидскую ведьму.

– Вы можете идти по своим делам, господин. Я помогу ей, – сказала повитуха Доминику.

– Нет, – твердо ответил он. – Моя жена не покидала меня ни в радости, ни в горе, и я не оставлю ее сейчас.

Повитуха пожала плечами, но промолчала. Мэг застонала, корчась от боли.

Доминик находился подле нее все время, пока длились роды. Вскоре детский крик заставил его вздохнуть с облегчением.

– Лорд Доминик! Ваша жена родила вам сына!

Замок наполнился звонкими детскими голосами. Доминик учил своих подрастающих сыновей сражаться, когда необходимо, и искать мира, где это возможно. Мэг передала дочерям тайны воды и трав, садов и всего живого, чтобы они, когда придет время, передали древнее знание своим дочерям. И еще Глендруидская ведьма и Волк Глендруидов всей своей жизнью учили детей самой важной жизненной истине: на свете никогда не было, нет и не будет ничего сильнее, чем щедрое, бескорыстное сердце и неукрощенная душа любви.