Сам лорд Орияр, развалившись в кресле за столом, поигрывал чертовым амулетом.

— Рассказывай, Лин, — кивнул некромант.

— Вот план местности, милорд. — Магичка положила на край стола свиток пергамента.

Ну, этим меня не взять. Благодаря гребешкам матушки Зим карта с ориентирами всплывала перед моими глазами как живая при одной только мысли о ней.

— Я ценю твой труд, но лазутчика всегда готовят перед забросом в лагерь противника, поэтому вряд ли это нам что-то даст. — Граф не прикоснулся к свитку, на котором виднелись следы торфа или чего похуже. — Сразу со свидетеля начнем или тебе еще есть что сказать? Что там с деревней Счастливая Подкова?

— Форпост это. Деревень у северной границы не бывает, только крепости с мощными стенами. Но там четыре Счастливые Подковы, милорд. Четыре! И все погибли этой весной, тут ваша экономка не врала. И насчет неизвестного мора не врала. Но она не могла выжить. Там никто не выжил.

— Такая крупная брешь в обороне Севера? — изумился граф. Даже вскочил, швырнув амулет на стол, и начал мерить шагами кабинет. И лицо его стало очень мрачным. Таким же, как бывало у моего отца, когда он узнавал о неожиданном банкротстве очередного делового партнера.

А ведь Ворон, как рука (или крылья) короля, обязан был знать о таких вещах. Он не генералиссимус, конечно, но, насколько я знаю его роль в кабинете королевских министров и советников, он — щит от темных сил Нижнего мира. Значит ли его неведение немилость? Как интересно!

К чести некроманта, он быстро справился со своим удивлением.

— Мэйс Вирт, так в какой Подкове вы жили?

— В Счастливой, милорд.

— Но их четыре.

— Остальные три Несчастливые, — дернула я плечом. Что тут, мол, непонятного?

— Но мэйс Игви утверждает, что они все назывались одинаково.

Я посмотрела на них с жалостью.

— Ну сами посудите, милорд. Как бы их различали? Они трапецией стояли, узкой стороной к северу, но наша была самой дальней, потому и Счастливая. До нее волны набегов обычно не добирались.

— А на карте королевства указан единственный форпост с таким названием. — Граф взял с полки большой рулон карты, расстелил на столе. Рядом, не прикасаясь руками, одним только взглядом развернул загвазданную схему, полученную от Лин. Нахмурился, поглаживая идеально выбритый подбородок. — Не понимаю. Такого просто быть не может! На карте нет трех крепостей! Они точно существуют?

— Мы видели развалины, — сказала Лин. — Четыре штуки.

А ее спутник, прочистив горло гулким кашлем, добавил:

— Они стояли близко друг к другу, рукой подать, потому и выкосило там всех. И это наведенная порча, милорд. А Подкова — это комплекс из четырех приграничных оборонительных сооружений, немудрено, что одно название. И, ваше сиятельство, мне показалось, когда-то внутри комплекса что-то было, крепости охраняли не только границу, потому и нужда была именно в такой конфигурации. Но сейчас в центре между сгоревшими форпостами пустошь. А с названием — это как башни Орияр-Дерта начали бы спорить, какая из них Орияр-Дерт. Местные заморочки. Спор, у кого жизнь в Подкове счастливее. Я так полагаю.

— Благодарю, сэр Арчи. Мэйс Вирт, а вы что скажете? Что было в центре?

— Там всегда было болото, — ответила я без запинки, словно мне прямо в мозг кто-то диктовал. — Небольшое, но гиблое. Мы туда даже за клюквой не ходили. Проклятое место.

Знания всплывали в моей голове по мере надобности. Разворачивались, как свернутая пружина. Хочу такую шпаргалку в универ.

— Значит, именно ваша крепость была Счастливой?

Ну какая тебе разница?

— Конечно! — Я гордо вздернула подбородок.

Граф свернул свитки, снова не прикасаясь, одним задумчивым взглядом. А я подумала: зачем матушка Зим подбросила ему такую странную задачку? Ведь она могла придать мне внешность любой бродяжки. Но почему-то воспользовалась именно трагедией двухмесячной давности на далеком Севере и именем Тайры Вирт. И почему нельзя было сказать графу прямо: мол, чувак, обрати внимание на эту дыру? Зачем эти заморочки? Ой, как мне не нравится, когда меня используют не просто вслепую, а еще и так изощренно!

— Зовите свидетеля! — Граф кивнул слуге, ожидавшему у двери, и тот шустро сорвался с места.

Через минуту в сопровождении дворецкого в кабинет вошла моя мечта.

Выглядела она как высоченный, на полголовы выше Ворона, мужчина в военном мундире с эполетами, с коротко стриженными темными волосами, выдававшими человека, далекого от кулуарной жизни двора, где царила мода на длинные волосы. Подтянутый, стройный, не перекачанный, но с широким разворотом плеч, узкой талией, сильными руками. Это что касается фигуры. На вид мечте было лет тридцать. Лицо супергероя — мужественное, с живым взглядом карих глаз, волевым квадратным подбородком и высокими скулами. Губы жесткие. Такие решительно берут в плен. Даже я дрогнула от его быстрой улыбки, а Лин, судя по ее жадному взгляду и шустрому язычку, облизавшему губы, готова была накинуться на военного тут же, в кабинете.

— Генерал Шармель, лорд Норис, барон Артейский, — представил его дворецкий.

Сколько имен у одного человека, надо же. Теперь я понимаю, почему мой опекун не дозволял мне и носа высунуть из особняка. Если тут такие бравые красавцы служат в самой дыре, то каковы же придворные щеголи? Ворона не считаем, он, как и король, вне конкуренции.

— Счастлив знакомству, ваше сиятельство! — Генерал наклонил голову и по-военному щелкнул каблуками сапог со снятыми шпорами.

Граф пригласил гостя присесть (мы не удостоились такой милости), и они еще минут пять разводили церемонии: как служба, не утомил ли портал, не изволите ли эля… Ох уж это Средневековье! Если бы папа так вел деловые переговоры, он бы разорился.

Наконец выяснив, что генерал ежегодно объезжал с инспекцией все приграничные крепости и знал в лицо их гарнизоны, вельможные паны подошли к сути дела.

— Лорд Норис, знакомо ли вам имя достопочтенной дамы Тайры Вирт? — спросил некромант, причем он даже глаз не скосил в мою сторону за все время прелюдии с генералом.

— О да, разумеется. И не только имя. Я имел честь быть представленным дочери знаменитого в наших краях рыцаря! — воскликнул гость. И, одарив меня такой же стремительной, как весенний ручей, улыбкой, лорд-барон-генерал говорил уже мне: — Вы не представляете, мэйс, как я был счастлив, когда узнал от магессы Лин, что вам каким-то чудом удалось спастись от этого ужаса!

Тут, наверное, мне стоило выразить ответное восхищение или даже броситься на шею мечте. Но в моей флэш-памяти, полученной от колдовских гребешков, не было ни проблеска, связанного с такой примечательной фигурой, как генерал Норис Шармель. Значило ли это, что настоящая Тайра была так мало знакома с самим генералом, что не сохранила ни единого воспоминания? Или тут какая-то другая причина?

О том, почему и как айэни Зим смогла принять, сохранить и передать память погибшей девушки, я потом подумаю. А сейчас мне нужно как-то отреагировать, потому что пауза неумолимо разрасталась, и Ворон мрачнел и посматривал уж очень подозрительно.

— Я не помню вас, господин генерал! — решительно заявила я и, приняв независимый вид, отвернулась, успев заметить торжествующий оскал Лин.

Бравый красавец слегка покраснел, а в карих глазах появились растерянность и какая-то обида.

— Я понимаю, — тихим задушевным голосом произнес генерал Шармель, но по стиснутым кулакам видно было, какое удивительное и странное напряжение он испытывает. — Вы пережили страшную катастрофу, потерю всех родных. Я боюсь даже представить, что вам довелось испытать и каково было добираться до столицы. Но почему вы не обратились ко мне? Вы же наверняка проезжали Хольгред, где находится мой штаб.

— Я вас знать не знаю, ваше превосходительство.

— Но вы не можете меня не помнить! Вы же… Тайра, посмотри на меня. Это я, все тот же Норис. Десять лет прошло, а ты простить не можешь. Это не я приказал пустить на суп твоих проклятых петухов-мутантов! Чем мне еще поклясться?