Руки Аеллира сжались в кулаки, волосы заискрились молниями.

— Всё не так, — процедил он. — Это не предположение. Я сам видел переписку между отцом и этой женщиной! Я точно знаю, что она была виновата в смерти моей матери! Я был там!

— Если был, то помнишь, что на отряд напал высший демон. Твоя мать и ее подчинённые приняли решение принять бой, а эта женщина по приказу твоей матери покинула поле битвы вместе с тобой. Это официальные записи.

— Было то, что не было в документах, — скрипнула зубами Аеллир.

— Возможно, — осклабилась призрачная демоница, воистину наслаждаясь тем, как его трясёт от нахлынувших на него воспоминаний. — Но ты не можешь отрицать того, что твои предположения, озвученные тобой в приступе сыновьего гнева, привели к тому, что твоего отца едва не отстранили от занимаемой им должности.

— Всё это было сказано не на публику. Она сделала это специально. Она передала Первому Повелителю мои слова.

— Без сомнения. И это привело к их разрыву. Как ты и хотел. Но было расследование. И если бы хотя бы одно из твоих громких заявлений подтвердилось, твоего отца немедленно бы лишили всех привилегий и отправили в ссылку. Это был бы мощный удар по его гордости. А ты, несмотря на ваши серьезные разногласия и разрыв эльфийской связи, ни разу не отрёкся от него, и всё ещё считаешь его своим отцом.

Аеллир посмотрел на Шэриадис и увидел нечто необычное на ее призрачном лице — каплю сопереживания. Хотя это маловероятно, скорее уж имитацию этого чувства. Говоря об отце, она не пыталась разозлить его, скорее, напомнить о чем-то или к чему-то подтолкнуть. Таким приёмом пользовались все эльфийские Повелители.

— Не думал, что вы столько знаете обо мне.

Призрак скосила глаза на джинну, которая начала меняться, значительно уменьшаясь в размере и превращаясь в смуглую темноволосую девушку в пёстрых одеждах танцовщицы.

— Я знаю много, — рассеянно ответила Шэриадис, смотря в туже сторону, что и джинна, — но скоро моих знаний будет недостаточно.

Аеллир услышал голоса, повернул голову и, хотя группу Анроя еще не было видно из-за деревьев, облегченно выдохнул:

— Долго же они, — и пошёл навстречу, чтобы поприветствовать, и выяснить, что же заставило группу задержаться.

Когда тучка рассеялась, мы в приподнятом настроении направились к озёрам. И почти добрались, если бы кто-то — не будем показывать на него пальцем — не увидел парящую над лесом джинну. Он сперва застыл как вкопанный, затем развернулся и пошёл в обратную сторону. Элис остановил его, но мужчина больше не хотел с нами идти. Он что-то бормотал, дергался, а его овар, бегал вокруг и, как мне показалось, пытался его утешить.

Дяде Анрою и Элису вдвоём пришлось уговаривать стража объяснить, что с ним происходит. Но магистр Шамир не желал отвечать, только, когда рогатая проказница громко сказала: «Мама», показав пальцем на джинну, мужчина вздрогнул и побледнел.

— Я не готов, — сказала он на своем языке, но я поняла его благодаря восстановленному Ришалис заклинанию-переводчику.

— К чему, друг мой? — дядя положил руку мужчине на плечо. — К чему ты не готов?

— Она… Я не готов с ней встретиться.

— Тебе придётся это сделать, — зашуршали листья, и перед нами предстала, сплетенная из лоз, лирдис, чьё лицо было похоже на деревянную маску. — Она больше не вернётся.

Шамир поджал губы и с болью посмотрел на полукровку.

— А она? Что будет с ней?

Девочка сморщила нос, и спряталась за мою спину. К дедушке она подходить не хотела. Эту интересную новость сообщила мне Самайя, которая в отличие от нас с Элисом не была занята спором.

— Дочь джинны уходит. Заза остаётся, — громко огласила она из-за моей спины.

— Верно, — улыбнулась Ришалис, но улыбка ее очень быстро растаяла. — Нет, Шамир, Заза, не твоя забота. Этот ребенок должен расти в любви, а не быть напоминанием о смерти твоей дочери. Ты сделал всё что мог. Твое решение оставить ее на торговой дороге, не было правильным, но именно ты направил к ней Сарну, и она воспитала ее. Тебе есть в чём себя винить, однако Заза не должна стать твоим наказанием.

— Но…

— Хватит! Кроме тебя о ней есть кому позаботиться.

— Кому же?!

— У Зазы есть отец.

— Я не знаю, кто ее отец. Этого никто не знает, моя дочь… она…, - забормотал мужчина, пытаясь подобрать слова и затравленно смотря на непреклонную хозяйку оазиса, ища понимания и сострадания, которого в Ришалис не было, по крайней мере, к нему.

— Я знаю, кто ее отец, — прервала его невнятную речь Ришалис. — Он сейчас здесь, в моём оазисе.

Глаза магистра Шамира загорелись. Он резко выпрямился и напрягся, как если бы приготовился к драке. И, если подумать, это не исключено — он же отец — однако Ришалис не была бы собой, если бы позволила случиться этому прямо сейчас.

— Нет, Шамир, я не скажу тебе, кто он. Ты встретишься с ним только после того, как поговоришь с джинной.

Лицо мужчины стало напряжённым, он поджал губы и тихо пробормотал.

— Мне не о чем с ней говорить.

— Это не так, — в голосе лиртис послышался укор. — У тебя есть вопросы, а у нее есть ответы.

— Я не хочу слышать ее ответы.

— Шамир, — заговорил с ним дядя Анрой, убирая руку с его плеча, — Это на тебя не похоже. Ты никогда не боялся услышать правду, какой бы горькой она ни была.

— Я не хочу слышать ее от джинна, Анрой. Не хочу.

— Лжёшь! — всерьёз разозлилась лирдис, и метнулась к мужчине, громко зашелестев листьями: — Только ради нее ты и пришёл сюда! Ради джинны! Ради своей дочери! Ты не хочешь услышать правду? Кого ты обманываешь? Ты хочешь, и хотел этого раньше, но страх оказался сильнее. Страх — он глубоко в твоем сердце, Шамир. Но я помогу тебе, и помогу ей, чтобы она смогла уйти.

Меня окатило жаром, и я поняла, что Ришалис переместила нас ближе к озёрам. Всплеск магии заметили все, кроме Шамира, злого и пристыженного словами Ришалис. Самайя и Элис начали беспокойно смотреть по сторонам, Заза чихнула, а малыши-ширвари вдруг запищали, и бросилась в разные стороны.

— Аня! — окликнула меня Самайя, так как я застыла, с улыбкой изучая полученные от ширвари-старшего яркие живые образы.

Через прикосновение к нему, я узнала, что разноцветные капельки, зависшие в воздухе, это то, что сейчас видят малыши — крохотные крупицы магии лирдис. Они привлекли их внимание, а так же пробудили аппетит.

— Ловите их! — закричал Шамир.

— Не надо! — перекричала я его, пока никто не рыпнулся и не напугал малышей. — Они далеко не убегут.

Подозрительность просочилась во взгляде магистра. Думаю, он давно задался вопросом, откуда я столько знаю, но вразумительного ответа у меня пока не было.

— Шамир, — пришла на помощь хозяйка оазиса, — забудь о ширвари — джинна ждёт тебя.

Практически в этот же момент на созданную лирдис тропу вышел магистр Аеллир в темно-зелёной мантии, на фоне которой, его заплетённые в тугую замысловатую косу волосы, просто светились изнутри, но чем ближе он подходил, тем отчётливее я видела, что волосы у эльфа не светятся, а искрятся разрядами молний. Это было плохим признаком. Ректор либо злился, либо был в плохом настроении.

— Элис, Анна, Самайя! Сколько вас можно ждать? — прикрикнул магистр, и голос у него был раздражённый. — Что вы здесь застряли? Магистр Анрой, вам нужна помощь в поимке демонов?

— Нет, Аеллир. Всё под контролем.

Несмотря на позитивный ответ, Аеллир подошёл и схватил, бегущего к нему самого мелкого ширвари. Старшему это не понравилось, но нападать он не захотел, а передал мне свое пожелание. Пришлось идти, забирать мелкого.

— Что вам нужно, Анна Александровна? — вопросительно взглянул на мои протянутые руки Аеллир.

— Ширвари. — ответила я. — Опустите его на землю. Не нужно держать на руках.

Светлые брови эльфа чуть приподнялись, и на его губах появилась ехидная улыбка, которую он позволял себе только в случаях, когда мы были наедине. Я пару раз моргнула и посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что Аеллир снова воспользовался своей уникальной способностью фиксировать чужое сознание на себе. Вспомнила, что для лучшего контакта нужно смотреть прямо на него и перестал вертеть головой.