На столе около двери, был кубок с пуншем и тарелки с печеньем, в форме Рождественских елок и посыпанных зеленым сахаром. Я мог видеть, что несколько взрослых сидели с детьми; несколько из меньших детей сидели на коленях у взрослых, их лица выражали внимание, поскольку они слушали «Ночь перед Рождеством».

В начале, я не увидел Джейми. Но именно ее голос я узнал сразу. Она была тем, кто читал историю, и я, наконец, определил её местонахождение. Она сидела на полу перед деревом.

К моему удивлению, я увидел, что сегодня вечером ее волосы висели свободно, так же, как и ночью в пьесе. Вместо старого коричневого жакета, на ней был красный свитер, который, так или иначе, подчеркивал цвет ее светло-голубых глаз. Даже без искр в ее волосах или длинном белом платье, выглядела она поразительно. Незаметно для себя, я задержал дыхание, и смог увидеть краем глаза, что г. Дженкинс улыбнулся мне. Я выдохнул и улыбнулся, пробуя прийти в себя.

Джейми сделала паузу, оторвавши глаза от книги. Она заметила меня, стоящего в дверном проеме, затем возвратилась к чтению детям. Это заняло еще минуту, и когда она закончила, она встала, поправила юбку, затем обошла вокруг детей, чтобы подойти ко мне. Не зная её пути, я остался на месте.

К этому времени г. Дженкинс ушел.

«Я сожалею, что мы начали без тебя», сказала она, подойдя ко мне, «но дети были очень взволнованы».

«Ничего страшного», улыбаясь, сказал я, и, думая, как хорошо она выглядела.

«Я так рада, что ты смог прийти».

«Я тоже».

Джейми улыбнулась, и, взяв меня за руку, повела за собой. «Пойдем», сказала она.

«Помоги мне раздать подарки».

На это мы потратили следующий час, и наблюдали, как дети открывали подарки одни за другими. Джейми делала покупки во всех уголках города, индивидуальные подарки для каждого ребенка, которые они никогда не получали прежде. Подарки, которые Джейми купила, не были единственными, что получили дети, однако — и приют, и люди, которые работали там, также купили некоторые вещи. Бумага была раскидана по всей комнате, были визги и восхищения повсюду. Мне, по крайней мере, казалось, что все дети получили намного больше, чем ожидали, и они продолжали благодарить Джейми снова и снова.

К тому времени, когда закончилась суета, и все детские подарки были открыты, атмосфера начала успокаиваться. Комната была убрана г. Дженкинсом и женщиной, которую я никогда не встречал, и некоторые из меньших детей заснули под деревом. Некоторые из старших уже возвратились в свои комнаты с подарками, и они погасили огни вверху по пути к двери. Огни дерева порождали легкое свечение, когда звучала «Тихая Ночь», играемая нежно на фонографе, который был установлен в углу. Я все еще сидел на полу рядом с Джейми, которая держала маленькую девочку, заснувшую на её коленях. Из-за суеты, у нас не было времени поговорить. Мы оба пристально глядели на огни дерева, и я задавался вопросом, о чем думала Джейми. Сказать по правде, я не знал, но она любяще посмотрела по сторонам. Я знал — она была рада тому, как прошел вечер, и была утомлена, как впрочем, и я тоже. Это был лучший Сочельник, который когда-либо был у меня.

Я глядел на нее. С огнями, пылающими на ее лице, она выглядела очень симпатично.

«Я купил тебе кое-что», наконец-то сказал я ей. «Подарок». Я говорил тихо, чтобы не разбудить маленькую девочку, и я надеялся, что это скроет нервозность моего голоса.

Она повернулась ко мне, нежно улыбаясь. «Ты не должен был этого делать». Она, также, говорила шепотом, и её голос казался почти музыкальным.

«Я знаю», сказал я. «Но я хотел». Подарок лежал в стороне, и я, взяв его, вручил ей обернутый подарочной бумагой пакет.

«Ты бы мог открыть его для меня? Мои руки сейчас заняты». Она посмотрела вниз на маленькую девочку, потом опять на меня.

«Тебе не нужно открывать его сейчас, если нет желания», сказал я, пожимая плечами, «это действительно не так уж и важно».

«Не будь глупым», сказала она. «Я открыла бы его только перед тобой».

Отбросив смущение, я посмотрел на подарок и начал открывать его, порвав пленку так, чтобы не наделать много шума, затем развернул бумагу, достигнув коробки. После этого, я раскрыл коробку и вытянул из неё свитер, держа так, чтобы она его увидела. Он был коричневым, как и те, что она обычно носила. Но я полагал, что она могла теперь одеть новый.

По сравнению с радостью, которую я видел ранее, я не ожидал большой реакции на мой подарок.

«Вот такой подарок. Я же говорил, что это не так уж и важно». Я надеялся, что она не будет разочарована.

«Как красиво, Лендон», искренне сказала она. «В следующий раз, когда мы увидимся, я надену его. Спасибо».

Мы затихли на мгновение, и я снова начал смотреть на огни.

«Я, также, принесла тебе кое-что», наконец прошептала Джейми. Она посмотрела на дерево, и мои глаза последовали за ее взглядом. Ее подарок был все еще под деревом, частично скрытым за подставкой, и я пошел за ним. Он был прямоугольной формы, гибким, и немного тяжелым. Я поставил его на колени, даже не пробуя открыть его.

«Открой», сказала она, посмотрев прямо на меня.

«Ты не можешь подарить это мне», сказал я, затаив дыхание. Я уже знал, что было внутри, и я не мог поверить тому, что она сделала. Мои руки начали дрожать.

«Пожалуйста», сказала она мне самым добрым голосом, который я когда-либо слышал, «открой это. Я хочу, чтобы это было твоим».

Неохотно, я медленно разворачивал пакет. Когда он был, наконец, без бумаги, я держал его нежно, боясь повредить. Я уставился на него, загипнотизированный, и медленно водил рукой над ним, легко касаясь пальцами по истасканной коже, в то время как слезы заполняли мои глаза. Джейми протянула и положила свою руку на мою. Она была теплой и нежной.

Я глядел на Джейми, не зная, что сказать.

Джейми подарила мне свою Библию.

«Спасибо за то, что ты сделал», шептала она мне. «Это было лучшее Рождество, которое когда-либо у меня было».

Я отвернулся, и, не отвечая, отошел к тому месту, где я оставил свой стакан пунша. Хор «Тихой Ночи» все еще играл, и музыка заполнила комнату. Я выпил немного пунша, пробуя утолить внезапную жажду. Когда я выпил, все время, которое я провел с Джейми, наполнило мое сознание. Я думал о школьных танцах и о том, что она сделала для меня той ночью. Я думал о пьесе и о том, какой у неё был ангельский вид. Я думал о времени, когда я провожал её домой и как я помогал собирать банки, заполненные деньгами для сирот.

Когда эти образы проходили в моей голове, мое дыхание внезапно стало спокойным. Я смотрел на Джейми, затем на потолок и вокруг комнаты, прилагая все усилия, чтобы сдержать свое самообладание, потом опять на Джейми. Она улыбалась мне, а я улыбался ей и единственная вещь, которая меня удивляла — как же так получилось, что я влюбился в такую девчонку как Джейми Саливан.

Я отвез Джейми домой с приюта позже той ночью. Я не был уверен, должен ли я идти, обнимая её за плечо, но, честно говоря, я точно не знал, что она чувствовала по отношению ко мне. Будучи награжденным, она дала мне самый замечательный подарок, который я когда-либо получал, и даже притом, что я скорее за все, никогда не открою его и не смогу читать, как умела она, и я знал, что она подарила мне частицу самой себя. Но Джейми была из тех людей, которые пожертвуют почку незнакомцу, которого она бы встретила на улице, если бы он действительно нуждался в ней. Таким образом, я не был точно уверен, как вести себя в данной ситуации.

Джейми сказала мне однажды, что она не была болваном, и я полагаю, что я, наконец, пришел к такому же выводу. Она, возможно, была… немного не такой…, но она разгадала то, что я сделал для сирот, и, вспоминая прошлое, я думаю, что она знала это уже тогда, когда мы сидели на полу ее гостиной комнаты. Когда она назвала это чудом, я полагаю, что она говорила определенно обо мне.