— И попытаются снова, — закончила ректорскую мысль Ришалис. — Вы должны быть к этому готовы.

— Раньше мы с этим как-то справлялись.

— Раньше это была подготовка. Для ритуала перерождения лирдис нужен особый момент — время, когда лирдис теряет материальную оболочку и становится облаком силы. Я могу почувствовать наступление этого момента, как у себя, так и у другого лирдиса. Твоим сородичам приходится вычислять наугад. Поэтому Элисавиеля и оставляли в покое. Время еще не пришло.

У Аеллира появилась масса вопросов относительно перерождения лирдис, но Ришалис очередным взмахом руки открыла прекрасный вид на озера и трех демонов: двух джиннов и, увеличившейся до их размера, призрака бывшей третьей Повелительницы Шэриадис.

— Наш разговор окончен. Я не стану требовать от тебя забыть о нем. Ты вправе искать ответы на свои вопросы, но делай это осторожно. Береги Анну и… Элисавиеля. Когда придет время, я подам тебе знак.

— Не думаешь, что нам нужно вмешаться? — подошел к личу Шамир и его напряжение частично передалось Анрою, хотя он и не видел в поведении своих подопечных ничего критичного, требующего его внимания.

Что такого в том, что эти двое снова ссорятся? Не без причины же! «Причина» есть и она серьезная. Мелкая джинна-полукровка, о которой Анрой знал только со слов Анны, сама нашла их и устроила настоящее светопреставление со вспышками огня, слезами, и истеричными выкриками. А так как успокаиваться она не собиралась, эта вспыльчивая особа требовала особого внимания, а дилемма, что с ней делать, немедленного решения, тем более что ученик выбрал для себя позицию карателя, а Аня защитника. Оба были правы, но конфликт заключался в том, что Аня продолжала воспринимать своего куратора как человека, и не понимала, как, на самом деле, рос и воспитывался Элис, и требовала от него невозможного — понять и простить. С другой стороны Элис, рожденный эльфом, живший среди эльфов, но воспитанный человеком, крайне увлеченным, и, следовательно, не совсем адекватным, не мог понять Анну, которая, укрытая родительской заботой и любовью, никогда не подвергалась физическому насилию, и её наказание никогда не было суровым, а серьезные провинности разбирались и проговаривались. В результате этого возник спор, который грозил перерасти в серьезную ссору, чему способствовали слезы джинны и вопли, что она ни в чем не виновата.

Самайя практически сразу хотела вмешаться и прекратить спор, но джинния не подпустила ее к Анне, метко плюнув в девушку огнем. Вторую невестку превосходно защитили ее эльфийские рефлексы и мгновенно выставленный водный барьер. Поведение рогатой полукровки девушке не понравилось, однако нарываться она не стала, тем более что Анна позволила рогатой безобразнице спрятаться себе за спину, она по-эльфийски разумно решила дождаться нужного момента и отомстить, тем более что ни Анне, ни Элису маленькая джинния вредить не намеревалась. А вот с ширвари у джинны ничего получилось. Как бы ни старалась девчонка отогнать их от Ани, мохнатые демоны-кочки как губки впитывали ее огонь, и разбегались лишь тогда, когда девочка подходила к ним слишком близко и пыталась их схватить, но только джинна отвлекалась, ширвари кольцом снова собирались вокруг спорящей пары.

— Да, пожалуй, они что-то разошлись, — согласился Анрой, замечая, как начинают волноваться тени вокруг Элиса, и заколыхался воздух за спиной Ани.

— Что будем делать?

— Утихомирим виновницу, пока она нам всех демонов не распугала, — флегматично ответил Анрой, зачерпывая магию из кристалла и создавая прочную воздушную сеть.

— Будь с ней помягче, — попросил его Шамир, чем сильно удивил лича.

— С чего вдруг?

— Она совсем ребенок.

— И когда тебя это останавливало?

— Я прошу тебя как друга.

Анрой посмотрел на него с недоумением. Тот действительно переживал за полукровку-джинну, и это не могло скрыться от его проницательного взгляда.

— Я чего-то не знаю, Шамир?

Мужчина тяжело вздохнул, взгляд его помрачнел.

— Я никому этого не рассказывал.

— Самое время, — буркнул Анрой, испытывая только одно чувство — раздражение.

— Она моя внучка.

— Что-о??!

Анрой и в мыслях не хотел пугать Шамира, но приятель от его крика резко отпрянул в сторону и призвал овара — барханного прыгуна — крупную жёлтую ящерицу, передвигающуюся по пустыне длинными прыжками. Секунду другую мужчины молча смотрели друг на друга, пока Шамир не расслабился.

— Напугал, нежить бестолковая, — выдохнул он. — Что у тебя за реакция? Да, она моя внучка. Зачем так кричать?

— А как бы ты отреагировал на моём месте?! Ты всю жизнь охотился на джиннов…

— Неправда! — громко возмутился Шамир, словно испугался того, что мог ненароком сказать о нем лич. — Я защищал Шатор и его окрестности. Я никогда не охотился на джиннов без причины. И даже если это случалось, я всегда соблюдал условия договора.

— Но твоя внучка — джинн-полукровка. Как ты это объяснишь, друг мой?

— Я не обязан никому ничего объяснять! — жестко ответил Шамир, но смутился свое грубости, и поспешил смягчить ответ. — Мне трудно об этом говорить, Анрой. Это кровоточащая рана, которая никогда не заживет. Мне больно даже думать об этом.

Громкое восклицание ученика отвлекло мужчин от разговора. Лицо Анны сильно побледнело, она пошатнулась, однако поддержать ее Элис не смог так, как споткнулся об одного из мохнатых малышей, и ему самому пришлось восстанавливать равновесие. Рогатая полукровка так же не помогала, вися на девушке лишним грузом, поэтому Аню повело в сторону. Одной рукой она держалась за голову, другой продолжала держать девочку за плечо, ноги у нее подкосились, и Аня начала падать. И упала бы, если бы старший ширвари, разгоняя молодняк, не поспешил к ней на помощь, подставляя девушке свою широкую мохнатую спину.

Почувствовав упадок сил и резкую головную боль, я попыталась сесть на корточки, но у меня не получилось. Заза не понимала, что со мной происходит и вместо того, чтобы отпустить, крепко вцепилась в мои ноги. Элис рванулся ко мне, но неожиданно для себя споткнулся и зло ругнулся сквозь зубы, упомянув бездну и трыклятых демонов. Голова начала болеть еще сильнее, а в виски словно забивали гвозди, одной рукой я схватилась за плечо Зазы, другой за голову, дальше меня повело, ноги подкосились и я упала. На несколько секунд моё сознание поглотил мрак, затем там, где кожа соприкасалась с чем-то ворсисто-мягким, появилось ощущение покалывания, и тьма отступила, а в теле появилась приятная лёгкость.

— Заза?! Заза?! — услышала я испуганный лепет рогатой паникёрши, которая немилостиво трясла меня за грудки.

— Ты. Слезь с нее! — потребовал Элис, но его тут же хлопнул по плечу дядя Анрой, и заставил отойти в сторонку.

— Девочка, отпусти Аню, мне нужно на нее взглянуть, — мягко попросил дядя, придавая голосу заботы и теплоты.

— Заза, — буркнула полукровка.

— Что ты сказала? — склонился над нами дядя Анрой. — Я, к сожалению, не понимаю твоего языка.

— Ее зовут, Заза, — ответила я за ребенка.

— А-а! — улыбнулся дядя, — Зазочка, — и заговорил с ребенком, как когда-то со мной, когда я капризничала и отказывалась выполнять упражнения. — Ты такая хорошая девочка. Такая красавица. Отпусти Аню. Дай, дяде Анрою, посмотреть на нее.

— Я не уйду, — надула губы маленькая джинна, а ее пальчики сжали мою одежду в кулаки.

— А ты не уходи, — в том же тоне продолжил лич. — Просто постой рядом.

Уверенности во взгляде рогатого ребенка поубавилось.

— Ты его знаешь? — спросила она у меня.

— Знаю, — уверенно кивнула и затихла, дожидаясь, когда смогу встать.

— Ладно, — буркнула Заза, и медленно разжала кулачки.

Она позволила дяде помочь себе, сползла с моих колен, и встала рядом с ним. Но не успела я сориентироваться и подняться со спины ширвари, как мне прилетел болезненный щелбан, от которого я вскрикнула, и схватилась за лоб.