Коннор не знал, что ответить. Он воспринял недавний смех как нечто вполне нормальное и не видел в нем ничего плохого.

– Поэтому я приняла решение, – продолжила Джиллианна.

– Какое? – неуверенно спросил Коннор.

– С этого момента я буду вести себя очень скромно. Больше они не услышат моих стонов. Я отказываюсь созывать этих глупцов к ужину.

На самом деле Джиллианна не была настолько уверена в себе. Она понимала, что не в силах отказаться от того удовольствия, которое доставлял ей Коннор. Он перевернул ее на спину. Сначала он решил, что жена надела ночную рубашку, чтобы защититься от холода, но теперь он понял, что это была часть ее плана стать более скромной. Так она дойдет до того, что превратится в добропорядочную зануду в постели, о которых рассказывал его дядя! Этого нельзя было допустить. Никакие приступы скромности не должны лишить его той страсти, какую он испытывал со своей женой!

– Что это такое? – спросил он, развязывая кружевные завязки на ночной рубашке.

– Это то, что жена должна надевать перед сном, – ответила Джиллианна.

– Это для того, чтобы мне было труднее до тебя добраться?

Она охнула, когда он рывком спустил рубашку с ее плеч, обнажив грудь. Ее руки оказались прижатыми к бокам, и она едва могла пошевелить ими. Джиллианна не испугалась: она была уверена – Коннор никогда не причинит ей боли. Она была слегка заинтригована и очень возбуждена. Как быстро она превратилась в страстную любовницу!

Он поцеловал ее, и дрожь пробежала по ее телу. Затем его губы начали спускаться все ниже и ниже. Она застонала, ей страшно хотелось прикоснуться к нему.

– Коннор, я не могу пошевелиться, – выдохнула она, удивляясь, что вообще может говорить, когда он целует ее соски.

– Благородные леди не шевелятся, – нравоучительно произнес он, проводя кончиками пальцев по ее соскам. – Благородные леди лежат тихо и позволяют своим мужьям наслаждаться их телом.

– Не думаю, что это правильно.

Она хотела сказать что-то еще, но тут он обхватил губами ее сосок. С неожиданной силой она освободила руки и вцепилась в волосы Коннора.

– Скорее, Коннор! – взмолилась она. – Прямо сейчас!

– Нет, подожди.

Но она уже не могла ждать. Волны оргазма сотрясли ее тело, и когда она снова позвала его, он не раздумывая вошел в нее.

Трудно было сказать, сколько прошло времени, прежде чем Джиллианна смогла двигаться и говорить.

– Я снова кричала? – спросила она, заранее зная ответ.

– Да, два раза. У меня до сих пор в ушах звенит.

– Самодовольный мерзавец!

– Надо сходить и посмотреть, может быть, кто-то из этих глупцов вылез из кровати в ожидании завтрака?

Джиллианна захихикала:

– Сходи посмотри.

– Я не могу пошевелиться. – Коннор зевнул и поцеловал жену в шею. – Ты лишила меня сил.

– Я тоже не в силах сдвинуться с места.

– Хорошо, значит, я выполнил супружеский долг и теперь могу поспать.

Хотя Джиллианна улыбнулась, ей было очень досадно, что после такой страсти, такого бурного занятия любовью она услышала только шутку, а не слова любви. Однако она подавила в себе желание заставить мужа произнести эти слова. Такие признания делают без принуждения. Единственное, что беспокоило ее, так это то, что Коннор может никогда не произнести этих слов. Она прижалась губами к его волосам и подумала: сколько времени она сможет ждать его признания?

– Что ты делаешь?

Она вздохнула, услышав за спиной знакомый голос. И как Коннор всегда умудряется застать ее врасплох? Конечно, небольшой сад лекарственных растений, которым она занималась, выглядел аккуратным и ухоженным, но о ней самой этого нельзя было сказать. Джиллианна заметила, как он улыбается, глядя на ее перепачканное платье. Судя по всему, тот смех два дня назад наконец-то разбудил в нем чувство юмора.

– Я занимаюсь лекарственными растениями, – ответила она.

– У нас они растут? – Коннор с удивлением обнаружил, что его жена успела проделать огромную работу.

– Да, только раньше здесь было всего две грядки с остатками растений. А на кухне я нашла несколько мешочков с семенами. – Она указала на засохшие прутья возле стены. – Мне кажется, раньше здесь тоже был огород.

– Не помню, – покачал головой Коннор. – Я был мальчишкой, когда началась война, а мальчишек не интересуют огороды.

Она кивнула.

– А большинство пожилых женщин погибли, унеся знания с собой. – Вдруг Джиллианна заметила, что он как-то странно смотрит на нее. – Что-то случилось?

– Твой отец здесь.

– Здесь? В замке? – Она вскочила на ноги, забыв о грязном платье.

– Нет, он за воротами. С ним десять вооруженных воинов.

– О Господи!?

– Он хочет поговорить с тобой.

– А с тобой?

– Нет, пока нет. Я взял с него клятву, что он не попытается тебя увезти.

Джиллианна поморщилась, представив себе, как воспринял отец это требование.

– Так я могу пойти поговорить с ним?

– Да, если поклянешься, что не сбежишь с ним.

– Клянусь.

Она старалась говорите спокойно. Коннору было не обязательно знать о ее запасном плане. Во-первых, она была его женой и все еще надеялась, что их брак станет по-настоящему счастливым. Еще рано было опускать руки. Во-вторых, если она уедет, это создаст массу проблем. По законам Шотландии и церкви она была женой Коннора и не могла нарушать эти законы безнаказанно.

– Передай отцу, что я буду через пятнадцать минут, – попросила она. – Мне нужно умыться и переодеться.

Коннор медленно направился к воротам, чтобы снова встретиться с рассерженным отцом своей жены. Он не забыл, как Джеймс предупредил его о том, что Джиллианна в любой момент может разорвать этот брак. Если это знает Джеймс, то наверняка знает и сэр Эрик Мюррей.

Джиллианна выбежала из ворот Дейлкладача и бросилась в объятия отца. Ей не требовалось утешение, просто было приятно вновь прижаться к отцовской груди. Наконец он разжал объятия и посмотрел на нее. Им предстоял не слишком приятный разговор, и Джиллианна не торопилась его начинать.

– Тебя не обижали. – Он произнес это как утверждение, а не как вопрос.

– Нет, папа, – ответила она. – Сэр Коннор никогда меня не обидит.

– Расскажи мне, что произошло.

– Разве ты не был в Дублине? Мама тебе не рассказывала? Я посылала к ней Джеймса.

– Она мне рассказала, но я хочу услышать это от тебя.

Джиллианна послушно начала свой рассказ. Она со всеми подробностями описала, как отбила три нападения, и обрадовалась, увидев улыбку на лице отца. Даже тот факт, что он был сердит на Коннора, не помешал ему от души повеселиться. Затем она в двух словах описала свадьбу, первые брачные отношения и прибытие в Дейлкладач. Пристальный взгляд отца свидетельствовал о том, что она не смогла его обмануть.

– Вы переспали?

– Да, отец, – призналась она, заливаясь краской.

– Это он стоит около ворот?

Джиллианна обернулась и заметила Коннора в окружении нескольких человек.

– Да, это тот, кто выше всех.

– А кто прячется за его спиной?

– Его братья: Дэрмот, Дру, Тони и Ангус, их сестра Фиона и его ближайший помощник Мосластый. На самом деле его зовут Айан.

– Девочка тоже там?

– Да, та, что ниже всех. Ей еще не исполнилось тринадцать.

Сэр Эрик задумчиво посмотрел на группу возле ворот.

– Почему она одета как мальчик?

– Ее вырастили братья.

– Понятно. – Он некоторое время переводил взгляд с дочери на Коннора и обратно. – Ты клянешься, что он не обижает тебя? Он такой здоровый!

– Отец, клянусь тебе! – горячо воскликнула она. Ей показалось, что ее тон выдает страсть, которую она испытывала к мужу. – Коннор никогда меня не обижал.

– Я говорил с королем. – Сэр Эрик улыбнулся, заметив тревогу дочери. – Он был очень мил, чуть ли не извинялся. Все в моих руках. Конечно, король не откажется от того, что сам разрешил, но если я решу расторгнуть твой брак, он поймет и поддержит меня. Ты хочешь, чтобы я это сделал?