— У тебя сейчас два выхода, Тамара, — поморщилась чем-то недовольная колдунья и перевела взгляд на залитое солнцем окно. — Первый — самый простой. Выйти сейчас из комнаты, подняться в кабинет и признаться в неудачном бегстве. Брачный договор тут же будет вновь подписан и помолвка состоится. Обручальное кольцо-оберег вернется на твою руку, и ни один демон не сможет к тебе приблизиться.

— Нет. Граф выместит на мне всю злость за свой позор. Он меня уже возненавидел, а если я признаюсь, он меня просто убьет, а потом поднимет, чтобы замаскировать убийство. Странно, кстати, почему он со своими невестами так не поступил. И я не хочу выходить замуж по чьей-то указке, пусть даже королевской. Я хочу любить и быть любимой. Я хочу сама решать, кто станет отцом моих детей, с кем разделить и постель, и судьбу. И чтобы это было взаимно. А быть послушной куклой, игрушкой в чужих руках я не желаю.

Старушка, пристально глядя на меня, медленно улыбнулась и, поднявшись, протянула мне руки.

— Вот сейчас ты настоящая Барренс, дитя. Именно такой и была наша Тиррина. Храброй, твердой, опасной, как клинок.

Я тоже поднялась, и женщина мягко прижала меня к груди, признавая своей.

— А второй выход? — отстранилась я.

— Второй для тебя более сложный. Помни — первое, что тебе сейчас нужно, это получить защиту от демона. Ты не нужна некроманту, но он нужен тебе.

— Я же сказала…

— Выслушай, Тамара. Он нужен тебе не только для защиты от демона, с этим и сильный артефакт справится, если хватит денег его купить. Королевский Ворон нужен тебе, чтобы найти путь домой. Вороны далеко летают и многое видят, что не видно нам, обычным магам от мира сего. И для этого не обязательно выходить за него замуж. Можно купить его услуги или… заслужить его дружбу, и он поможет.

— А вы не можете его попросить? Мне показалось, вы с ним знакомы.

— Нет, дорогая. Не могу. Только ты сама.

— Почему?

— Ты не понимаешь магической сути просьб и одолжений. Лучше ты будешь должна Ворону, чем мне. Ты и так мне слишком многое должна.

Когда успела? Я удивилась. Она поняла по моему взгляду невысказанный вопрос и улыбнулась снисходительно.

— Хотя бы за то, что я оставила тебе жизнь и не выдала никому твою тайну. И расплатиться становится день ото дня все тяжелее. Не привязывай свою душу к нашему миру железными цепями долга.

И тут законы кармы, вздохнула я, признавая ее правоту.

— Я могу лишь попросить его взять тебя в замок служанкой. Ты же хотела найти работу? Вот и будет тебе работа.

Угу, трупы после его некромантских опытов закапывать или мантию от гнили отстирывать, содрогнулась я.

— Решайся, милая. Невеста или служанка?

Ненависть мужа или грязь и прах. Презрение или омерзение. Замечательный выбор.

— У него как раз освободилась должность экономки. Ты же умеешь писать и считать? Вот и замечательно.

Экономки в моем представлении — старухи возраста матушки Зим, с огромными связками ключей на поясе.

— Но мне всего восемнадцать.

— Тиррине восемнадцать. А тебе?

— Двадцать три исполнится осенью.

— Когда? — подобралась колдунья.

— В моем мире это было двадцать второе сентября. Сентябрем у нас называется первый месяц осени.

— Вот оно как… — Матушка Зим легонько сжала мои плечи, вглядываясь в глаза так, словно хотела проникнуть в мой мозг через зрачки. Отпустила, погладила извиняющимся жестом. — Вы родились в один день, получается. Дэйтар родился в ночь с двадцать первого на двадцать второе число первого месяца осени. Любопытное совпадение, очень любопытное… А насчет внешности не беспокойся. Я же волшебница, — подмигнула она. — Сделаю тебе лицо, достойное такой высокой должности в замке Черного Ворона. И твой ожог замаскирую получше, чем пять слоев пудры. Зато у тебя будет своя спальня, гостиная, высокий оклад и свобода, в том числе от мужчины. Да еще и вся защита, какой граф Орияр одаривает своих слуг. Впрочем, у невесты еще больше помещений, власти и слуг, но не будет свободы и оклада.

Бабка слишком уж соблазняла.

— Но я ничего не понимаю в управлении замками!

— Тебе и не надо, там есть управляющий. А для понимания тонкостей я тебе подсказчика дам. — Матушка Зим подошла к окну, поворошила какие-то бурые комочки, лежавшие под солнечными лучами на полотенце и похожие на сушеные бобы. — Что ты решишь?

Прежде чем я открыла рот, старушка поспешно добавила:

— Но помни, статус служанки — не самое лучшее для девушки в нашем мире, и у тебя будут связаны руки для расследования давней трагедии. Вернуть все на круги своя и стать снова невестой — самый удобный для всех выход. Главное, ты сможешь на полном основании разыскивать преступников и навестить сгоревшую усадьбу. Гинбисы-то не давали тебе и носа из дома высунуть. Боялись, вдруг что случится с тобой и они без твоего наследства останутся. А без помощи я тебя и так и эдак не оставлю.

Я опустила глаза и стиснула руки. Главное для этой милой ведьмы — угли графского дома. А для меня — жизнь. И мой мир.

Но я без поддержки ничего не могу в мире, где главное даже не деньги, а магия и титулы. Радует одно: я ей нужна. Так нужна, что она не стала прежде времени меня пугать или принуждать. Наоборот, она хотела держаться в тени до последнего. И если бы не мое бегство и не сорванное обручение, то матушка Зим так и оставалась бы невидимой тенью в графском особняке и дергала бы за ниточки незримо и неощутимо.

Я ошибалась, не старая баронесса Гинбис здесь главная паучиха, а вот эта милая сгорбленная старушка в чепчике, как у черепахи Тортилы. Только очков и панциря нет.

Скользнув взглядом по стенам, увешанным пучками трав в какой-то нечеловеческой гармонии, я вздрогнула. На миг показалось, что на стенах проступил узор замысловатой паутины, и мешочки с травами снова превратились в ожидающих добычи толстых пауков. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.

Даже удивительно, как колдунья прошляпила наш заговор с Лисси и Бером! Или она не прошляпила, а направляла и явилась бы потом в роли спасительницы, заслужив мое безоговорочное доверие? Она и сейчас играет именно эту роль.

— Могу я узнать, кто вы на самом деле, матушка Зим?

— Зачем тебе это знать, дитя чужого мира? Ты впорхнула в наш дом, как воробышек в окошечко, и так же выпорхнешь, если не сломаешь тут крылья.

— Но почему вы так хотите отомстить за моих… за семью графа Барренса? Вы их родственница?

Колдунья, перебиравшая бобы (или то, что на мой земной взгляд таковым казалось), выбрала один, посмотрела зачем-то на просвет, удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям и спрятала боб в кулак. Ясно, что ответ я не получу.

— Определилась бы, Тамара, — прищурилась матушка Зим. — Тогда и вопросы задавай.

— Хорошо. У меня только один вопрос, ответ на который я должна знать сейчас. Вы сказали, что сможете изменить мою внешность. Как долго она продержится и смогу ли я ее поддерживать без вашей помощи?

— Заклинания хватит на три месяца. Чтобы продлить, тебе придется кое-что сделать самой: правильно наложить мою мазь и выпить нужное зелье. Научу, справишься. А сама снять личину ты не сможешь. К счастью или нет, но магия моей Тиррочки покинула ее тело вместе с душой. Все-таки магия — это состояние души.

— Вот и причина, почему я не могу быть экономкой: разве в управлении хозяйством не требуется магия?

Глаза ведьмы радостно блеснули, но она поспешно отвела взгляд и уставилась на залетевшую в окно пчелу, тут же с истошным гудением шарахнувшуюся прочь.

Вот так-так… Неужели матушка Зим так настойчиво склоняла меня к тому, чтобы стать экономкой, думая, что я из чувства протеста выберу именно то, что ей надо?

— Магия не выше бытовой желательна, но необязательна, — сказала колдунья. — Для господ главное — абсолютная преданность тех, кому они доверяют ключи от личных покоев. А таких в этот развращенный век трудно найти.

Я хмыкнула. Бабка свела сердито брови.

— А вот то кольцо, которое ты неосмотрительно сняла, не только давало тебе защиту от любой направленной на тебя магии, но и наделяло способностью видеть плетения и даже тех магических существ, которые предпочитают оставаться невидимыми, например, айэ.