Ведь я же специально тогда покупала тот чёртов купальник. Хотела, чтобы он меня хотел! Вот и получила. Он хочет. Только мне этого недостаточно!

Я только сейчас это осознала. Что все мои мысли о том, что я просто хочу, чтобы Слава был у меня первым, и мне всё равно, что он меня не любит — всё это ложь. Глупый самообман. Мне не всё равно! И я не хочу размениваться на просто бесчувственный секс с мужчиной, который никогда меня не полюбит. Иначе, чем я отличаюсь от Лизы?!

Вскакиваю с кровати и, подойдя к окну, распахиваю балконную дверь. Впускаю в комнату ледяной северный воздух и глубоко вдыхаю.

Бросаю взгляд на подъездную дорожку возле гостиницы. Славиной машины нет. Прошло уже несколько часов, а он так и не вернулся.

Ожидание и неизвестность убивают меня. Это даже страшнее, чем точно знать, что все мои жуткие догадки верны. Нет ничего страшнее неизвестности.

Я не смогу так. Не смогу просто сидеть и ждать. Гадать, где он и что сейчас делает. Это невыносимо.

Рывком захлопываю балконную дверь и разворачиваюсь к лежащему на столе ноутбуку, который принёс нам Гор. Я знаю, что Слава не разрешает мне выходить в интернет, но сейчас мне плевать на все его запреты. Вообще на всё, что будет дальше.

На негнущихся ногах подхожу к столу и, подняв крышку, нажимаю на кнопку включения. Захожу в социальную сеть и ищу там профиль Риты Гордеевой.

Давлюсь чувством собственного достоинства, пролистывая ленту её подписок и замираю, наткнувшись на нужное мне имя, не решаясь перейти на страничку Лизы.

Я даже не знаю, что собираюсь там искать. Это глупо. Я глупая. Но я была глупой с самого начала и видимо останусь ей до конца, потому что в следующую секунду щёлкаю на аватарку длинноволосой брюнетки и пролистываю фотографии на её стене.

Точнее листать не приходится. Потому что последняя её фотография, сделанная, судя по антуражу в Лизиной квартире, датируется сегодняшним числом и была выложена три часа назад. На фото возле окна спиной к фотографу стоит мужчина. В комнате темно, поэтому узнать, кто этот человек на фото не смог бы никто. Кроме меня. Потому что Славу я узнала бы даже с закрытыми глазами просто по звуку его шагов.

«Не скучной всем ночи» — гласит подпись на фото.

Резко захлопываю крышку ноутбука и отлетаю от него так, словно он отравлен.

Мерзкое чувство тошноты в ту же секунду подкатывает к горлу и скручивает желудок, задевая до самых кишок.

Воздух вырывается из моих лёгких с хриплым свистом и застревает в горле. И я машинально тянусь рукой к груди, натыкаясь дрожащей ладонью на кулон ангелочка, который ношу под одеждой десять чёртовых лет.

«Дольше чем вечность»

Кажется, что эта фраза не на кулоне выгравирована, а на моём глупом сердце. И мне хочется выдрать её из него с корнем. Но по факту, я не могу заставить себя даже сорвать со своей шеи этот проклятый кулон, который в данную секунду прожигает мне кожу.

Меня начинает бесконтрольно трясти и да, вот теперь предательские слёзы уже безостановочно хлещут из моих глаз, разъедая щёки.

Чувствую себя обессиленной. Обесточенной, как после короткого замыкания.

Ненавижу его! Ненавижу! Ненавижу настолько, что даже просто нахождение в этом номере кажется мне невыносимым.

В два шага преодолеваю расстояние до двери и вылетаю в пустой тёмный коридор «спящей» глубоким сном гостиницы.

Я не смогу. Не смогу больше тут оставаться. Не смогу находится со Славой на одной территории после того, что он сделал.

Какая же я всё-таки дура. Не стоило мне сюда приезжать. А теперь… я просто не знаю, как буду жить дальше, со всем этим дерьмом, творящимся в моей душе.

На ватных ногах подхожу к куллеру и, наполнив стакан холодной водой, выпиваю её залпом, проливая половину на пижамную майку.

Отшвыриваю пустой пластик в урну и уперевшись ладонями в стену, опускаю голову вниз.

— Саша…

Резко разворачиваюсь на звук знакомого голоса и упираюсь взглядом в стоящего возле лестницы Славу.

Сердце в ту же секунду дёргается, толкая по венам адреналин и адскую панику.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает, тяжело выдыхая.

Он выглядит уставшим. Чертовским уставшим, и мне не нужно быть ясновидящей, чтобы догадаться, что его так сильно утомило.

Но даже не Славин внешний вид ставит финальную точку во всех моих догадках, а его взгляд, направленный прямиком на меня. И в нём я отчётливо читаю ответ на все не заданные мной вслух вопросы — не на что тебе больше надеяться, Саш.

Оставив Сашу за закрытой дверью в номере, я просто бесцельно иду по коридору, затем спускаюсь по лестнице, не имея чёткого представления, куда податься, чтобы сбежать от собственных мыслей и сомнений. С каждым шагом мне становится всё понятнее, что сбежать от них просто не выйдет, поэтому нужно что-то решать. И сейчас, уйдя от Сани в тот самый момент, когда она уже готова была мне отдаться, а я готов был её взять, я осознаю, что поставил развитие наших дальнейших отношений на паузу, но долго её удерживать не получится.

Дальше должна быть либо жирная точка, либо запятые, которые я готов буду ставить вместе с ней до конца своих дней. А я, млять, просто не знаю, что будет правильнее. Единственное, что мне до боли в костях ясно — если я поставлю точку, то Сашу, скорее всего, потеряю навсегда. Мне придётся её отпустить в Америку к этому пиндосу и никогда больше не подавать смешанных сигналов, от которых мы оба только путаемся.

А если я точку не поставлю, то есть риск обосрать всё ещё сильнее. Как итог я развалю Сашины отношения, наши с ней и наши с Климом. Просто звездец как меня штормит от всего происходящего.

На автомате иду в бар при отеле, сажусь за стойку и прошу бармена налить виски со льдом, но так к бокалу и не притрагиваюсь. Тупо пялюсь на янтарную жидкость и думаю о Саше. О том, что не хочу её отпускать.

Вообще не хочу. До тошноты.

— Приветики! Не ожидала тебя тут одного обнаружить, — раздаётся звонкий женский голос позади, а уже через секунду рядом со мной на барный стул усаживается Лиза.

Вот тебя мне только сейчас не хватало. Никакого настроения нет слушать бабскую болтовню. Мозги и без того кипят.

— Привет, Лиз, — сухо здороваюсь и киваю, всем своим видом стремясь показать девушке, что не заинтересован в общении на данный момент.

Грубить женщинам в принципе не в моих правилах. Даже с навязчивыми стараюсь вести себя воспитанно и учтиво, как дед-генерал учил. Фривольности только с определёнными личностями позволяю, ну, точнее — позволял.

Самые грубые вещи, которые я когда-либо вообще говорил женщине, были сказаны Сашке в порыве какой-то неадекватной бешеной ревности, чего я сам от себя не ожидал.

Усмехаюсь, поиграв янтарной жидкостью в стакане.

«В кого ты меня превратила, Санёк?»

— Слушай, Слава, а ты много выпил? — напоминает о своём присутствии Лиза.

— А что?

— Просто такое дело, я на работе задержалась сегодня, и развоз работников отеля закончился, а на улице вон какая метель и поздно уже. Такси фиг дождёшься. Я просто видела, что у тебя машина здесь есть. Может, довезёшь? Если не трудно, конечно, — вскидывает девушка руки. — У меня дома кот. Я остаться в отеле точно не смогу. А такси, наверное, только к глубокой ночи до нас доберётся. Хотелось бы в магазин успеть.

Тяжело вздохнув, я вновь смотрю на стакан с виски и, немного подумав, отодвигаю его от себя. В принципе, проветрится мне самому стоит. Может, наконец приду к какому-то однозначному решению.

— Ладно. Пошли, отвезу.

Лиза широко улыбается и вскакивает со стула.

— Спасибо тебе большое, Слав! Так приятно, когда мужчина не отказывает в помощи слабой женщине в беде.

— Не за что, — сухо бросаю, затем кладу купюру бармену за выпивку, к которой так и не притронулся, после чего тоже поднимаюсь со стула.

Мы с Лизой выходим из бара, она говорит, что сейчас заберёт свою куртку, и просит подождать. Так я и делаю. Кидаю свою собственную на диван, и сунув руки в карманы джинсов, тупо жду возвращения Лизы, продолжая крутить в мыслях будущее, которое меня ждёт с Сашей… или без неё.