Проход к поручням чуть расширился, и Летти подтолкнула девочку вперед.

— Девушки Пибоди — это невесты золотоискателей, — объяснила Летти, протискиваясь вслед за девочкой в освободившийся просвет. — Но когда мы приедем в Доусон, мисс Нетлшем не придется выходить за того, кто ее выберет. Она уже знает, кто на ней женится и как он выглядит.

Лотти уставилась на нее округлившимися глазами.

— Ты хочешь сказать, что Лилли плывет на Аляску, чтобы выйти замуж? — ошеломленно проговорила она, не поверив своим ушам.

— Ну да, конечно. — Летти поежилась — ночной бриз забирался под ее ветхое пальтишко. — А зачем еще ей туда ехать?

Лотти не знала. Она-то думала, что Лилли хочет осуществить одну из папиных фантазий. Теперь она поняла, что даже для Лилли такого романтического побуждения было бы недостаточно.

Когда «Сенатор» закачался на тихоокеанских волнах и огоньки на берегу стали почти неразличимыми, мужчины стали покидать палубу.

Лотти тоже отошла от поручней и, спотыкаясь, с посеревшим лицом, подошла к сестре.

— Это правда? — хрипло потребовала она ответа, хватая Лилли за руку. — Мы действительно едем на Аляску, чтобы ты вышла замуж за человека, которого никогда не видела?

Лилли не ответила ей. Невероятно, но она словно и не услышала Лотти. Она не отрываясь смотрела туда, где в нескольких ярдах от нее стоял на палубе джентльмен, разглядывавший берег. На плечи мужчины было накинуто пальто с каракулевым воротником, на лоб надвинута фетровая шляпа.

— Это был единственный выход, — сказала Лилли полчаса спустя.

Летти увела Лео в соседнюю каюту знакомиться с попутчицами, и у Лилли больше не нашлось предлога не отвечать на настойчивые расспросы сестры.

Лотти в ужасе уставилась на девушку.

— Выйти замуж? — проговорила она, удивляясь, почему это Лилли считает, что пошла в мать, когда на самом деле она — вылитая копия своего отца, который сначала делал, а потом думал. — Но, Лилли, ты же не можешь выйти за человека, которого не знаешь!

— Почему нет? — отозвалась Лилли с беспечностью. которой не чувствовала. — Летти же может. И все остальные девушки, о которых она говорила.

— Я видела мисс Бамби, у нее такая внешность, что другим способом мужа она себе не найдет, — парировала Лотти. — У мисс Хобсон, по словам Летти, не все в порядке с головой, а мисс Ривер легкомысленная, она выйдет за кого угодно.

Изящные брови Лилли поползли вверх.

— Тебе всего десять лет, Лотти, ты не должна разговаривать о других в таком тоне, — раздраженно выговорила она сестре, искренне оскорбленная за девушек общей с ней судьбы.

Лотти не считала, что сказала что-то не то, однако понимала, что изменить ситуацию до прибытия на место невозможно, а следовательно, бессмысленно развивать эту тему, тем более что было совершенно ясно: Лилли встревожена куда больше, чем позволяет себе показать.

Лотти положила голову сестре на плечо, прекрасно понимая, почему та пошла на такой безумный шаг — стала невестой Пибоди. Потому что она отчаянно хотела вырвать Лео из-под опеки дяди Герберта; потому что она так сильно любила их с Лео, что готова была сделать для них все, что угодно.

— Я люблю тебя, Лилли, — осипшим голосом проговорила она, прощая сестре ее опрометчивый поступок, потому что он был вызван самыми лучшими намерениями. — Ты самая лучшая в мире старшая сестра.

— И я тебя тоже люблю, мой ягненок, — сказала Лилли, крепче обнимая Лотти за тоненькие плечи; глаза у нее блестели слишком ярко, голос звучал неестественно глухо. — А наша любовь друг к другу и к Лео — это самое главное.

— Добрая леди дала мне палочку лакрицы, — объявил через несколько минут Лео, когда они с Летти вернулись в каюту. Он радостно сжимал в руке лакомство. — А другая леди сказала, что на нашем корабле плывут игроки в азартные игры и вооруженные бандиты!

— Да хоть сам Билли Кид. — Летти устало присела на край своей полки. — Умираю — хочу спать.

Лилли тоже хотелось спать. День выдался долгий и трудный. Она не помнила более долгого дня.

— Пора спать, — сказала она Лео и принялась снимать с него курточку.

— Лео будет спать внизу? — спросила Лотти, сняв шляпку и поднявшись на цыпочки, чтобы аккуратно положить ее в ногах на верхней полке, которую девочка уже облюбовала для себя.

— Да. — Лилли не обратила внимания на вопль протеста усталого Лео. — Если будет качка, он упадет с меньшей высоты.

— Что ты имеешь в виду? — мрачно спросила Летти, уже укрывшись, как была в одежде, тоненьким одеялом. — Вообще-то уже качает, ты разве не заметила?

Голова Лилли была забита совсем другим, чтобы обратить внимание на усилившуюся килевую и бортовую качку «Сенатора». Теперь же она почувствовала совсем слабенькую, но тошноту.

— Чем скорее мы уснем, тем лучше, — сказала она, укладывая Лео как можно надежнее на его полке и укрывая еще и своим пальто поверх одеяла.

— Как странно читать молитвы, когда мы движемся, — сонно заметил Лео. — Как ты думаешь, Бог не рассердится? Он не посчитает это неваж.., неуваж.., плохими манерами?

— Конечно, нет, мой хороший, — нежно проговорила Лилли, убирая со лба Лео прядь волос. — Мы ведь уже давно решили, что Он не посчитает, что ты не уважаешь Его, если из-за холода читаешь молитвы в постели. И потом, в каюте нет места, чтобы встать на колени. Тут и просто стоять негде.

Успокоенный Лео закрыл глаза.

— Я ложусь и засыпаю, — начал он. Знакомые слова путались от усталости. — На Тебя, Боже, уповаю…

— Если я умру во сне, пусть Бог возьмет мою душу к себе, — тихо закончила за него Лилли, услышав, как изменилось дыхание почти моментально заснувшего мальчика.

Забравшись на верхнюю полку, Лилли услышала, как тихо читает свои молитвы Лотти. Девочка лежала, поджав колени почти к подбородку, чтобы не помять свою драгоценную шляпку.

— Благослови Боже Лео, Лилли, тетю Гасси и Летти, — закончила она. — И пусть мы благополучно доберемся до Аляски.

В теперь уже полной темноте с нижней полки, где лежала Летти, донеслись подозрительные звуки, похожие на сдерживаемые рыдания. Лилли посмотрела вниз, но девушка лежала, отвернувшись к стене, неясно темнела только ее спина. Лилли снова легла на спину, уступая изнеможению. Может, это и не был плач. Она закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к движению судна, все тело ее ломило. Сколько же миль она отшагала за сегодняшний день? Ведь она посетила все агентства по найму, перечисленные в «Экзэминере», а уж сколько обошла доходных домов в поисках квартиры — и не вспомнить.

Она закрыла глаза, но перед ее мысленным взором вставала картина за картиной. Разлитое молоко, стекающее на турецкий ковер; дядя, требующий, чтобы она до его возвращения покинула этот дом навсегда; бесплодные поиски работы и жилья; расстроенное лицо тетки, когда Лилли сказала, что уходит и забирает с собой Лео и Лотти; стремительный бросок до трамвая и еще более поспешная поездка в наемном экипаже. Времени подумать не было. С той минуты, как она вошла в брачное агентство Пибоди, она действовала, повинуясь инстинкту и только инстинкту.

С полки Летти донеслось тихое похрапывание. Забормотал во сне Лео. Размеренное дыхание Лотти говорило о том, что девочка тоже глубоко погрузилась в страну грез.

И хотя каждый нерв и мышца требовали сна, Лилли бодрствовала. Неужели она поступила с непростительной опрометчивостью? И если так, сможет ли она выпутаться из положения, в которое сама себя загнала?

Но среди всех этих мысленных образов преобладал один — в сером костюме и фетровой шляпе. Был ли он богатым владельцем золотого прииска, возвращавшимся на свой участок? А может, он был одним из тех мужчин, что обращались в агентство Пибоди в надежде найти жену, готовую разделить с ними суровую жизнь первопроходца севера? От яростной, отчаянной надежды у Лилли даже напряглись мышцы живота. Она вспомнила, как он смотрел на нее, когда советовал поосторожней переходить городские улицы, — немного насмешливо, да, но было во взгляде его янтарных глаз и что-то еще, выражение откровенного восхищения. Одно воспоминание об этом заставило кровь Лилли быстрее бежать по жилам. Никто никогда не смотрел на нее так, а если и смотрел, то уж точно не вызывал в ней такого необыкновенного отклика.