Его тон становился всё жёстче, а мои аргументы, видимо, вовсе не казались ему весомыми.

— Вы разве не слышали, что обо мне говорят?

— Слышал.

— И вас это не беспокоит? Разве высший свет одобрит?..

— Далья! Прекратите! — внезапно рявкнул король.

И я едва не присела. Он вдохнул, раздувая ноздри, а после просто подошёл в несколько широких шагов, обхватил меня за талию и притиснул к себе. Я только успела откинуть голову, чтобы позволить ему поцеловать меня. Застонала, жадно цепляясь за него, пытаясь сгрести в охапку побольше.

Анвира опрокинул меня на постель — та жалобно скрипнула. Его губы яростно смяли мои, а рядом с головой в тонкий матрас впечатался кулак. И ещё раз.

— Вы невыносимы, упрямы! — выдохнул он, прерываясь. — Вы сводите меня с ума во всех смыслах. Но чем дольше я вас не видел, тем сильнее мне становилось плевать на то, что скажут в высшем свете. Да и им надоело без конца трепать ваше имя. Вы графиня, чтобы ни случилось с вами в жизни. И от всех происшествий ваша кровь не стала менее благородной, чем у тех, кто вас осуждал. Это хороший повод заткнуть всем рты. Не находите?

Он прикрыл веки, успокаиваясь, а я молча смотрела на него, пытаясь наконец поверить во всё случившееся только что. И понимала, что, в свою очередь, теперь никуда его не отпущу, пока не стану принадлежать ему до конца. Пусть и на одну ночь, если он того пожелает.

Немного помолчав, Анвира привстал на локте. Окинул меня очередным тягучим взглядом. Его широкая прохладная ладонь прошлась по плечу вниз, остановилась на едва прикрытой тонкой тканью груди. Он поддел хлопковое кружево и отодвинул в сторону. Прерывисто выдохнул, когда от прикосновений сосок сжался, заостряясь. Король мягко коснулся его, пропуская между пальцев, а после встал, оставив меня содрогаться от нетерпения, и разделся до пояса. Бледный свет единственной свечи и луны, что торчала на небе в стороне от моего окна, показал всё, что нужно было. Он топлёным молоком разлился по его руке, плеснул на грудь и живот. Анвира покосился на меня, просто окостеневшую от невыносимого желания, что жаром заполняло всю меня до краёв. После он присел на мои ноги, однако, не наваливаясь всем весом, и продолжил прерванную ласку. Теперь обе руки легли на грудь, чуть сжимая и гладя через ткань, медленно, поднимая томление из самых глубин тела, а после — горячее дыхание накрыло одну, губы сомкнулись на вершинке.

Тут я не выдержала.

Попыталась обнять его за шею, но он молниеносным движением схватил мои запястья и вдавил в подушку над головой.

— Двинетесь, и я точно вас выпорю за всё, что вы натворили, — пообещал, глядя на меня исподлобья.

Губы, которые я знала до самой мелкой трещинки на них, прильнули к моим, жадно, жестоко, не принимая возражений, даже если бы они и были. Его бёдра с нажимом прижались к моему животу, не оставляя никаких сомнений в силе его желания. Я попыталась высвободить руки, но мне не позволили. Оголённая кожа чувствовала волоски на его груди. Невесомая сорочка раздражала, обращаясь толстой стеной между нами. Анвира выпрямился, видно, разделяя мои мысли насчёт неё — треск ткани прозвучал оглушительно в ночном безмолвии, и две половинки рубашки распахнулись, полностью предоставляя меня в его распоряжение. Он медленно вздохнул, оглядывая меня вновь и вновь. Кончиками пальцев провёл по животу, очертил пупок и направился ниже. Я вздрогнула и смяла подушку над головой, когда он вторгся в самое сокровенное. Каждое движение его ладони вперёд-назад, то неспешное, то лёгкое и быстрое, заставляло немного умереть и возродиться вновь.

Поняв, наконец, что мои руки свободны, я схватила завязки его штанов и, путаясь в них, распустила, по-прежнему не говоря ни слова. Дёрнула вниз и вцепилась горстями ниже спины, жадно сжимая и требуя больше меня не мучить.

Он тихо засмеялся и освободился от оставшейся одежды. Накрыл меня тяжестью своего тела, умостившись между коленей. А после вынул последнюю душу ещё одним поцелуем. Я готова была поклясться всеми богами, что никто на свете не целуется так хорошо, как он. Хоть и не проверяла. Казалось, можно достигнуть пика только от движения его губ, которые то приостанавливались, вырывая из груди стон нетерпения, то вновь сминали мои таким напором, что непонятно становилось, где он, а где я.

Он взял меня, когда в голове уже не осталось ни единой разумной мысли. Я только вскрикнула глухо, не отрываясь от его рта, когда снизу пронзила тянущая боль, неожиданная и короткая. Надо же. Совсем позабыла о восстановленном зельем девичестве. Остатки её поглотило восхитительное ощущение скольжения внутри. Силы, что наполняла меня, вожделения, которое плавило тело. Он не торопился, проникая глубоко, замирая на миг и покидая почти полностью. Но каждый толчок, разгонял по телу обжигающие волны. Я только пыталась не забывать дышать, путаясь пальцами в его волосах, когда он снова спустился на грудь, лаская её руками и ртом.

Становилось жарко, влажно и невыносимо хорошо, хотя, казалось бы, больше уже некуда. Внутри нарастало напряжение, звенящее, проникающее до самых глубин. Движения навстречу друг другу стали быстрее и неистовей, почти до боли. Стоны, которые уже невозможно было сдержать — громче. И вдруг я будто разлетелась на сотни сияющих осколков и закричала хрипло, сминая его волосы в кулаках. Возможно, ему было больно, но вряд ли он заметил. Он вбился ещё несколько раз, и замедлился, тяжело дыша мне в плечо, то и дело касаясь его губами. Последние плавные движения внутри, качнули на стихающих волнах удовольствия.

А после я лежала рядом с ним, проводя пальцами по ключицам, очерчивая линию плеч, касаясь твёрдого, чуть колючего подбородка и горячих губ. Мы всё так же молчали. Его рука лежала на моем бедре, тяжёлая, спокойная. Его дыхание касалось волос и щеки, когда он слегка наклонял голову. Я не хотела засыпать, боясь проснуться и не найти Анвиру рядом. Однако всё же уснула, уткнувшись в его грудь и вдыхая солоноватый запах кожи.

Проснулась, когда солнце за окном недвусмысленно дало понять, что просыпаться уже пора. Чуть шевельнулась и замерла, снова не веря. Под моей ладонью был тёплый живот, мерно вздымающийся при дыхании. Я открыла глаза и прикусила губу, чтобы не заплакать. Он спал, уже недовольно морщась от попадающих в лицо лучей света, такой умиротворённый и слегка забавный. Стоило двинуться ещё раз, как его рука сгребла меня за талию.

— Больше никуда от меня не уйдёте, миледи, — хрипло пробормотал он, ещё не открывая глаз.

— Анвира, — я склонилась к нему. — Я люблю тебя, слышишь?

Король наконец разомкнул веки и хитро посмотрел на меня.

— Слышу. И запомню, чтобы шантажировать, если придётся.

Он перевернулся на спину, увлекая за собой. Я села верхом, ощущая его утреннее возбуждение.

— Не придётся.

Король неспешно погладил мои бёдра, с удовольствием любуясь мной. Его лицо вдруг стало серьёзным, между сдвинутых бровей залегла морщинка.

— Мы оба едва не натворили страшных ошибок. Когда ты пропала в третий раз, я сначала решил, что буду жить без тебя… Но не смог.

— И я не жила.

Он обхватил ладонями моё лицо и посмотрел протяжно, не давая даже шевельнуться.

— Спасибо тебе. За то, что появилась в моей жизни. И за Бьои.

Преодолев сопротивление, я всё же наклонилась и поцеловала его, чувствуя, как саднит губы после ночного истязания. Приподнявшись, приняла его в себя, понимая, что уже готова. Выпрямилась, наблюдая, как всё сильнее плещется в голубых глазах желание. Да, так… Только мой. Весь мой.

Медленно двигаясь, я поднимала его и себя на пик удовольствия. Он хмурил брови, прикрывая веки каждый раз, как соитие становилось быстрее. Не мешал, не пытался установить свой темп, полностью подчиняясь моему. Только в самом конце, когда я уже содрогалась от наслаждения, обхватил меня за талию руками и, пронзив так глубоко, как можно было, излился.

Я застыла, запрокинув голову и пытаясь унять дыхание. Тихо скрипнула дверь. Анвира вмиг накинул на меня покрывало.