Всё-таки форма стражей были лучше — за нее почти ничего не цеплялось, а наряд мне жалко — лучше бы в джинсах и рубашке пошла.

— Отвлекись, — накидка была грубо выдернута из моих рук. — Где Аеллир, где Элисавиель, где на худой конец Тираель? Почему ты пришла одна?

С тяжёлым вздохом постаралась уложиться в одно емкое предложение:

— Потому что я ушла из гостиницы и пошла в храм богини Смерти, чтобы встретиться с архивариусом, а из храма попала в дом некромантки Сарны и воспользовалась ее порталом, поэтому я здесь, а магистр Аелллир, Элис и Тираель остались в городе.

— Слушай, ученица, — очень громко цокнула языком Шэриадис, меняя манеру разговор на непривычный суровый тон: — тебе после слияние со стихией совсем голову напекло?! Ты, что, решила окончательно вывести их из себя? — В ее потемневших глазах читалось осуждение. — Эти трое, пока ты спала, тряслись над тобой как над единственной почкой на каменном древе, а ты разгуливаешь по Шатору, даже не предупредив их? Я, признаюсь, люблю поиграть на нервах своих ушастых родственников, но я — это я, а у тебя могут возникнуть крупные неприятности.

— Тираель всё знает, — поспешила успокоить ее, пока Наставница не решила, что я та еще безмозглая девица, у которой ветер в голове гуляет. — Я его предупредила и попросила, чтобы через час-другой, если я не вернусь, он всё рассказал Элису, чтобы Элис уже рассказал магистру Аеллиру. На самом деле, я не хотела идти в оазис без них, я хотела вернуться и рассказать, что смогла выяснить, но мне пришлось согласить на условие Варнара, и поэтому я здесь.

— А вот с этого момента подробнее, — нахмурилась Шэриадис. — И лучше если ты вспомнишь каждое слово сказанное им.

Каждое слово я, конечно, не вспомнила, но описала ситуацию настолько подробно, насколько это было возможно.

— Сомнительную сделку ты заключила, ученица. Варнар бог двуликий, он покровительствует как стражам, так и тёмным личностям, обмануть тебя для него как у ребёнка конфетку отобрать — скучно и не интересно. Думаешь, зачем он запретил тебе возвращаться в гостиницу?

— Я не знаю.

— Чтобы ты прочувствовала весь гнев эльфов. Это только с виду они спокойные до равнодушия, а на деле мои ушастые родственники очень вспыльчивы.

Я тяжело выдохнула. О чём-то подобном я уже думала, когда покидала стены храма Варнара, еще и дядя Анрой поднял эту тему, так что в любом случае я ожидала бури и была к ней готова.

— Да, дядя меня уже предупредил. Однако я считаю, что в отношении всех знакомых мне эльфов, — подчеркнула последнее слово, намекая и на саму Шэриадис, — эпитет «спокойные» мне бы пришёл в голову в последнюю очередь.

Манера поведения Наставницы снова переменилась, и она капризно манерно округлив глаза, встряхивающими движениями замахала на меня кистями рук.

— Вы только посмотрите на нее! Эта человеческая личинка только что посмела скалить на меня зубки?! — посмотрела она себе за спину, где оставила свою пугающую темноволосую собеседницу с горящими живым огнём глазами, затем снова посмотрела на меня: — Подвесить бы тебя на самом высоком дереве, ученица, да я здесь не хозяйка. Давай, рассказывай, что ты смогла узнать в храме Милостивой. И не отвлекайся, сейчас освобождение Зазы на первом месте, а уж потом я с тобой поговорю.

Честно говоря, это был неожиданный выпад со стороны призрака, так как я даже не думала зубоскалить в ее сторону, просто сказала, что думала обо всех знакомых мне эльфах в целом, а оказалось, что оскорбила ее лично. Я готова была извиниться, но подняв голову от своих сцепленных рук, увидела, что Наставница активно семафорит мне в сторону собеседницы, которая всё это время внимательно наблюдала за нами.

— Ох, какая я забывчивая, — кончиками пальцев коснулась Наставница своего лба и повернулась к незнакомке. — Позволь представить: старшая дочь главы семьи красно-пламенных джиннов и мать Зазы, — громко заговорила Наставница, а затем тихо сквозь зубы: — Не позорь меня перед ней. Наклони голову и прояви уважение. Ниже. Ниже наклоняй. Нет, спину держи прямо. Вот так. Теперь застынь и не шевелись, даже если она к тебе прикоснётся — не двигайся. Я скажу тебе, когда можно будет говорить.

В момент, когда мать Зазы подошла и заговорила, я не поняла ни слова, только голову мою вдруг неприятно сдавило, а когда она прикоснулась ко мне, от неожиданности я вздрогнула. Ее красивые руки горели огнём, но огонь не жёг, он, словно проникал мне под кожу, и вместе с ним в мою голову проникали ее мысли. Не сразу я разобрала шёпот ее огня, но начав различать слова, услышала, как она тревожится, что снова не сможет забрать своего ребёнка домой и, что, скорей всего, придётся нарушить мирный договор с магами Шатора и призвать главу семейства, чтобы освободить Зазу если ей никто не поможет. Так же женщина-джинн была сильно раздосадована, что маленькая Заза не признала в ней маму, убежала и спряталась в башне.

Дальше слушать я ее не стала, голову начало сдавливать тисками, я застонала, так что даже не расслышала, что сказала Наставница, но женщина, наконец, отпустила мою руку.

— Ученица? Ученица, ты меня слышишь? — Шэриадис потрясла меня за плечо, холодя его ледяными пальцами.

— Да, — выдохнула облегченно, жмурясь от медленно утихающей головной боли. — Вроде был.

— Голова болит?

— Словно раскалённым обручем сдавили.

— Молодец. Долго продержалась.

— Что это было? — растирая виски, выдохнула я.

Тиски, сдавившие мою голову, начали ослабевать, и природа оазиса вновь стала радовать меня яркими красками.

— Так мы, демоны, общаемся друг с другом, когда не знаем языка.

— Но вы же только что… — с обидой посмотрела я на Наставницу. — Только что…

— И что? — сдвинула она брови к переносице. — Ты хотя бы слово из нашего разговора поняла?

— Не-ет.

— Не-ет, — передразнила она меня. — Запомни ученица, демоны не разговаривают со всеми подряд. Я рассказала ей о тебе, и сказала, что ты моя ученица, а сейчас посоветовала поделиться с тобой своими переживаниями, так как почти уверена, что ты сможешь понять ее тревогу и стремление спасти своего ребёнка.

— А вы разве не понимаете? — искренне удивилась я.

Выражение лица эльфийки стало отрешенно мрачным, и она медленно покачала головой.

— Не обо мне сейчас речь. Что ты выяснила у Анроя?

Я вытащила из мешковатой сумки два рулончика желтоватой бумаги. На двух листах размера А3 магистр Шарс подробно изобразил схемы двух печатей, к которым бисерным почерком сделал подробные пояснения практически к каждой линии и закорючке, и вручил их мне, со словами: «Держи! С этим сможет разобраться любая недоучка». На его неприкрытое подтрунивание Архгарих и дядя Анрой отреагировали дружным хихиканьем. На вопросительный взгляд магистра Шарса, дядя и демон широко улыбнулись и, подмигнув мне, выдали архивариусу самый мой позорный секрет, сообщив тому, что он зря переживает, так как даже и без инструкции, если мне надо, я любое заклинание, которое увижу, зараз сломаю.

К сожалению, это была правда — заклинания я ломала с завидной регулярностью, причём не всегда специально. Об этом знал дядя и об этом знал Арх, но они же меня и прикрывали, так что ни Элис, ни Артур, ни Самайя пока еще не догадывались о моих «выдающихся талантах». Особенно Элис, иначе давно бы вытряс из меня душу, если бы узнал, какой такой «умелец» сломал ему холодильный ящик, который он купил, чтобы хранить в нём свои бесценные ледяные ножи. Тираель, кстати, догадался и пообещал поискать похожий, но всё так быстро закрутилось, что только сейчас я об этом вспомнила.

— Что-то лицо у тебя скорбное стало, ученица. Неужели не те бумаги взяла?

— Те, — буркнула я, раскручивая листы и показывая их наставнице. — Я просто кое-что вспомнила.

— Потом вспоминать будешь, — отмахнулась Наставница, вглядываясь в микроскопический почерк магистра Шарса. — Как я понимаю, одно из них держит джинна в пещере, а другое…

— Нет, только одно, — покачала головой. — Нам нужно найти только одно заклинание.