Лилли уже ступила на палубу, когда матрос крикнул:

— Трап не убирать! У нас еще один опоздавший!

Лилли была слишком озабочена сохранностью своего багажа, чтобы обратить внимание на происходившее на пристани. До сего момента все ее мысли были устремлены к одной-единственной цели: попасть на «Сенатор».

Теперь, когда она оказалась на борту, перед ней встали другие проблемы. Как она объяснит Лотти и Лео, что они плывут на Аляску только с тем условием, что по прибытии она выйдет замуж за одного из изголодавшихся по женщинам золотоискателей? До сих пор она даже не думала об этой части договора. Теперь же ей впервые пришло в голову, что, пожалуй, стоило бы это сделать.

Мысль была слишком страшная, чтобы позволить окружающим заметить это. Поэтому, пока другие пассажиры с интересом наблюдали, как под руку с женщиной в пелерине, отделанной горностаем, по трапу поднимался высокий, стройный, элегантно одетый господин в фетровой шляпе, Лилли шла за матросом по узкому проходу между каютами, глубоко раскаиваясь, что не потрудилась просмотреть альбом с фотографиями в брачном агентстве Пибоди.

— Я с детьми не поеду, — категорично заявил грубоватый женский голос, когда матрос поставил саквояжи Лилли в узком проеме двери, ведущей в каюту.

— В этих каютах четыре места. — Матрос поднял Лео и поставил его на крошечный пятачок свободного пространства между двухъярусными полками. — И три из них предназначены мисс Сталлен. — Он повернулся к Лилли, взял у нее третий саквояж и забросил на верхнюю полку. — Если у вас возникнут какие-нибудь трудности, мэм, обращайтесь ко мне.

— У меня не будет никаких трудностей. — Лилли была благодарна ему за внимание, но свои сражения предпочитала вести сама.

Поскольку предлога задержаться не было, матрос с сожалением удалился. Провожать пассажиров до каюты и помогать им нести саквояжи не было принято на «Сенаторе». На борту этого корабля отъезжающие сами разыскивали свои каюты и несли вещи. Однако матрос ни на миг не пожалел о том порыве, который заставил его прийти на помощь мисс Сталлен. Девушки, державшиеся с изяществом принцесс, были редкостью на борту «Сенатора», а эта принцесса к тому же обладала такими густыми и блестящими черными как ночь волосами, что просто удивительно, как ее стройная шея выдерживала их вес. Он захотел познакомиться с мисс Сталлен поближе. И у него впереди целых четыре дня, чтобы это сделать.

— Я не шучу, — проговорила девушка, с надутым видом сидевшая на нижней полке, когда Лилли перешагнула через громоздившийся в дверях багаж. — Я с детьми не поеду.

Лилли закинула второй саквояж на другую верхнюю полку, освобождая проход в каюту для Лотти.

— Тогда вам лучше поискать себе другую каюту, — вежливо сказала она, — потому что мы этого делать не собираемся.

Девица прищурилась. Лео, ожидая чего-то нехорошего, сунул в рот большой палец. Лотти затаила дыхание.

Лилли осталась невозмутима.

Смерив Лилли взглядом, пассажирка решила, что разумнее будет отступить.

— Может, и поеду, а может, и нет, — примирительно проговорила она. Ее лицо было наполовину скрыто под тусклыми русыми волосами. И волосы, и платье девушки казались грязными. — Кто тебе эти дети? Ты слишком молода, чтобы они были твои.

— Это мои брат и сестра, — ответила Лилли, забрасывая на верхнюю полку и третий саквояж. — Меня зовут Лилли Сталлен, мою сестру — Лотти, а брата — Лео.

Девушка саркастически фыркнула.

— Твои родители, что, не знали в алфавите других букв, кроме «эл»?

Опередив сестру, Лотти откинула назад косички и едко проговорила:

— Это не настоящие наши имена. Это сокращенные.

— Ну а настоящие-то ваши имена какие? — не сдержала удивления девица.

Понимая, что Лотти может прекрасно за себя постоять, Лилли подошла к иллюминатору. Она увидела неясные огни Сан-Франциско, мерцавшие и переливавшиеся. Где-то там, на Ноб-Хилл, ее дядя до сих пор, слава Богу, не подозревает, что Лео и Лотти больше нет под его крышей. И не узнает об этом до утра. А утром они уже будут далеко от берегов Калифорнии, направляясь на север.

— Сокращенные, то есть краткие имена, — продолжала Лотти, садясь рядом с девушкой. — Лилли на самом деле зовут Элизабет, только никто ее так не называет. Мое полное имя Шарлотта, а Лео — Леопольд.

— Правда? — Речь девочки произвела на пассажирку впечатление. — А какое будет мое сокращенное имя? Меня зовут Летти.

Лотти мрачно на нее посмотрела.

— Летти — это уже сокращенно, — ответила она, из вежливости не позволяя прорваться в голосе ноткам превосходства, — Это уменьшительное от Летишии или Петиции.

— Ну, Летишия мне не очень нравится, — равнодушно проговорила девица. — А вот Петиция — милое имя.

Как у какой-нибудь актрисы.

— Это имя латинского происхождения, — сказала Лилди, отвернувшись от иллюминатора, когда «Сенатор» начал потихоньку выходить из залива. — И оно означает «радость». — Слово показалось настолько неподходящим к девушке, что губы Лилли дрогнули в улыбке.

На угрюмом лице Летти отразилось удивление.

— Вы обе, что, вместо завтрака читаете книги? — спросила она, и в ее голосе вместо неприязни зазвучало не, поддельное любопытство.

— Иногда. — Хорошее настроение редко надолго покидало Лилли, и сейчас она спросила с возраставшей веселостью:

— Кстати, ты обратила внимание, что твое имя тоже начинается на «эл», как и наши?

На лице Летти отразилась борьба. Она словно боялась расстаться с недовольством. Казалось, ни одно из чувств, которые могли бы занять его место, не было ей знакомо.

— Как мило, правда? — бесхитростно заметила Лотти, все еще по-приятельски сидя рядом с девушкой — Как будто нас всех специально собрали, чтобы мы плыли в одной каюте и подружились.

— Если мы все друзья, — в первый раз вступил в разговор Лео, — может, поднимемся вместе на палубу и посмотрим, как исчезает Сан-Франциско? — Он повернулся к Летти:

— И раз Лилли не хочет сказать мне, что такое «шлюха», может, вы скажете?

— Ты ненормальный! Вы что, все ненормальные? — Летти вскочила с полки, глядя на своих попутчиков как на сумасшедших.

Лилли усмехнулась.

— Вполне возможно, что ты права, — сказала она, думая о том признании, которое ей еще предстоит сделать брату и сестре, — но иначе мы вряд ли отправились бы на Аляску, не так ли? Думаю, ты тоже.

Летти заморгала, явно обескураженная таким открытым проявлением дружелюбия перед лицом враждебности. Затем ее губы тронула улыбка, и девушка медленно произнесла:

— Да, думаю, иначе я бы туда не поехала.

Поначалу Лилли посчитала, что Летти уже больше двадцати лет, теперь же она пересмотрела свое мнение.

Перестав дуться и злиться, Летти выглядела не старше ее самой, а может, даже чуть моложе.

— Ну, тогда, — обратилась она к Летти, искренне радуясь концу враждебности, — давайте примем предложение Лео и поднимемся на палубу.

Там царила такая же толчея, как и раньше. Пестрая мужская толпа теснилась у поручней, наблюдая, как на фоне темных холмов дрожали, мерцали и все уменьшались мириады огней Сан-Франциско.

— Ты не сказала, но, полагаю, ты тоже девушка Пибоди, — сказала Лилли, пока Лео и Лотти пытались протиснуться вперед, к поручням.

— За мои прегрешения, — с неожиданным юмором ответила Летти. — Здесь где-то еще пятеро. Мисс Солуэй, мисс Бамби, мисс Хобсон, мисс Ривер и мисс Нетлшем. Первые четыре едут в соседней с нами каюте.

Мисс Нетлшем, — она произнесла эту фамилию с сарказмом, — тоже должна была с кем-то делить каюту, но сказала, что умрет, если придется плыть вместе с другими девушками. Так что она, должно быть, договорилась лично с капитаном и за дополнительную плату получила отдельную каюту. Она уже познакомилась по почте с парнем, за которого должна выйти,! и поэтому считает себя выше нас.

— А что такое девушки Пибоди? — с любопытством спросила Лотти, пока двое здоровяков послушно подвинулись, давая Лео встать перед ними. — И что ты имела в виду, когда сказала, что одна из них уже познакомилась по почте с человеком, за которого выйдет замуж?