Дунфорт тихо вздохнул, прикрыв веки. А после ободряюще улыбнулся, в очередной раз делая вид, что с ним ничего не происходит. Хотя я кожей чувствовала его нарастающее нетерпение. Как будто наши с Анвирой чувства больше ничего для него не значили и не могли его остановить.

— Что ж, тогда я провожу вас в Рощу. Эрнан и Бьои придут туда вслед за нами.

— А они смогут пройти туда без вас? — я поправила воротник платья, уже готовясь возвращаться на холод из сырой духоты темницы.

— Конечно. Они мужчины королевского рода.

Больше ко мне не прикасаясь, Финнавар проводил меня наверх, а дальше — прочь из замка в сторону стены, что его окружала. Эта тропинка, ведущая через гораздо более заросший и запущенный сад, чем тот, что рос подле резиденции, показалась мне знакомой. Наверное, потому что тоже вела в Рощу, а потому её окружала совершенно особенная атмосфера. Я, почти не озираясь по сторонам, шла за Дунфортом, время от времени поднимая взгляд на его спину, укрытую меховым воротником плаща. Стражник, так и охраняющий понуро стоящую рядом с ним Мадлин, аж навстречу герцогу подался, как ему, видно, поскорее хотелось сбросить себя необходимость исполнять неприятный приказ. Финнавар кивком разрешил ему уходить, что тот и поспешил сделать. Мадлин повела плечами, тяжко вздохнув, но герцог никак не отреагировал на её желание вызвать в нём жалость.

А меня невольно кольнуло злорадство: наконец она почувствовала себя на моём месте. Когда я так же пыталась придумать, как выкрутиться, и старалась взять своих надзирателей хитростью и женскими чарами. Вот только на Дунфорта они сейчас, похоже, никак не действовали.

Вслед за Финнаваром мы вошли в Рощу. Я едва не споткнулась на ровном месте оттого, какие чистые и сильные потоки природных сил пронизали меня со всех сторон. Подняла руку, внимательно глядя на ладонь, и заметила, как бледные искры кружат над ней от одной только мысли об огне. Я не была огненным магом и не умела порождать пламя, преобразуя энергию, но здесь сумела создать хотя бы бледное его отражение.

— Помню, ты хотела уложить на жертвенный камень Далью, — едко произнёс Финнавар, поворачиваясь к Мадлин, которая застыла от ощутимого страха и нерешительности в стороне от него. — Теперь придётся лечь на него самой.

Она озиралась, не способная сейчас чувствовать магию и силу этого места, но и без этого понимая, что её ждёт. Но в следующий миг ведьма снова попыталась принять безразличный вид.

— Вас, Ваша Светлость, хлебом не корми, а дай уложить какую-нибудь ведьму, — ответила, явно бравируя и пытаясь уязвить. — Но смотрите, как бы вам всем от вашей задумки не стало хуже.

Герцог хмыкнул, прищурившись, и вдруг показалось, что в его словах и действиях тоже есть изрядная доля бравады и притворства. В очередной раз я задумалась над тем, что же он на самом деле чувствовал к Мадлин? Что его тянуло к ней? Ведь она вовсе не была стихийной ведьмой, как я, а значит особые ощущения от контакта с ней не были такими острыми и подавляющими разум и волю. Стало быть, его тяга к ней, желание, а может и что-то большее, были гораздо более настоящими и искренними. А если это так, то его оставалось только пожалеть: он вынужден был сейчас принести в жертву жизнь той женщины, что была ему всё же дорога.

От тягостного молчания нас спасли Эрнан и Бьои, которые появились в Роще почти вслед за нами. Сын Анвиры зачарованно озирался, приоткрыв рот, и оставалось только догадываться, насколько волшебным выглядит это место в глазах ребёнка. Пока я расстилала на удивительным образом не засыпанной снегом траве плотное покрывало, чтобы уложить на него принца, Эрнан и Финнавар принялись за подготовку Мадлин к ритуалу.

— Веревок не хватит надолго, — проговорил Дунфорт тихо, косясь на нас с Бьои и стараясь, чтобы малыш не услышал лишнего. — Тебе придётся держать её всеми силами, потому что я буду с Дальей. Нельзя позволить ей обратить на нас какие-то заклинания.

Принц кивнул, раз за разом окидывая ведьму спокойным взглядом. Похоже, его не пугала опасность вновь оказаться под действием насланного на него Мора. Это всё, чем могла сейчас навредить ему Мадлин. В остальном он был перед ней даже сильнее, чем мы с Финнаваром.

— Не тревожься, Финн, — он упорно не желал соблюдать порядок взаимного обращения с братом. — Я сделаю всё, что в моих силах.

Принц скинул плащ и камзол, оставаясь в одном жилете поверх рубашки: и тут стало видно, что он действительно прекрасно сложен и по-воински развит ничуть не хуже Анвиры. Заметив мой слегка удивлённый взгляд, принц улыбнулся и подмигнул мне. Даже в такой ситуации он не терял присутствия духа.

— А мне не будет больно? — своим вопросом Бьои заставил вновь повернуться к нему.

— Нет, что вы, Ваше Высочество. Я постараюсь сделать так, что вы ничего не почувствуете.

Похоже, Мадлин услышала наш разговор и потому громко расхохоталась, однако никак не комментируя мои слова. Мальчик с удивлением покосился на неё, и я спешно отвлекла его: ни к чему малышу видеть всё, что сейчас творилось на жертвенном столе. В следующий миг к нам подошёл герцог и присел перед Бьои на корточки.

— Ну, что, Ваше Высочество? — он потрепал его по макушке. — Скоро вы будете совершенно здоровы. Сможете стать вином, как ваш отец, а после — королём. А эти прелестные леди помогут вам излечиться. И я, конечно, тоже.

Он мягко гладил мальчика по щекам и плечам, а тот моргал всё медленнее, всё тяжелее поднимались его веки раз от раза. Скоро Бьои накренился и опустил голову мне на колени. Я осторожно уложила спящего принца на покрывало.

Больше не в силах выдавить из себя ни слова, просто подошла к Мадлин и, стараясь не смотреть ей в глаза, сняла с неё ошейник. Ещё есть время, пока она вновь обретёт контроль над своими силами. А в случае с Бездной, это будет происходить чуть дольше обычного. После повернулась к Финнавару, который уже стоял за моей спиной. Он подал мне кинжал, выпустив его рукоять из пальцев не без колебаний.

На миг померещилось, что это тот самый клинок с янтарной рукоятью, который я оставила в снегу неподалёку от того места, где разбилась карета во время нашей с Анвирой злосчастной прогулки. Но нет, он был совершенно другим. Острое лезвие разрезало кожу на запястьях легко. Она закапала с поднятых рук на жертвенный камень, на лицо Мадлин, которая пыталась увернуться, недовольно морщась и бранясь. Но её слов я не слышала, чувствуя, как всё сильнее меня окутывает подступающая со всех сторон тьма Бездны.

— Я приношу себя в жертву в этой Роще. Нет мне хода в Бездну, но я хочу увидеть её врата.

Скоро руки уже невозможно стало удерживать на весу. Я сначало опёрлась на камень, а после поняла, что не могу стоять на ногах. Как только начала заваливаться в сторону, Финнавар поймал меня и отнёс на покрывало рядом с Бьои, который спал всё так же спокойно. Лицо герцога на миг показалось перед гаснущим взором. Он что-то сказал, а после прижался губами в моей окровавленной ладони — на его щеке остался багровый развод. Уже не в силах оставаться в этом мире, я обратилась внутрь себя, будто бы сворачиваясь улиткой. Раскинулась в стороны потоками собственной силы, коснулась растущей пропасти, которая вела в Бездну. Меня утягивало в неё, точно водоворотом. Но я знала, что не попаду туда совсем, потому что смерть моя — жертва. С другой стороны, внутри Бьои закручивался спиралью комок Мора, он так глубоко пустил щупальца, что края его найти было очень трудно, как и понять, можно ли его убрать совсем. Я протянула руку из последних сил и коснулась прохладной ладони мальчика.

— Держи её! — крикнули вдалеке.

Пасть Бездны расширилась, и удерживаться на её краю стало совсем тяжело. Тугие жгуты жадно протянулись в мою сторону, силясь утащить внутрь бесконечной утробы. Только тёплый свет, что исходил от Финнавара и от всей Рощи, с которой он сейчас был связан, удерживал меня на грани. Мадлин начала бороться. Это ощущалось яростными всплесками тьмы, всполохи которой всё чаще дотягивались до меня. Пытаясь, как во время приступа, что случился с принцем, окутать частицу Мора как можно плотнее нитями светлой силы, я потянула его, словно арканом, к себе. Он крепко держался за душу мальчика. Крик Бьои, такой жалобный, переполненный болью, на миг выбил меня из равновесия: нет, он не должен страдать!