Лео кивнул, глаза у него сделались величиной с блюдца, он с трудом верил, что они пускаются в такое грандиозное приключение.

— Хорошо. — Сердце у Лилли упало, когда она представила, как мало времени осталось до отплытия «Сенатора». — Готовы? Тогда побежали!

Хотя Лотти и Лео так толком и Не поняли, куда они бегут и к чему такая спешка, они припустили так, что сделали бы честь любому профессиональному спринтеру.

Сев на трамвай, Лилли начала понемногу успокаиваться.

У них был целый час. Этого достаточно Если, конечно, они без труда смогут найти восемнадцатый причал.

— Ну, а теперь ты можешь нам сказать, куда мы едем? — тяжело дыша, спросила Лотти, сидевшая в обнимку со своим громоздким саквояжем.

— Она уже сказала нам. — От волнения у Лео сел голос. — Мы едем на Аляску! Будем участвовать в «золотой лихорадке»! Намоем золота и станем миллионерами!

Лотти не обратила на него никакого внимания.

— Мы правда едем на Аляску? — озабоченно сдвинув брови, спросила она. — Но ведь это же страшно далеко. Как мы туда доберемся? И разве нам это по карману? Что мы…

— Потом, Лотти, — перебила ее Лилли, не желая думать обо всех этих «почему» и «как» и сосредоточившись только на одном — вовремя оказаться на борту «Сенатора».

Лотти умолкла, подумав, не напрасно ли она сказала Лилли о мечте их отца попасть на Аляску и поискать там золото. Беда Лилли в том, что, как и ее отец, она была совершенно далека от реального мира. «Если ими завладевала мечта, здравый смысл оставлял их начисто» — так всегда говорила мама. Поэтому надо присматривать за Лилли и помогать ей, но так, чтобы она об этом не догадалась, а то непременно обидится. А еще надо сделать так, чтобы Лилли казалось, будто это она присматривает за ней, Лотти. В точности так поступала мама, заботясь об отце.

Трамвай катился вниз, к гавани, а Лотти все размышляла. Почему, интересно, Лилли решила ехать на Аляску?

Только потому, что их отцу казалось, будто им там улыбнется счастье? Но что они там будут делать? Не могут же они сами добывать золото! Это слишком тяжелый труд.

Да и все лучшие места уже наверняка разобраны. Уже три года, как на Клондайке нашли золото, и первоначальные огромные месторождения на севере в основном иссякли.

Что же все-таки на уме у старшей сестры? Была бы она, Лотти, постарше, Лилли доверяла бы ей немного больше.

— Теперь мы наймем экипаж, — сказала Лилли, когда они высадились из трамвая в совершенно незнакомой, заполненной толпами народа части города. — Кучер знает, где находится восемнадцатый причал, и довезет нас туда гораздо быстрее, чем мы дойдем пешком.

Лотти споткнулась и чуть не упала вместе со своим тяжелым саквояжем.

— Ты хочешь сказать, что мы отплываем на Аляску сегодня?

Лилли в изумлении посмотрела на нее.

— Ну да, конечно, а как иначе мы туда доберемся?

Закинув за спину свесившиеся вперед косы, Лотти с поразительной сдержанностью ответила:

— Ты только сказала нам, Лилли, что мы едем на Аляску и что у тебя нет времени на вопросы и объяснения. Ты не сказала точно, когда мы едем. Или каким образом.

— Тогда я скажу тебе сейчас. — Девушка огляделась вокруг в поисках экипажа. — Мы плывем на корабле, и корабль отплывает меньше чем через час. Кучер! Кучер!

Кучер, к которому был обращен ее возглас, направил в их сторону свой экипаж.

— На восемнадцатый причал, пожалуйста, — сказала Лилли, подсаживая в коляску Лео. — И как можно быстрее!

Кучер, привыкший к подобным распоряжениям, пустил лошадь энергичной рысью.

— Это Пиратский берег? — благоговейно спросил Лео, глазея на шумные компании матросов, которые собирались в наступающей темноте на мощенных булыжником улочках.

Несколько сильно накрашенных женщин вывалились из шумного бара, за ними следовали подвыпившие мужчины. Элегантно одетых среди них не было, никто из них, похоже, никогда в жизни не носил фетровой шляпы.

— Не знаю, — отозвалась Лилли, испытывая облегчение, что ее греческого бога не было среди этих людей, и разочарование, что не удастся взглянуть на него хотя бы еще разок. — Но все равно, это очень экзотический район.

И она не преувеличивала. На узких тротуарах теснились индусы в тюрбанах и выходцы с Самоа, выделявшиеся в толпе темно-коричневой кожей. На углах улиц сбивались в группки африканцы. Тут и там сновали китайцы.

Конечно, все трое слышали об этой части Сан-Франциско, но даже не думали, что когда-нибудь ее увидят, настолько во всех отношениях она была далека от замкнутого величия дома Мосли на Ноб-Хилл.

— Вы на «Сенаторе» плывете, мэм? — поинтересовался кучер, когда экипаж оставил позади узкие улочки и покатил по еще более неровным булыжникам доков.

— Да. А вы его видели? — С левой стороны вставал лес мачт и пароходных труб. — Это парусник или пароход?

Кучер расхохотался.

— Плывете на нем и не знаете, парусник это или пароход! — Обернувшись, он с любопытством посмотрел на Лилли и перестал смеяться, — А вы точно знаете, куда плывет «Сенатор»? — спросил он, и в глазах его мелькнуло беспокойство.

— На Аляску, — ответила Лилли, и Лео крепче сжал ее руку.

Кучер пожал плечами. Если она знает, куда едет, тогда он ничем ей больше не поможет. Хотя, конечно, мнение свое высказать может.

— Золотые прииски — не место для ваших младшеньких, — сказал он, останавливая экипаж у трапа «Сенатора». — Да и для женщин тоже, если только они не шлюхи в баре.

Лилли не удостоила его ответом. Судя по дыму, валившему из труб «Сенатора», он мог отчалить в любой момент, так что нельзя было терять ни минуты. С бешено бьющимся сердцем Лилли выпрыгнула из экипажа.

— Подавай мне саквояжи, Лотти! Быстрей! — велела она, спуская на землю Лео и не дожидаясь помощи кучера.

Лотти с трудом опустила вниз тяжелый саквояж.

— Там матросы что-то делают с канатами, — заметила она.

— А что такое «шлюхи»? — спросил Лео, дергая Лилли за юбку.

— Если вы намерены плыть на этом корабле, то поторопитесь, — сказал кучер, забрав у Лотти последний из саквояжей и поставив его на землю.

— Беги на трап, Лотти! — лихорадочно приказала Лилли, ища в кошельке мелочь. — Его не уберут, если на нем будет человек!

— Что такое «шлюхи», Лилли? — снова спросил Лео, а Лотти, пронесшись по булыжникам мостовой, тем временем уже запрыгнула на нижнюю ступеньку трапа.

— Потом, мой хороший. Потом. — Лили подхватила один саквояж под мышку, а два других взяла в руки.

— Удачи, мэм! — крикнул ей вслед кучер, а потом, уже разворачивая свой экипаж, добавил про себя:

— Она вам ой как понадобится!

Сердце Лилли, когда она спешила вслед за Лотти, билось так, словно готово было разорваться. Вот он, решающий момент. Или их имена есть в списке пассажиров, или нет. И если нет.. Она даже не хотела думать, что будет, если их там не окажется.

— Мисс Сталлен? — спросил молодой матрос, спускавшийся по трапу ей навстречу. — Вы чуть было не опоздали, мэм, если позволено будет заметить.

— Простите, Облегчение, охватившее ее, было. — столь велико, что.

Лилли едва поборола искушение бросить саквояжи и обнять молодого человека. Получилось! Они в списках пассажиров! Через несколько минут они поплывут на Аляску, и Лео навсегда будет вырван из когтей дяди Герберта.

— Вас поместили в каюте с еще одной дамой от Пибоди, — сказал Матрос, забирая у Лилли два саквояжа.

Восторг Лилли перешел все границы. Она будет путешествовать с молодой женщиной своего возраста; она сможет обзавестись подругами, которые останутся у нее и тогда, когда они доберутся до цели своего путешествия.

Лео и Лотти завладели освободившимися руками сестры, и все втроем стали подниматься за молодым человеком на палубу. Лилли увидела столпившихся у поручней пассажиров, среди которых женщин не было, и сделала вывод, что это либо старатели, едущие на Аляску впервые, либо те, кто возвращается туда, пересидев зиму в Калифорнии.